Шрифт:
Закладка:
* * *
Назойливо по одному и тому же месту – по самолюбию.
* * *
Не позволю громкого… неуважения к себе. Надо ждать интриг.
Гадали. У меня – бешеная карта, «полный раздрызг, нет покоя, целеустремленного начала». Еще бы!
А он (Лёня) так любит, что физически заболеет. Одна моя карта и никакой другой. Мечтает только обо мне, весь в любви.
* * *
В форточку – свое…
Я: Зачем ты все время мешаешь мне?..
Л.: Мешаю в осуществлении каких-то твоих планов относительно меня? Трудно говорить. Было много времени подумать. Понял, что ничего в жизни не дорого, кроме тебя. Жить без тебя не могу.
– А я не могу жить вчетвером…
– Мы не будем вчетвером, втроем. Будем вдвоем.
Я брошу все.
– Поздно. И у тебя, наверное, и у меня налаживаются отношения дома. Поздно.
– Я знал, что потеряю. Я все не верил, глядя на тебя. Ты была такая веселая все это время, думал – нарочно, потом понял, что ты всерьез, ты разлюбила.
– Я бы не разлюбила, не разлюби меня ты.
– Это невозможно, невозможно. (Пауза.)
Я: Я отношусь к тебе с глубокой нежностью, но – поздно.
Л.: Ну что ж. Я все чего-то клянчу, вымаливаю. Прощай.
23 января
Пусто.
24 января
Что нужно мне – я знаю, но не уверена, что это – нужно.
* * *
Во Вьетнаме кончилась война.
* * *
Второй этаж. (Лёня звонит по телефону. Я одна в гримерной, дверь открыта.)
Я: Позови, когда закончишь разговор.
(Через паузу.)
Л.: Телефон свободен.
– Подойди, пожалуйста… Я люблю тебя.
– Я тебя в 1000 раз больше.
Обоюдная истерика. Нежность. И признания, признания.
И опять: какое мы имеем на все это право: мы не свободны.
(Голос его подруги.)
Л.: Слышишь? Зайдет обязательно. (Послушал.) Не она. Завтра принесу стихи. (Вышел.)
С неба да на землю. Хочу уважать себя и тебя тоже. Отдала бы год жизни, чтобы не видеть тебя, прячущегося за дверью.
(Через перерыв.)
Л.: Что с тобой, миленький?
Я: Ничего. Знаешь, – нет, не нужно все.
Противно. Не представляешь, как неприятно мне было наблюдать за тобой. Я отказываюсь от всего. Хлопнула дверь. Я осталась одна.
26 января
Имеет цену только любовь.
«Пусть он любит меня, когда это ему нравится. Когда он любит, он очень нежный, и он падает на колени. И пусть он не слушает меня, когда поют птицы, я буду любить его до конца дней моих».
27 января
И опять – сначала. Карты – только двое. И опять – покой.
28 января
Всмотреться в себя, себя познать и ограничиться самой собой.
Сосредоточиться в себе.
Меня отвлекают, предают, похищают меня у меня же самой.
* * *
Суетность – удел века. Твой удел в тебе самом и вне тебя, но, заключенная в тесных границах, она все-таки менее суетна.
* * *
Любовь к свободе – главное мое качество. Из-за этого питаю смертельную ненависть к тому, чтобы от кого-либо зависеть.
29 января
Наконец-то артистам дают квартиры. Я слышу их счастье, оно, наверное, похоже на тогдашнее мое – хлобыстовское, когда мы с Валерием получили квартиру.
Тогда было много, жуть как много солнца, и ручьи, ручьи. Что за счастливая была весна! В свежую квартиру, в ручьевый март пришла Машка. Мы немножко жмурились от солнца и балдели от счастья и свободы.
(И Лёне дали квартиру (однокомнатную), имея в виду и его гражданскую жену.)
* * *
Вечером после спектакля – домой.
Горе делила со мной Машка. Что со мной делается? Да и Золотухина жаль, хотя у него тоже свои сердечные дела, но все равно – жаль: он потерял Моцарта, а я…
30 января
Стрельникова[3]. Пропал голос. Господи! Помоги ей со мной. Денечка – прелесть: пытливый и трудяжка.
* * *
Никаких эмоций. Перегорело? Как будто бы все прошло, и ничего не было, как до декабря 71 года.
Скорей бы уйти в лето да в море.
* * *
Живу, не утруждая себя заботой о З., живу жизнью, которая не в тягость ни мне, ни окружающим.
* * *
Независимость, на которую ежедневно, ежечасно посягают.
31 января
Чужой. Вечер у Машки. Редкие вечера, когда мне понастоящему хорошо. Счастья и уюта этому дому. А мы еще натянем джинсы в открытую.
Февраль
Снега много, а звезд не видно. Проезжала мимо зоопарка, на секунду что-то растопилось.
Репетиция – «Товарищ, верь!». Получила мизер текста, должна буду иллюстрировать Н.Н.[4]
* * *
Утро вечера мудренее. Дай-то бог! Не нравлюсь я себе. Господи! Дай ты мне злости и непрощенчества.
Противная полоса: раздражает все и вся. Ненавистные рожи… А может, это мне только кажется? И не в людях дело?
* * *
Неправда! Я смогу устоять.
3 февраля
Репетиция. Готовлюсь к разговору с Ю.П.
4 февраля
Два спектакля «Час пик». Машка завтра не придет на станок, ушла сегодня на день рождения. Хочу в Болгарию – на август.
5 февраля
Разговор с Ю.П.
– Считаю оскорбительным быть в спектакле иллюстрацией. Прошу освободить меня от репетиций.
– Я не освобождаю вас, Нина, от спектакля…
– Я категорически буду настаивать. Как-то на репетиции вы мне сказали: «Нина, я вам сделаю хороший эпизод. Если мне не удастся вас убедить в том, что это будет эпизод хороший, вы уйдете из спектакля».
– Неправда, ничего такого я вам не говорил. И вы будете работать.
– В таком качестве – нет.
– Будете. У вас происходит какое-то головокружение…
– От чего, Юрий Петрович? У меня в театре – от чего?
Договорились до того, что я, отказавшись от участия в спектакле, должна буду уйти из театра… Веселые дела! После – опять репетиция.
* * *
Записка Лёни:
«Родненький мой, откликнись!
Мне очень плохо без тебя. Напиши хоть два слова, чтобы я чего-нибудь понял. Я не верю, что тебе без меня хорошо. Что-то нехорошее сейчас между нами происходит. Надо что-то делать, да?»
* * *
Уже так далеко все это.
* * *
Самое верное дело – рассчитывать в таких ситуациях только на себя, доверять только своим силам, в себе самой искать опору. Я должна быть готова к худшим испытаниям.
* * *
Я устала от беготни, от Лёни. Он ищет встречи. Нервный. Похудел. Бежать, но куда? От боли хочется
