— Что человек регенерировал? — закончила она за Маркуса, и тот кивнул.

Син медленно сделала несколько кругов вокруг стола, отстукивая лезвием ножа себе по ладони.

— Невозможно, чтобы маг, даже сильный целитель, сдержал его живым, это колоссальная энергия. А таких странных магов в отряде много.

Вампир поднял руку, призывая её замолчать. Макнув пальцы в кровь, он внимательно осмотрел её и принюхался. Потом перевёл взгляд на некромантку и на меня.

— Что? Что ты узнал? — прошептала в нетерпении Син.

— В них есть кровь вампира. Высшего. Глянь на глаза, я сначала подумал, что мне показалось, но нет, есть какой-то бордовый затухший оттенок.

— Как это? — спросила я с пола тоненьким голоском.

— Хороший вопрос, подозреваю, что нашу кровь вливают и как-то удерживают внутри. Интересные вещи творятся в Мирне, скажу я вам.

Одним быстрым движением Маркус разрезал живот и вскрыл грудную клетку под хруст костей. От звука меня передёрнуло.

— Ничего особенного, кроме увеличенной печени, — заключил он, осмотрев внутренности, — ладно, тебе он нужен? — посмотрел он на Син, та кивнула, потирая руки, — как закончишь — сожги его.

Вампир поманил меня за собой, и мы двинулись вверх в кабинет. Маркус сел за стол, взял стопку пергаментов и начал что-то на них сосредоточенно писать.

Не желая отвлекать его от дела, я решила осмотреться. Кабинет почти и не изменился с моего последнего посещения. Только вот в окно не пробивался солнечный свет. Темноту разгонял лишь потрескивающий на поленьях догорающий огонь. Стол был всё также завален. Где-то снизу под грудой бумаг лежали карты, с которыми мы провели столько времени. Я провела пальцами по торчащему кусочку бумаги. Будь я жива, скорее всего мне пришло бы видение, может, даже о нас. Какая же я была глупая! Видения странным образом усилились, а я даже не попыталась узнать почему… Может и не было бы всего этого.

Дверь открылась, и в комнату вошла Кейра.

— Вызывали, лорд?

— Вот, — от протянул ей стопку запечатанных пергаментов, — разошли воронов главам всех кланов и Деймору. И ещё… если Алистер вернётся, то дай мне знать.

Она кивнула и немного поклонилась. Я заметила, что в глазах опять блестели слёзы.

— Мне казалось, — тихо сказала я, когда девушка вышла, — что у Миссы тут не было друзей, почему тогда Кейра так расстроена?

— За десятилетия, проведенные вместе, сильно привыкаешь, что кто-то рядом, — пояснил он, — а Кейра относилась к ней… не знаю, как к сестре. Кстати, раз уж ты заговорила. Надеюсь, ты понимаешь, что если Алистер решит убить твоего дружка, препятствовать я ему не буду?

Я долго смотрела в его сияющие в темноте багрянцем глаза, то так и не ответила. Я не уверена, то вправе защищать мага, но и обвинять не могу. Со своей стороны он выполнял долг, как и остальные. Вот только Миссу уже не вернуть…

— А что ты всем отправил? — сменила я тему.

Маркус заметил мою заминку, но настаивать на ответе не стал.

— Описание сегодняшней находки. Все должны знать, с чем мы имеем дело.

— Но ты же против короля, разве нет? Почему сообщил ему?

— Это касается моей расы, а значит должны знать все, — твёрдо сказал он и встал, — ты уже придумала, как связаться с друзьями?

Я покачала головой. Да и думать было некогда, все мои мысли во время вскрытия были заняты ужасом от увиденного и услышанного.

— Пойду спрошу у Син, — с нотками нескрываемого недовольства пробурчала я.

Искать её долго не пришлось: некромантка всё ещё находилась в комнате с мертвецом. Не желая на это смотреть, я разговаривала с ней, стоя лицом к стене.

— Ты обещала подумать, — напомнила я ей.

— А, да. Я ничего не придумала. Будь там другой оракул, можно было бы связаться с ним, но я так полагаю, что такого не имеется, — раздалось под отвратительные хлюпающие звуки.

— А если есть просто провидица? — вспомнила я про Ирмис.

— Попытаться можно, но не уверена, что сработает.

— Что надо делать?

Не знаю, на что я рассчитывала, но получила опять тоже самое: сначала нужно сильно сосредоточиться. Выйдя в сад и усевшись на высокий сугроб, я невольно подивилась красоте вокруг. Снег валил стеной, не давая видеть дальше вытянутой руки. Так спокойно и тихо, что я некоторое время просто сидела и любовалась, но потом одёрнула себя и вернулась к делу.

Закрыв глаза, я представила лицо Ирмис. Оно было нечётким, а некоторые черты и вовсе расплывались. Странно, но я будто начала забывать её. Память стирала воспоминания, может я также забуду и сестру? А потом и Маркуса…

Я мотнула головой, не давая подступающей печали захватить меня. Не сейчас. Я снова представила подругу, пустив всю энергию в сообщение. Проделав на всякий случай несколько попыток, я стала ждать назначенного мной времени.

Переместившись к Тирре, я двинулась сквозь снег по замёрзшему озеру. Зазор в стене охраняло много магов, но в такой снегопад они меня не заметили бы, даже если и почувствовали. Стоя в тишине, я вздрагивала при каждом звуке, похожем на шаги, но Ирмис так и не появлялась. Может, она не получила видение? Или не поняла его? Или не поверила… Кто бы вообще ночью в такую метель в здравом уме пошёл проверять, не позвал ли в реальности призрак? Я продолжала надеяться, но подруги так и не было. Может, защита заблокировала? Или она уже погибла, или ещё что… Нет, не может быть! Я буду ждать. И я ждала. Не знаю, сколько прошло времени, но вдруг я уловила какую-то ругань.

— Вы не можете находиться тут! Запрещено! — верещал мужчина, наверное, стражник.

— Когда в следующий раз ты попросишь койку поудобнее, я положу тебя в мертвецкой, ясно? — услышала я голос подруги, и внутри всё затрепетало, — уйди, у меня дело!

Стражник ответил что-то ещё, но я не разобрала.

Я кинулась в сторону голоса и заметила знакомую фигурку, почти завёрнутую в мантию, как в одеяло. Полы балахона трепало, а в складки насыпало снега. Ирмис осторожно шла вдоль барьера, вглядываясь в темноту. Найдя меня глазами, она остановилась, а лицо её исказила глубокая печаль.

— Это правда ты? — шепнула она одними губами.

Я кивнула. Смотря в глаза подруги, я приметила, что она сильно изменилась. Лицо осунулось, под глазами виднелись синие круги, а взгляд потух.

— Я думала, что схожу с ума, но решила проверить, такое творится, знаешь… — её голос сорвался, и она