Шрифт:
Закладка:
(Через паузу.)
Л.: Мне нужно с тобой поговорить. У тебя есть немного времени? Много не отниму. Удели, пожалуйста.
Я: Хорошо. А что случилось?
– Нужно поговорить. Накопилось. Нужно сказать кое-что.
– Пожалуйста, только не пугай.
– Да тебя ничто не может испугать.
* * *
Жонглирую хрустальными сосудами. Чаще вспоминать такие слова, как «беречь».
30 марта
Неужели?.. Неужели возможно?! И как страшно не давать тебе жизни, милый. Ты мог бы быть очень красивым и очень умным и увидеть мир!
Ты знаешь, как вкусно пахнет сено! И как… и никогда не понятно, грусть это или радость…
…А еще, маленький, можно бегать по горам где-нибудь там, где дикие тюльпаны… это далеко… Если сорвать, они могут погибнуть, и мы их трогать лучше не будем. А еще бывают слезы и бывает горько… Когда обижают собаку, она плачет, и лошади плачут. И вот еще: если посмотришь на солнце сквозь ладошку, увидишь красные полоски между пальчиками. Можно научиться этому радоваться…..Жить!
1 апреля
Я у Татьяны Лукьяновой, то есть у Таниной бабушки. Хожу к ней гадать. Она – моя старенькая подруга, бросает карты. Опять и опять – одна моя карта у Лёни.
* * *
Не имеешь права при мне уйти освистанным. Не имеешь права, потому что я тебя люблю.
3 апреля
Если даже «нет», то веду себя определенно, как будто нас уже двое. У Галки Орловой месяц назад при гадании получилась «белая мышь». Появилось множество раздражителей внешних.
8 апреля
Подозрения… стало плохо в лифте. З. выволок меня на площадку. Очнулась – не вспомнила, как случилась дурнота. Посинела до черноты. Приехала Марья, отвезла в «Цеткин». Оттуда – в «Склифосовского». Долго нет З. с зубной щеткой и мылом.
9 апреля
Премьера без меня. Звонила в театр, там свой гудеж, свои заботы, своя любимая возня. Премьера! А я вся в белом, дрожащая до театра. Завтра Машка обещала рандеву.
Ну что ж, отоспимся. Пусть отдохнут без меня.
10 апреля
Что за радость видеть в больнице друзей. Пришла Машка, и жизнь стала веселей. Покурили, поговорили – как будто год не виделись. Читать нечего. Тоска. Заяц не оставил Тендрякова – пожалел. Любимый беспокоится.
Написала на маленьком клочке:
«Мой последний спектакль “Товарищ, верь!” – помнишь? Это от нездоровья, была неправа. Не волнуйся, все будет хорошо. Жизнь прекрасна! А вообще – тоскливо и хочется видеть тебя. Целую нежно…
Это я.
Родненький, не волнуйся».
12 апреля
Операция. Сейчас бы натянуть джинсы. В палате – я, Мальвина, Галя (красивая) Потолокова, Таня в очках и с кашлем.
19 апреля
Отпустили. Не умею побежать. Солнце криком. Ласковая травка колется в глаза, а я удираю из Москвы, я еще нужна ей, но другая – здоровая. Бегу от себя – к себе. Ну, вот и здравствуй, Жизнь! Здравствуй!
23 апреля – 9 лет театру
В глазах Любимова слишком уж нескрываемая претензия, заставляет чувствовать себя виноватой. Почему? Хотела поздравить с днем рождения театра, открыла было рот – отвернулся: «Да, забыл всех поздравить…» Понять его отношение ко мне невозможно. Да и не нужно – Бог с ним! Считает меня дезертиром.
Спектакль прошел гениально. Жалко ребят, которых забирают в армию – Лешку, Бориса[5] и Лёню. Ужас!!!
Встретились с Лёней.
– Как ты? Была больница?
– Это в прошлом. Живучая я.
