Шрифт:
Закладка:
– Что это? – спрашиваю.
– Ты что… Лёнька жутко в тебя влюблен. (Делаю удивленные глаза.) Между прочим, когда тебя не было, он ни разу не зашел к нам в гримерную.
13 мая
Сон. Целовалась с З. – быть ссоре.
* * *
Два спектакля «Час пик». Тяжело. С непривычки здорово устала. Ничего уже мне не нужно. Инерция. Обещано письмо.
* * *
(Зачеркнуто.)
17 мая
Вчера отправила маму с Дениской в Павлово-Посад на три месяца.
18 мая
Спектакль «Товарищ, верь!». Начало. Пробегает мимо, никаких знаков приветствия. Веду себя так, будто меня это вовсе не занимает. Прибегает. Предложил сигарету.
Л.: Ты изменилась по отношению ко мне, – я чувствую.
Я: Нет, ты ошибаешься, хорошо отношусь к тебе.
Губы клюнулись в щеку…
По-моему, это проявление нежности меня нисколько не возбудило, но я улыбалась.
– Я рад сегодня, счастлив, что ты ко мне сегодня другая.
– Тогда играй гениально.
Играл действительно гениально.
Вру сама себе. Я счастлива, и меня к нему страшно тянет. Во время спектакля подходил уже совсем счастливый.
– Я сегодня играл для тебя, – ты слышала?
– Слышала. Я все слышала.
* * *
Завтра ровно год со дня нашего рождения – 19 мая.
* * *
Письмо Лёни мне:
«21 мая, 1973 год.
Любимый мой!
Так хочется увидеть тебя и выговориться!
Исполнилась наша годовщина. Я помню. Хорошо бы в конце мая, то есть через 7–8 дней, встретиться там же. Но если, конечно, это возможно…
…а мне напиши новую. Сегодня же. И передай, ладно?
P.S. Я тебя очень-очень-очень люблю!..
P.S. Напиши мне что-нибудь ласковое».
Вера Гладких[8]: «Видела тебя во сне, но не пугайся: хорошо видела. Ты целовалась с З.».
«Привет. Это к ссоре». Господи, не много ли поцелуев с З.?
Действительно, мы поругались.
– Верушка, прошу тебя: завязывай со снами, надоело быть героиней в твоих снах.
* * *
Панически боюсь снов. Сон перед операцией – под выходной. Подошла Гладких: «Я тебя плохо видела во сне: ты была абсолютно голая и бритая, но не волнуйся: сон до обеда». Потащила З. в «Каму», чтоб успеть до обеда, но страшно захотелось курицы, которой там не оказалось. Купили в магазине, и уже в лифте мне сделалось плохо.
* * *
Вчера на спектакле понравились З. и Л. Лёня гениально играл, а в финале – «…тоска какая!» – зал вымер. Скажу, обрадую.
* * *
О приметах.
Зеркало, упавшее 17 февраля, а 23 февраля – «как будто уже что-то есть такое, а мы еще не знаем».
12 апреля – операция.
28 мая
Машка, говорят, прекрасно репетирует Кабаниху – умничка! Алла[9] не понравилась… Нужно звонить Т.Додиной.
29 мая
У З. – травма душевная – не дают заслуженного «заслуженного». Это, очевидно, обидно, посвящая работе жизнь и делая из нее кульбит.
30 мая
Позвонить Татьяне Горбуновой.
В гости – к Дениске. Милый, славный, нежный сын. Мама рассказала, что, когда в прошлый мой приезд, простившись и опаздывая на поезд, я побежала по дороге, Денис, глядя мне вслед, печально произнес: «Как жалко маму! – И после паузы: – Обидно».
В этот раз долго не отпускал, но не плакал. Долго стояли с бабушкой, пока я не скрылась.
31 мая
Вечер, свободный от спектакля. Дома – гости, 10 человек. Хорошо «отдохнули». Под финал – М.Ланца и Э.Пиаф. Час ночи. Отдраила квартиру, и опять тишина. З. едет из Ленинграда на Голгофу.
* * *
В театре свирепствует Главный… до тошноты… приходит в бешенство…
«Наберу половину новой труппы взамен нерадивым артистам!..» – кричали ненавидящие глаза. Я не припомню, чтобы Ю.П. за праздничным столом после очередной премьеры поднял тост за своих артистов, не помню. Не было такого.
Наберешь и проиграешь. Никто из молодых артистов не будет выболен твоей болью, не будет повязан общими неудачами и радостями, как твои старые артисты. Пробросаешься и останешься один, и никто тебе не споет Кузькина[10] в твой… час, когда тебе будет плохо. Ты останешься один, будешь взывать, но тебя никто не услышит.
2 июня
Сегодня! Ради этих дней живешь. Что делается со мной – не знаю. Нежность. Нежен. Тоска…
3 июня
Шампанское продиктовало письмо-записку: «Милый, нежный друг мой, много на бумаге не объяснишь, и, я думаю, этого не нужно делать. Меня бы очень огорчило, если бы ты отнесся к этой записке как к бреду настроения. Как знать, может быть, мне суждено жалеть об этом, но все же обстоятельства и невозможность вырваться из общего круга заставляют нас оставить друг друга. Ты – умный, добрый и все поймешь. Меня с тобой связывает более нежная привязанность, чем ты себе можешь представить, поэтому не думай, что решиться на это мне просто. Я в отчаянии, но любовь подобного рода стала для меня пыткой. Уверена, что и для тебя – тоже. Разве не пытка – чувствовать, что ты помрешь, если сейчас же не увидишь любимого человека, а его – нет и еще много-много дней не будет. Я люблю тебя, и это со мной, и этого у меня никто не отнимет, но что-то, мне дорогое, ушло. Ничего не надо выяснять. Я это сделала за нас обоих, – доверься мне…»
* * *
Два тяжелых спектакля. Вечером еле доиграла. Такая тоска. Убежать бы куда-нибудь и выплакаться. Весь второй акт изображаю веселость – глупо. Он – грустный.
* * *
Дома с З. уговорили бутылку коньяка. Обсуждались половые проблемы.
4 июня
Рынок. Еду к маме и к Дениске в Павлово-Посад. Послезавтра день его рождения – четыре года. З. носится по магазинам.
5 июня
Целый день с Денечкой. Пруд. Лошадка-хулиганка и испуганные глазки сына. Ах, как здесь хорошо! Деревня умиротворяет… И – запахи! Вот оно – настоящее! Но чего-то не хватает.
Зайчик в каком-то раздрызге душевном. Жуть, как жалко. Какое-то щемящее чувство к нему. Хочется обогреть, но все – против: проклятая мозоль, нет обеда. Погоню сдать белье. Все не так.
6 июня
«Пушкин». Лёня уткнулся в руку Марьи. В поклонах очень близко ко мне. После спектакля: «Так не делают». И прав.
8 июня
Л.: Нужно поговорить.
Я: Хорошо. В свободное время.
9 июня
Как никогда, я вне всяких дел. По правде, всякая деятельность вызывает у меня отвращение. Не хочется никаких развлечений, и трудно сказать, что меня может сейчас заинтересовать. Наверное, ничто. Усталость – до мозга костей. Духота действует на нервы. Лёня умоляет о встрече. Расчет мой на серьезное прочтение записки провалился. Господи, помоги выстоять. Как же тяжело. Как трудно бороться с любовью.
