Шрифт:
Закладка:
– А почему она случилась? – спросила я и подумала, что Альма как будто читает мои мысли.
– Да потому, что все занимались своими делами. Вивиан была тихой, замкнутой девочкой. Не привлекала к себе внимания. Насколько я помню, ее соседка тогда уехала к родителям. Рядом не было никого, кто мог бы забить тревогу. Владельцы мотеля даже не заметили, что она не пришла на работу. Хочешь посмотреть на людей, которые поклоняются культу безразличия? Отправляйся в «Вечернюю зарю».
Я наблюдала, как Альма наливает нам кофе. Она будто излучала спокойствие, и в каждом ее движении была какая-то особая, непреднамеренная неспешность. Я не знала, чего ожидать от этой женщины, но уже с легкостью могла себе представить, как она поднимает на ноги пьяного подростка Ника. Как читает ему лекцию и отправляет восвояси. За долгие годы службы ей наверняка приходилось видеть вещи и похуже.
– Где вы познакомились с Вив? – спросила я.
Она взглянула на меня, снова приподняв брови.
– Ты какой кофе пьешь?
Когда я ответила, что со сливками, Альма снова повернулась к чашкам и начала рассказывать:
– Я тридцать лет прослужила ночным дежурным в фелльской полиции. Иногда меня вызывали в мотель. Вив и сама пару раз звонила – кажется, впервые это было из-за того, что двое водителей поссорились на парковке. В «Вечерней заре» часто случались мелкие нарушения. Такое уж это было место. Да оно и сейчас не лучше.
– Знаю, – отозвалась я, наблюдая, как Альма ставит передо мной чашку с кофе. – Я там работаю.
Впервые за нашу встречу мне удалось ее удивить. Женщина замерла, так и не выпустив из рук чашку.
– Что, прости?
– Я работаю там на ресепшене. По ночам, как и Вив. Сначала я собиралась только задать им пару вопросов, но потом увидела объявление о вакансии и вот…
Альма выдвинула стул и тоже села.
– Что-то не так? – спросила я.
Она покачала головой:
– Просто «Вечерняя заря» – небезопасное место. Так всегда было. Я волновалась за Вив, когда она там работала – совсем одна, по ночам. Теперь вот, похоже, придется волноваться и за тебя.
Сначала я подумала, что она, должно быть, знает о призраках, но потом посмотрела ей в лицо и начала в этом сомневаться. Из нее бы получился отличный игрок в покер. Но мне не хотелось обсуждать призраков с кем-то, кроме Ника – только он видел то, что видела я.
– Да, этому мотелю с самого начала везет, – сказала я. – Когда нашли Бетти Грэхем, его даже не достроили. А потом еще этот мальчик, что погиб в бассейне.
Альма отпила из чашки и посмотрела на меня так, словно ее мнение обо мне начало меняться. Может, она ожидала увидеть перед собой двадцатилетнюю дурочку, у которой все мысли только о Твиттере. Кто знает? Этого ожидали от меня практически все.
– Откуда ты все это знаешь? – спросила она.
– Прочитала в архивах Фелльской библиотеки.
Альма отставила кофе; выражение на ее лице не менялось.
– Понятно. Чего же ты хочешь от меня?
Я придвинула свою чашку поближе. Пока что я не сделала ни одного глотка, хотя спала в тот день совсем немного и мой организм нуждался в кофеине.
– Что вы можете рассказать о материалах дела Вив? Что за информация там была?
– Напомню, что я работала дежурным офицером, а не следователем. Пропавшими людьми я не занималась.
– Но дело-то вы читали, – настаивала я.
Со вздохом Альма опустила руку под стол – почти неосознанно, как это часто делают владельцы собак. Пес уткнулся носом в ее ладонь.
– Читала, – призналась она. – Я знала Вивиан лично. У меня в голове не укладывалось, как такое могло случиться. Она ведь не уходила в загулы, не употребляла наркотики. И к тому же была совсем не дурой.
Она почесала собаке голову и продолжала:
– Похоже, все было так, как писали в газетах. Судя по тому, что машина стояла на парковке, а сумочка лежала на ресепшене, на работу она пришла. Поболтала с мужчиной, который работал в предыдущую смену. И ночью в какой-то момент исчезла, не взяв с собой никаких вещей.
– Ее соседка говорит, что в последние несколько недель Вив часто не бывала дома. И что она как будто грустила из-за чего-то или злилась. А еще после ее исчезновения Дженни получила счет за телефон и нашла там какие-то вызовы, которых не совершала. Говорит, что отнесла этот счет в полицию, но так и не получила от них ответа. Словно они даже не стали ничего проверять.
Альма покачала головой:
– Не помню такого.
– Дженни говорит, что парня у Вив вроде бы не было, но чем-то она точно занималась.
– Дженни не очень хорошо ее знала. – Голос Альмы слегка дрогнул. – Учитывая, что она два дня просидела в пустой квартире и даже ни разу не задумалась, где находится ее соседка. И все ли с ней в порядке.
– Ясно. Во всех газетах Вив описывали, как красивую и общительную девушку, но Дженни говорит, что общительной она никогда не была.
– Красивая, да. Вив и правда была очень красива. Поэтому я и волновалась, что она работает по ночам в «Вечерней заре» совсем одна. Но общительной она не была. Тихоней – да, может, немного вспыльчивой. Могла оживиться, если говорила о чем-то, что было ей интересно. Но друзей, насколько мне известно, у нее не было.
– А чем она интересовалась?
– Что, прости?
– Вы сказали, что она могла оживиться, если говорила о чем-то, что было ей интересно. Хотелось бы узнать, чем она интересовалась.
Альма умолкла и снова почесала собаку.
– Даже и не вспомню теперь. Каким-то фильмом или, может, сериалом. Мы часто о таком болтали. Повторюсь, я очень за нее переживала.
– И в мотеле у нее тоже не было знакомых?
– Каких знакомых? В ночную смену там было пусто. Из регулярных постояльцев мне удалось найти только Джейми Бланика; он точно ее знал, но больше из него ничего вытянуть не удалось.
– Джейми Бланик?
– Он в то время приторговывал травкой. Иногда еще стимуляторами и депрессантами, если мог их достать. В восемьдесят втором году по ним все с ума сходили, пока не началась мода на тяжелые наркотики. Иногда он работал из «Вечерней зари», а значит, с Вив по крайней мере разговаривал. В
