Варла посмотрела им вслед. Ладно. Точнее говоря, она еще некоторое время смотрела вдаль.

Мгновенное перемещение давалось призракам непросто и отнимало много сил. Реми тоже применял его не слишком часто.

– Директрисы… У них слишком радикальные взгляды, так говорит мой папа. Они подчиняются НМПД.

– Но ведь НМПД на хорошей стороне? – перебила я. – Ну то есть ЛПД хочет закрыть эту школу, а более крупная партия борется против них.

Варла медленно повернула голову ко мне. Ее взгляд однозначно сообщал, что все не так просто, как мне кажется. Боже, какая я наивная.

– У тебя есть какая-нибудь листовка или ссылка на сайт партии? Мне нужно как следует разобраться.

Поскольку Диан вернулся, во второй половине дня в расписании снова стояло занятие СО охотников за призраками. Даже не заметила, как быстро пролетело время до него. Я рылась в призрачной сети – так называли отдельную часть интернета, которая была доступна только духовидцам – в поисках информации об обеих крупных партиях. У меня все еще крутились в голове заголовки онлайн-газет вроде «НМПД ведет переговоры с диктаторами, чтобы окончить войны» или «ЛПД критикует действия НМПД». При этом создавалось впечатление, будто все крупные мировые политики либо сами были духовидцами, либо не знали, что кто-то среди них принадлежит к одной из тайных партий. Большинство духовно одаренных политиков, даже если им было больше двадцати пяти и они сами уже не могли видеть духов, похоже, имели какие-то посты в какой-нибудь из партий, представлявших неодаренное и, следовательно, ничего не подозревающее население.

В тренировочном зале охотников за призраками меня встретил шепот. Ненадолго задержав дыхание, я заметила, что разговоры в группе старших охотников, стоявших прямо у двери, крутятся вовсе не вокруг меня.

– Никто о ней не слышал. Говорю вам, Сильва мертва. Иначе она бы уже давно нашла возможность связаться со школой, – сказала рыжеволосая девушка с уложенной по кругу косой.

Сильва. Я тут же опустила взгляд и ускорила шаг.

Диан Ортес, как обычно, стоял на другом конце зала и ждал своих учеников. Я поймала его взгляд. Вчера я получила отсрочку, потому что он был занят спасением Натальи и Кроува. Но сегодня он ждал моего ответа. Кончики пальцев дрожали, я теребила край пиджака. Может, смогу вытащить из него какую-то информацию о том, что произошло.

Он кивнул мне, а затем снял со стены свой планшет и что-то напечатал.

Сначала я переоделась. К счастью, была в раздевалке не одна – там оказалась Эмерсон.

Она дружелюбно улыбнулась мне, как только я вошла в обувную коробку – так тут называли женскую раздевалку. Без враждебности или настороженности в мой адрес. Не так, как Наталья или Йоко.

Эмерсон поставила ногу на скамейку и завязывала свои кроссовки. Я разглядела бренд и сглотнула. Это ограниченное издание достойно было оказаться в музее. С табличкой «Самые дорогие кроссовки в мире».

– Ну, твой главный день сегодня, да? – Она посмотрела на меня и широко улыбнулась. – Не переживай. Кварцевые чернила почти не причиняют боли. Духовно одаренным уж точно. – Она подмигнула. Значит, она думает, что я решила остаться в этом СО.

Я задумчиво поставила спортивную сумку на скамейку и начала доставать вещи.

– Интересно, были ли ученики, которые решали иначе?

Эмерсон, которая уже переоделась, завязала волосы в хвост. Почему-то она напомнила мне шведскую футболистку.

– Да. Слышала про одного типа, который так решил. Лет триста назад.

Она улыбнулась. Я криво улыбнулась в ответ, и Эмерсон приняла это за повод хлопнуть меня по плечу и протолкнуться к выходу. Когда она убирала руку, я заметила на ее пальце широкое серебристое кольцо. На нем было выгравировано OMN. Я подняла взгляд, но она уже вышла из раздевалки. Я заметила цепи, перекрывавшие вентиляционное отверстие. Наверное, обработаны кремнием. Почти ощущала, как пульсирует кварц, защищая меня.