– А ты похудела… но ты же хотела.
– Да, но не так. А правда, говорят…
– Да. Скоро.
– Где?
– Далеко. Я тебя найду.
Потеплело. Перевесила пальто, – наверное, обидела.
Антохин В.М.[6] увез З. на вокзал, потом пили у его девушки.
24 апреля
Весь день тоска жуткая: где? как? о чем? Надо уезжать в Звенигород. Что опять со мной, Машка?
1 мая
Да здравствует 1 Мая.
Во-первых, впервые кашлянула и пополам не сломалась, во-вторых, прыгнула и не рассыпалась, в-третьих, чихнула и не упала в обморок. Чего же больше сейчас желать от жизни? Болеть иногда полезно. Успела прочитать много хороших книг.
* * *
У меня ощущение надвигающейся радости. Что-то должно случиться.
2 мая
Театр: у Марьи – плохая полоса. Господи, помоги ей. Надо ее ободрить. Л. подошел, поздоровался.
Руза
Грибная сырость. Радостно. Горблюсь над шишками. Нежность ранней травки. Нашла муравейник, значит, будет не скучно. Поклонилась нашему с Ленкой месту, где рождались воздушные замки с принцами.
Проводил З. до Рузы. Живу в номере 13. Значит, все будет хорошо.
Ходят бабушки-ладушки, и льет не очень-то гостеприимный дождь, а я в туфельках на босу ногу. У солнца роман с вербой, чуть выглянуло и осыпало ее бриллиантами. Она стоит и воображает…
Проорал петух, и я окунулась в Павлово-Посадское детство, где меня заклевывал засранец-петух.
Сегодня не будет душа, где-то что-то прорвало. Надо бы продлить путевку – в театр почему-то не тянет.
5 мая
(Вырваны страницы.)
* * *
Звонила Марья – скучно-одинокий голос. Пришел в гости Юра Смирнов, поговорили.
Комнатка. На столе – Денечкина фотография. Сын задумчивый. Любит музыку, остервенело дразнит домашних. Самолюбивый и ранимый предельно. Кто-то из тебя вырастет? Маленький, так неспокойно за тебя. Нельзя заниматься физкультурой? Будешь! Будешь плавать, бегать, прыгать и плевать на врачей. А главное, мечтаю свозить тебя на море, ты полюбишь его на всю жизнь, и расскажу про моих лошадей, о которых знаю только я одна.
8 мая
Ходила на свидание к корове за молоком.
9 мая
Впервые почувствовала угрызения совести. Папочка, прости меня, прости за то, что редко о тебе вспоминаю, прости за неразбуженную память.
Перед завтраком встал мужчина, весь в орденах, и поздравил сидящих в зале с праздником. Горло будто перетянуло чем-то, горько стало, и – слезы… За столом сидят пять человек, двое плачут – я и соседка напротив: у нее, наверное, погиб муж. Много орденов. И чувство страшной виноватости, и хочется перед этими людьми встать на колени и просить, долго просить прощения.
* * *
Прости, папа.
* * *
Оказывается, воздух Рузы вреден для моего сердца. Теперь понятно, почему не вылезаю из кикимор, страшна, как Яга. Какой сейчас театр? Напугаю зрителей, никакие гримы не помогут.
11 мая
У Иваненко[7] – плохие дела. Нехорошо прошлись по ее адресу.
Осталась обыкновенная жалость к нам, к женщинам. Все не так, как нужно, почти у всех. Что за жизнь! У Машки, оказывается, на «Зорях» сорвался трос, и она плашмя упала на сцену. Сейчас болит голова. Недаром в Рузе было нехорошее предчувствие.
Я в Москве. Пришла в театр, обрадовалась девочкам.
В гримерную вошел Лёня. Смущается, как ребенок.
– Здравствуй.
– Здравствуй.
Улыбается хорошо, счастливо, дольше, чем
