– Это тоже возможно, да. Но если она скрылась, чтобы защитить себя, мы хотим найти ее раньше, чем ее муж. В любом случае, вы оба заслуживаете похвалы за бдительность. Если бы ты не позвонил мне по поводу Кэтрин, нам бы и в голову не пришло привязать ее и Тома к этой открытке. Так что спасибо тебе.

– Каков следующий шаг? – спрашивает Бун, сияя от гордости. Конечно, бывших копов не бывает.

Вилма собирает свои страницы и запихивает их обратно в папку. Пока она это делает, я в последний раз вижу лица пропавших девушек. Меган, Тони и Сью Эллен. Каждая из них сжимает мое сердце так сильно, что я почти вздрагиваю. Затем Вилма закрывает папку, и три фотографии исчезают из виду.

– Сейчас мы изучаем все дома, которые Том арендовал в Вермонте за последние два года. Где он останавливался. Как долго он был там. Была ли Кэтрин с ним, – Вилма бросает папку в сумку и смотрит в мою сторону. – Если даты совпадут с этими исчезновениями, тогда самое время поговорить с Томом Ройсом.

Меня снова охватывает дрожь. Одна из тех, которые сотрясают все ваше тело, как коктейльный шейкер.

Полиция считает Тома серийным убийцей.

Хотя Вилма не сказала этого прямо, смысл ясен.

Они думают, что это сделал он.

И ситуация намного хуже, чем я думала сначала.

СЕЙЧАС

Я крепче сжимаю нож, надеясь, что так остановлю дрожь в моей руке. Он смотрит на это с притворным безразличием и говорит:

– Я должен чувствовать угрозу? Знаешь, я ее не чувствую.

– Мне, честно говоря, все равно, как ты себя чувствуешь.

Это правда, хотя и несколько преувеличенная. Я хочу, чтобы он чувствовал угрозу. Это важно. Но я также знаю, что это не имеет большого значения. Самое главное – заставить его говорить. А для этого я должна быть равнодушной и холодной по отношению к нему.

Я присаживаюсь на другую кровать в комнате, кладу нож и беру стакан бурбона с тумбочки.

– Я думал, ты собираешься сварить кофе, – говорит он.

– Я передумала, – я протягиваю стакан. – Хочешь немного?

Он качает головой.

– Я не думаю, что это хорошая идея. Я хочу, чтобы мой разум был ясным.

Я делаю глоток.

– Отлично, тогда мне больше достанется.

– Тебе бы тоже следовало подумать о том, чтобы сохранить свою голову ясной, – говорит он. – Она тебе понадобится во время этой битвы умов, в которую ты, кажется, думаешь, что мы играем.

– Это не битва, – я делаю еще один глоток, причмокивая, чтобы показать ему, как сильно я наслаждаюсь. – И мы не играем. Ты просто расскажешь мне то, что я хочу знать. Вот и все.

– А что ты сделаешь, если я ничего тебе не скажу?

Я указываю на нож, лежащий рядом со мной на кровати.

Он снова улыбается.

– Да у тебя духу не хватит.

– Ты так говоришь, – отвечаю я ему, – но я не думаю, что ты полностью в это веришь.

Улыбка исчезает с его лица.

Хорошо.

Снаружи дует сильный ветер, а дождь продолжает стучать по крыше. Буря должна закончиться к рассвету. Судя по часам между кроватями, еще не совсем полночь. Хотя между тем и сейчас прошло много времени, этого может быть недостаточно. То, что я планирую сделать, не может быть сделано среди бела дня, и я не думаю, что смогу оставаться в этой ситуации до завтрашней ночи. К тому времени я могу сойти с ума. Даже если я этого не сделаю, я подозреваю, что Вилма Энсон снова приедет утром.

Мне нужно, чтобы он заговорил сейчас.

– Поскольку ты отказываешься говорить о Кэтрин, – продолжаю я, – то расскажи мне вместо этого о девочках.

– Каких девочках?

– Тех, которых ты убил.

– Ах, да, – говорит он. – О них.

Его улыбка возвращается, на этот раз такая искривленная и жестокая, что мне хочется схватить нож и вонзить его прямо ему в сердце.

– Почему…

Я останавливаюсь, делаю глубокий вдох, пытаюсь взять под контроль свои эмоции, которые колеблются где-то между яростью и отвращением.

– Зачем ты это сделал?

Кажется, он обдумывает это, хотя не может предложить ни одной причины, которая оправдывала бы то, что он сделал. Кажется, он это понимает и сдается. Вместо этого, с гадкой кривой ухмылкой, он просто говорит:

– Потому что мне это понравилось. ДО

Уходя, Вилма Энсон забирает с собой осколок разбитого бокала. Направляясь к своей машине, я вижу, как она держит пакет – на расстоянии вытянутой руки, как будто брезгует. Я подозреваю, что она заранее думает, что вся эта затея ни к чему не приведет. Я бы была на нее очень зла, если бы не была застигнута врасплох тем, что нам только что сказали.

Она думает, что Том Ройс – серийный убийца.

Она думает, что Кэтрин тоже так думала.

И что теперь Кэтрин мертва или скрывается.

Вилма была права. Все намного больше, чем просто исчезновение Кэтрин. И я понятия не имею, что теперь делать. Я знаю, что сказали бы Марни и моя мать. Они говорили мне не лезть не в свое дело, держаться подальше, не делать себя мишенью. Я согласна с ними, в теории. Но реальность такова, что я уже часть этого дела, хочу я этого или нет.

И я боюсь.

Такова неприглядная правда.

Проводив уезжающую Вилму взглядом, я возвращаюсь в столовую в поисках Буна. В столовой его не было, я нахожу его на крыльце, он сжимает бинокль и смотрит на дом Ройсов на другом берегу озера.

– В это время года наблюдать за птицами просто потрясающе, – говорю я. – Они сейчас меняют свое оперение.

– Я слышал об этом, – говорит Бун, потакая мне и моей слабой попытке пошутить.

Я устраиваюсь в кресле-качалке рядом с ним.

– Том дома?