Я иду дальше, вижу, что один из Ройсов погуглил не только соседей на озере. Я также замечаю в поиске человека, о котором никогда не слышала: Харви Брюер.

Нажав на ссылку, я вижу ошеломляющее количество выдаваемой информации. Я выбираю первую строчку – статью годичной давности из пенсильванской газеты с омерзительным заголовком.

«Мужчина признается, что медленно отравлял свою жену».

Я читала статью, и каждое предложение заставляло мое сердце биться быстрее. Оказывается, Харви Брюэр был пятидесятилетним почтальоном из Восточного Страудсбурга, чья сорокалетняя жена Рут внезапно упала замертво от сердечного приступа в магазине Walmart.

Несмотря на то, что она была здоровым человеком, по словам друга, смерть Рут не стала неожиданностью. Ее братья и сестры рассказали полиции, что она жаловалась на внезапную слабость и приступы головокружения в течение нескольких недель, предшествовавших ее смерти. «Она сказала, что чувствует себя не в своей тарелке», – сказала одна из ее сестер.

Поскольку после ее смерти Харви должен был получить приличную сумму денег, семья Рут заподозрила нечестную игру. Они были правы. Вскрытие обнаружило следы бримладина, обычного ингредиента крысиного яда, в организме Рут. Бримладин, стимулятор, который некоторые эксперты называют «кокаином среди ядов», действует за счет увеличения частоты сердечных сокращений. У грызунов смерть наступает мгновенно. У людей это занимает некоторое время.

Когда полиция допросила Харви, он сразу же сдался и признался, что несколько недель подряд давал жене микродозы бримладина. Яд, который он ежедневно добавлял в еду и питье, ослабил сердце Рут. Харви утверждал, что почерпнул идею из бродвейской пьесы, которую они вдвоем с женой видели во время недавней поездки в Нью-Йорк.

«Частица сомненья».

Боже мой.

Вот дерьмо.

Харви Брюэр был среди зрителей моей пьесы. Он видел меня на сцене, играющей женщину, которая понимает, что ее муж медленно отравляет ее. Он сидел в темном театре, гадая, можно ли такое сделать в реальной жизни. Оказывается, можно. И ему это почти удалось.

К тому времени, когда я дохожу до конца статьи, разные моменты с Кэтрин мелькают в моих мыслях, как слайд-шоу.

Плавающая в озере, неподвижная, с губами цвета ледяной голубизны.

Как будто все мое тело внезапно перестало двигаться, как она позже описала свое состояние.

Сидя в кресле-качалке, охваченная похмельем.

«В последнее время со мной часто бывают такие приступы».

И ей стало плохо буквально от двух бокалов вина.

«Я не очень хорошо себя чувствую».

Та ночь у костра, которую я вспоминаю теперь чаще, потому что детали, которые в то время казались незначительными, вдруг приобретают большой смысл.

Том говорит мне, какой фантастической, по его мнению, я была в «Частице сомненья».

Он настаивал на том, чтобы самому налить вино, делая это спиной к нам, чтобы мы не могли видеть, что он делает.

Он бережно вручает каждому из нас по бокалу, как будто каждый был предназначен персонально.

Кэтрин залпом выпила свой, получив добавку от мужа.

На секунду я остолбенела. Осознание пришло как вспышка воспоминания перед моим лицом. Белоснежная и ослепляющая. У меня кружится голова от всего этого, я закрываю глаза и задаюсь вопросом, было ли то, что случилось с Рут Брюэр, и с Кэтрин.

Я увидела смысл произошедшего, словно весь пазл собрался воедино в моей голове. Том посмотрел «Частицу сомненья» и, как и Харви, задумался. Или, может быть, он сначала узнал о преступлении Харви Брюэра и решил сам посмотреть пьесу. Нет никакого способа узнать, как, почему или когда, в какой последовательности созрел план в его голове. Это и не имеет значение. Том решил подражать то ли Харви, то ли пьесе, подсыпая Кэтрин крошечные дозы яда, чтобы ослабить ее организм, пока в один прекрасный день ее сердце не остановиться.

Кэтрин узнала о его планах, скорее всего так же, как я. Это то, что она читала на ноутбуке в ночь перед исчезновением.

Вот почему она выглядела одновременно шокированной и любопытной, когда я наблюдала за ней с крыльца. Сидя в этом самом кресле. Глядя на этот самый ноутбук. Она была так же потрясена, как я сейчас.

И именно поэтому она и Том поссорились позже той ночью. Она сказала ему, что знает, что он делает. Он отрицал это, может быть, требовал объяснить, откуда взялась такая идея.

К рассвету Кэтрин уже не было. Том либо убил ее, либо она сбежала, бросив все. Теперь она могла быть похоронена в лесу, лежать на дне озера или прятаться. Это единственные варианты, которые я могу придумать.

Мне нужно узнать, какой верный.

И убедить детектива Вилму Энсон помочь мне в этом.

Я снова хватаю телефон и делаю снимок экрана ноутбука. Статья о Харви Брюэре нечитабельна, но заголовок предельно ясен. Вдруг слышу неприятный звук снаружи дома.

Гравий хрустит под шинами колес.

Справа от меня окно, из которого открывается вид с юго-западной стороны дома. Я подхожу к нему и вижу, как «Бентли» Тома Ройса скрывается под портиком.

Вот дерьмо.

Я выбегаю из офиса, но останавливаюсь и оборачиваюсь, когда понимаю, что ноутбук все еще открыт. Я бросаюсь обратно к столу, захлопываю ноутбук и снова вылетаю из офиса. Я останавливаюсь в холле второго этажа, не зная, куда идти дальше. Через несколько секунд Том будет внутри. Если я сейчас сбегу вниз по лестнице, скорее всего, он меня заметит. Возможно, будет разумнее остаться на этом этаже и спрятаться туда, куда он, вероятно, не войдет. Гостевая комната кажется лучшим выбором. Я могла бы залезть под кровать и подождать, пока не буду уверена, что смогу сбежать незамеченной.

Возможно, ждать придется долго.

Между тем, Том до сих пор не зашел в дом. Может быть, он занят чем-то на улице. Может быть, у меня достаточно времени, чтобы спуститься по лестнице и приблизиться к входной двери.

Я решаю рискнуть, главным образом потому, что прятаться здесь – возможно, на долгое