хорошими людьми.

– Посмотри на него, он ведь мухи не обидит. – Барниш по-отечески приобнял Хэля за плечи. – Не прогоняй его, вдруг он умеет делать что-то полезное?

Мухи не обидит. Он? Халахэль? Один из двенадцати генералов Фаты?

– Даю слово, я не причиню вам вреда, – сказал он, смиренно опустив голову. – Мне просто нужна помощь, я не прошу ничего, просто позвольте сопровождать вас. Так моя жизнь обретет хоть какую-то цель.

– Ладно, – нехотя бросила Фэй. – Пойдемте, нам лучше убраться подальше отсюда.

– Почему меня никто не спросил, согласен ли я идти? – возмутился Латиш.

– Да нам все равно, даже если ты помрешь! – загоготал Барниш.

Нестройной колонной они двинулись дальше, углубляясь в лес. Хэль шел последним и вдыхал сводящий с ума аромат, исходящий от девушки, которую он видел впервые в жизни.

Невозможно. От нее не осталось ничего, только яркий след в его памяти, только воспоминания о теплоте рук и глубине алых глаз.

“Ее не может быть здесь, Халахэль” – твердит внутренний голос, но он чувствует, что она где-то рядом!

Он посмотрел на идущую впереди девушку и прибавил шагу. Запах стал сильным, густым, забил ноздри. Ему стало казаться, что он вот-вот ослепнет от накатывающего волнами желания.

– Что? – Она обернулась и посмотрела на него своими большими глазами.

Карими. Не алыми. Обычными человеческими глазами.

– Хотел поблагодарить тебя, – тихо сказал он, стараясь не выдать бушующих в нем чувств.

– Не за что. – Ромэйн важно кивнула. – Я надеюсь на тебя. Не подведи меня.

– Никогда, – выдохнул он.

Он уже подвел ее однажды. Больше этого не повторится.

Они шли и шли, а он блуждал по лабиринтам памяти, по крупицам извлекал из них фрагменты долгой истории, которая оборвалась внезапно и болезненно.

Тет и Реш – самые яркие звезды в созвездиях Лилии и Полыни. Они заслужили их имена, вместе поднялись из пепла, рука об руку шли сквозь хаос, устроенный эмпусиями и мормоликиями. Они должны были провести вместе всю жизнь, должны были сопровождать друг друга словно тени, но этому не суждено было случиться

Тет. Его отражение, его нежная лилия, оберегаемый всеми силами цветок… Ее ум оказался слишком пытливым. Она всегда стремилась постичь тайны, которым лучше бы оставаться спрятанными от посторонних глаз. Одна из этих тайн превратила её в ничто.

Он тихо замычал, стараясь подавить волны боли, расходящиеся от сердца по всему смертному телу. Ему не хватает ее физически – это похоже на постоянный голод, на бесконечную пытку бессонницей. Если бы его вдруг лишили рук и ног ему было бы куда проще.

Астрологи утверждают, что все существа рождаются под определенными звездными знаками. Всего их шесть – Лебедь, Лошадь, Лилия, Луна, Башня и Кровь. У каждого из них есть отражение - Сокол, Тигр, Полынь, Солнце, Дом, Вода.

Он был ее отражением.

Тет из созвездия Лилии и Реш из созвездия Полыни. Какая ирония.

Утонченная, легкая и живая она, и привязанный к ней беспризорник, горячий, юный, недавно родившийся он.

Много столетий спустя она нарекла его Халахэлем. Из ее уст это имя звучало музыкой.

Тет была старше, мудрее и сильнее. Из ее рук он мог принять все, даже смерть. Он и подумать не мог, что в конце концов она исчезнет, растворится, станет сгустком чистой энергии и перестанет существовать в физическом воплощении.

В ярости она была безжалостна. В темноте Фаты, в ее бесконечных лабиринтах и льдах Тет бушевала словно огненный вихрь. Черная Мать создала их отражениями друг друга, сделала так, что по-настоящему сильными они становились лишь объединившись. Тет страдала долгие годы, защищала его, пока он не окреп.

Потом была кровь. Много крови. Кланы демонов никогда не жили в мире друг с другом и каждый пытался урвать кусок побольше. Стать одним из двенадцати генералов он даже не мечтал. Но мечтала она. И ему пришлось вылезти из кожи вон, чтобы подарить ей место среди сильнейших.

Она была его подругой, наставницей, любовницей – всем, чем одно существо может быть для другого. В вечной ночи Фаты он видел только белоснежные одеяния, развивающиеся за ее спиной. Алые пятна, расцветающие на ткани, напоминали цветы.

С ней было сложно. В приступах гнева она рвала его плоть когтями и доводила его до исступления. Но он все равно любил ее. Особенно сильно в те моменты, когда она приходила к нему и помогала залечивать раны, позволяя пить свою кровь. Тогда он понимал, что все не зря, что у нее тоже есть чувства, которые она тщательно скрывала. Все их существование состояло из жестоких сражений и минут покоя, на которые он бы не задумываясь променял все, что имел.

Жаль, что у него не было ничего.

– Ты больно задумчивый, – пробасил Барниш, нагоняя его.

– Прости, – кротко ответил Хэль. – Я просто пытался вспомнить кое-что.

– И как? Вспомнил?

– Едва ли, – соврал он.

Глава 19

Савьер нехотя открыл глаза, разбуженный болью в покалеченной ноге. Тусклое солнце проникало в комнату, в углах плясали черные тени.

Который час? Должно быть, еще совсем рано.

Медленно повернув голову, он увидел лежащую на соседней подушке темноволосую макушку. Сперва ничего не понял, затем резко сел и уставился на мирно посапывающую Хести.

– Что ты здесь делаешь?! – прошипел он, толкая эльфийку.

– Чего? – прохрипела она, осоловело моргая. – Который час? Зачем ты разбудил меня?

– Что ты делаешь в моей постели?!

– Пришла ночью. – Хести села и сладко потянулась. – Решила, что тебе может стать одиноко в такой большой комнате.

– Убирайся, – приказал Савьер, указывая на дверь.

– И не подумаю, я нагрела себе место, – фыркнула эльфийка и закуталась в одеяло. – Тебе жалко что ли?

От такой наглости Савьер не нашел, что ответить. Решил, что тогда уйдет сам, попытался встать, запутался в простыне и едва не упал с кровати. Хести успела придержать его за локоть.

– Снова нога? – Она поджала губы. – Давай помогу.

– Обойдусь без твоей помощи!