Сгруппировавшись, я стал толкать себя вперёд с помощью стоп и бёдер, продвигаясь по вентиляционной шахте. Я понятия не имел, куда она ведёт.

– Он что, смыл второй раз? – услышал я.

Я изо всех сил отталкивался ногами. Меня спасало лишь то, что эти громадины точно не пролезли бы в узкий люк следом за мной.

Впереди оказалась Т-образная развилка. Мой шкафчик находился в западном крыле, так что я повернул направо. Хорошо, что благодаря тренировкам я неплохо ориентировался в замкнутых пространствах.

Однажды Сэцуо-сэнсэй даже запер меня на восемь часов в деревянном сундуке. Конечно, это не самый интересный способ провести летнюю субботу, но зато к темноте и тесноте мне было не привыкать.

Весь в пыли, я продолжал двигаться вперед по узкому металлическому коридору. Впереди меня ждала очередная развилка – на этот раз вариантов было целых три.

Отлично, подумал я. Теперь я понятия не имел, где нахожусь, а времени прошло достаточно – вексы наверняка уже заметили мою пропажу.

Я угадал: сзади донесся гулкий голос – он сотряс стенки трубы, по которой я полз, и прокатился эхом по всей вентиляции. Если эти вексы умеют превращаться обратно – мне крышка.

Потому что внутри было настолько тесно, что я даже не смог бы отбиваться. Я просто лежал бы неподвижно, дожидаясь, пока они затыкают меня своими мечиками.

Только этого не хватало.

«Удача сопутствует тем, кто уделяет должное внимание приготовлениям».

Сунь-цзы

Глава 5

Крепкий орешек

– А ну-ка, вернись! – кричала векса в открытый проём.

– И как нам теперь превратиться обратно? – спросила одна другую.

Эхо доносило до меня их шёпот.

– Понятия не имею. Я думала, ты знаешь.

– Ну хорошо, а как ты увеличилась?

– Да просто поверила в себя.

– Тупее ответа я в жизни не слышала.

– А ты что сделала, чтобы вырасти?

Я так перепугался, что не стал дослушивать их разговор – я снова взял вправо, потому что чуть поодаль виднелся люк вниз. Быстро добравшись до него, я обнаружил, что подо мной учительская.

«Ну что ж, выбирать не приходится», – подумал я, понимая, что от учительской до моего шкафчика довольно далеко.

Я сжал пальцы в кулак и начал молотить по решётке. Теснота мешала размахнуться как следует, но люк поддался и с грохотом обрушился на стоявший внизу стол. Следом за ним грациозно приземлился я.

До этого я ни разу не бывал в учительской. Мы с Кэти вечно шутили, что у учителей, наверное, есть все удобства – ведь они постоянно там сидят. Значит, у них наверняка найдётся и сауна, и личный бариста, и коктейли с зонтиками, и даже пенящийся джакузи.

Хотя, конечно, странно было бы застать директора Патрика на полном расслабоне. Или увидеть нашего учителя по математике, мистера Андерсона, в плавках. Нет уж, спасибо.

Правда, настоящая учительская оказалась совсем не похожа на ту, которую нафантазировали себе мы с Кэти. В ней стояла кофемашина, ведёрки с водой и молоком для неё, старая потёртая картина, изображавшая нашу школу, парочка квадратных столов и стульев, за которыми, судя по их виду, когда-то сидел учеником сам директор Патрик, и видавшая виды печь, где разогревали еду.

– М-да, – вырвалось у меня, – а я-то думал…

Тут из коридора донеслись чьи-то шаги. У меня внутри всё похолодело.

– Ну куда же ты спрятался, а, малыш?

Это оказались те самые вексы. Вариантов у меня было два: выйти из учительской и сразиться с ними лицом к лицу – без оружия и экипировки – или снова удирать по вентиляции.

Мегавексы сделали выбор за меня. С оглушительным треском ломающейся древесины и лязгом металла выбитая дверь учительской повалилась на пол.

Я с ужасом смотрел на зияющий проём, из которого высунулась одна из мегавекс.

Следом за ней в учительскую вломилась вторая и сразу ринулась на меня, словно грузовой поезд. Я стремительно взмыл в воздух, едва уворачиваясь от её громадного каменного кулачища.

Векса размахнулась с такой силой, что не устояла на ногах и со всего маху врезалась в кофемашину. По всей учительской разлетелись молочные и водяные брызги.

Я обернулся на неё. От удара она потеряла ориентацию. По её каменному торсу стекали молочные капельки.

– Ну привет, подруга. Ты за мной?

Вторая векса взревела, обнажая ряд огромных острых клыков, похожих на медвежьи, и тоже рванула на меня.

Громадина размером с баскетболиста протаранила собой столы и стулья, которые разлетелись по сторонам. Когда эта ревущая каменная глыба почти добралась до меня, я подпрыгнул и, сгруппировавшись, кувыркнулся в воздухе как мячик.

Как и её напарница, вторая векса не сумела затормозить и протаранила головой печку для приготовления еды, рухнув на пол. Искры из застрявшей у неё на голове печки летали туда-сюда.

– Да как вы смеете устраивать такой бардак в учительской! – негодовал я.

Обернувшись, я заметил, что первая векса снова поднялась на ноги. Из ноздрей у неё вырывались клубы дыма, как у разорителей. Векса бросилась на меня, а я прыгнул со стойки вверх и уцепился за потолок, развернувшись и снова оказавшись к ней лицом. Векса изо всех сил замахнулась.

Она зарядила в меня кулаком, словно я был растянутой под потолком боксерской грушей. Я успел поднять ноги и уйти от удара, спрыгнув прямо на вексу и крепко уцепившись ногами за ее шею. Векса замотала головой, пытаясь меня сбросить.

– Ну что же ты? Тебя сейчас задушит школьник! – поддразнил я вексу, которая уже начинала задыхаться.

Векса врезалась спиной в стену позади себя, уничтожив висевшую там картину и припечатав меня.

Завывая от боли и хватаясь за мою руку, она снова принялась меня сбрасывать. От удара о стену я ослаб, так что ей удалось разжать мою хватку и освободиться. Она сразу швырнула меня через всю учительскую.

Я приземлился на ноги и тут же зашагал – наступать оказалось больно, ведь я по-прежнему был в одной кроссовке, а весь пол покрывали осколки разбитых предметов.

– Ай-яй-яй, – я скорчился, прыгая на одной ноге.

Так вот что чувствуют мама с папой, когда наступают на мои разбросанные по полу игрушки.

Вторая векса тем временем лежала в отключке с печкой на голове. А пламя из печки перебиралось на расстеленный ковер из овечьей шерсти – он уже начал тлеть и дымиться.

Внезапно один из стульев заполыхал.

Я уставился на вексу, которая снова попёрла на меня. Утерев пот со лба, я