Затем я со скоростью ветра переоделась, держа наготове спрей. Безопасность прежде всего. Но полтергейст не показывался. Ни в раздевалке, ни в коридоре, ведущем обратно в зал.

– Ну что? – спросил меня Кроув меньше чем через две минуты. Он стоял в коридоре перед раздевалками, прислонившись к стене. Он что, ждал меня? Или хотел убедиться, что меня не задушил еще один полтергейст? Его синие глаза, как мне показалось, сверкнули. Ему что, любопытно стало?

Я решила прикинуться дурочкой и прошла мимо него, на ходу заплетая косичку.

– О чем ты? – Он все-таки никуда не делся. Он выжил!

Мое сердце забилось быстрее от мысли, что он вернулся ко мне. И, кажется, хочет быть рядом. Я тут же призвала себя к порядку. Что за бессмыслица всплывает в моей голове? Кроме того, что там с Натальей и тем кольцом? Может, за этим скрывается какая-то тайна?

Кроув вздохнул и направился в зал следом за мной.

– Твое решение. Ты хочешь быть с нами или нет?

Внезапно он схватил меня за руку. Сначала я испугалась, но затем посмотрела на его ладонь, от которой по моей обнаженной коже словно расходилось покалывание.

– Скоро узнаешь, – услышала я собственный ответ.

Мне внезапно стало неприятно, что это прозвучало так резко, и я отвернулась и быстро зашагала прочь. Что со мной творится в последнее время? Будто какая-то сверхъестественная сила то и дело овладевает моим телом и языком. Нужно будет потом извиниться. Примерно тогда, когда я смогу в спокойной обстановке вытянуть из него все детали их миссии.

Прежде чем Кроуву удалось снова припереть меня к стенке, Диан Ортес разбил нас на пары. Моим партнером оказался Паркер.

Поскольку я еще не владела оружием, которое можно было использовать на астральном уровне, Паркер дал мне один из своих кинжалов. Впервые. В призрачном измерении, в которое я, что примечательно, смогла попасть меньше чем за тридцать секунд. Потому что под взглядом Кроува я уж точно хотела справиться. Меня распирало от гордости, когда Паркер показывал мне, как правильно держать кинжал.

– В конце концов, у призраков любое место сгодится для удара. Нужно попасть по крайней мере двенадцать раз, чтобы убить.

– Навсегда, ты хочешь сказать?

– Да. Окончательно.

Хм, двенадцать ударов кварцевым клинком… Я осмотрела его полупрозрачное призрачное оружие, которое здесь называли кварцевым клинком, потому что он был нанесен в виде татуировки кварцевыми чернилами на его кожу. Двенадцать – словно полночь, время призраков. Может, нужно для гарантии нанести тринадцать ударов.

– Почему именно столько? Связано с нумерологией?

Паркер покрутил кинжал в руке. По часовой стрелке, вокруг большого пальца.

– Двенадцать обозначает полный круг. Двенадцать часов, двенадцать месяцев, двенадцать знаков Зодиака. То есть полный цикл. Двенадцать ударов, и призрак отправляется туда, где ему место. В свет. Полностью. Так я себе это объясняю. Призраковеды работают над объяснением этого явления. Они бы уже решили эту загадку, если бы тратили меньше времени на ненависть к другим СО.

Понятно. Я прижала ноготь большого пальца к нижней губе. Двенадцать. Паркер не смотрел на меня, объясняя все это. Хотя он держал меня за предплечье, а другой рукой обхватил мой кулак, вряд ли он смог бы продемонстрировать более сильное пренебрежение. Что я ему сделала? Может, он злится на меня, потому что Диан или Кроув заставили его присматривать за мной, чтобы защитить от полтергейстов? Так или иначе, я этого не знала.

Тонкая спортивная кофта Паркера почти не шуршала, когда он двигался в призрачном измерении. И в человеческом обличье тоже. Хотя я и не знала почему, но в этой ситуации этот факт меня восхищал сильней всего. Ладно, не сильнее вида собственных полупрозрачных рук. Это было что-то из ряда вон выходящее.

– Ты меня вообще слушаешь, Севен?

– Да, конечно, – быстро ответила я. – Кто властвует над живыми, властвует и над мертвыми.

Паркер фыркнул.