Я никак не могла поверить, что женщина на фото сражалась за свою жизнь до последнего вздоха. Мне виделась скучная старая дева, которая вряд ли стала бы сдирать ногти в кровь и ползать на коленях в отчаянной попытке выжить. Трудно представить, что этот человек настолько хотел жить, что был готов на все.

С другой стороны, может, и совсем не трудно.

Может, именно так и выглядит женщина, которая наотрез отказывается умирать и не сдается до последнего. Может, это она и есть – незнакомка в цветистом платье из мотеля «Вечерняя заря». Ведь я ее видела. Это точно была она.

Но если видела я, то, может быть, видела и моя тетя.

Пять минут спустя я стояла в ванной, обливаясь потом и цепляясь ледяными пальцами за раковину в надежде не упасть в обморок. За несколько недель до смерти Вив мы обсуждали Кэти Колдуэлл.

Та женщина в платье с цветами, смотревшая на меня с балкона.

Бетти Грэхем сражалась изо всех сил, но все равно умерла, а потом ее тело бросили возле мотеля, где я теперь работала. И где когда-то работала Вив.

Мы были одинокими девушками с ночным графиком. По-вашему, нам было невдомек, что может случиться – даже в те времена?

Кэти, чтоб ее, Колдуэлл. Ну как я могла быть такой дурой?

Согнувшись над раковиной, я включила холодную воду. Подставила руку под струю, хотела было умыться, но в итоге так и не смогла. Просто стояла и смотрела, как вода утекает в слив.

Вот она, ниточка. Других вариантов нет. В 1982-м Вив уже знала про Кэти Колдуэлл – они обсуждали ее с соседкой. А если знала про Кэти, значит, скорее всего, знала и про Бетти Грэхем. Особенно с учетом того, что тело Бетти выбросили на стройплощадке «Вечерней зари». Проработав в мотеле какое-то время, Вив наверняка где-то слышала эту историю.

Если женщина в платье с цветами – это Бетти (в чем я не сомневалась), значит, Вив ее тоже видела. И узнала, кто она такая. Вычислила – точно так же, как и я сама.

И все это каким-то образом связано с ее исчезновением. Совершенно точно. Несколько лет назад я начиталась о мертвых девочках. Потом мне стало плохо.

Вив всегда грустила. Но еще в ней чувствовалась какая-то озлобленность, особенно под конец.

В последние недели она целыми днями где-то пропадала. Гналась за чем-то – и точно не за мужчиной. За чем-то, что вызывало у нее злость.

Из крана по-прежнему текла вода; я подняла голову и окинула взглядом полку рядом с аптечкой. На ней аккуратным рядком стояли все лекарства Хизер.

Бетти, Кэти и Виктория. Три мрачные тени, которые уводили меня в какое-то мрачное место. Теперь я понимала, до чего это на самом деле просто – зайти в невидимую дверь и никогда оттуда не вернуться. Сначала ты читаешь про мертвых девочек, потом все время о них думаешь, а потом наступает одержимость. А как иначе, ведь прошло столько лет: мы уже успели отменить несколько обвинительных приговоров и понаписали целую кучу теорий в интернете, однако никто так и не понял, кем был этот чертов убийца. Никто – ни один из нас.

Если я и смогу однажды раскопать истину, мой путь будет лежать через эту дверь во мрак.

Туда-то я и отправилась.

Фелл, Нью-Йорк

Ноябрь 2017

Карли

Прошло два дня, и я уже снова сижу в архиве Фелльской библиотеки за просмотром старых газет. На этот раз я решила не возиться с микрофишами и сразу перешла к бумажным версиям.

Начала я с того, что прочитала все имевшиеся статьи об обнаружении в 1978 году тела Бетти Грэхем. В тот год ее убийство стало сенсацией: городок, прежде считавшийся безопасным, вдруг соприкоснулся с ужасающей тайной. В тревожных заметках сообщалось, что полиция так ничего и не нашла, а в редакторской колонке регулярно мелькали вопросы читателей в духе: «Стоит ли закрывать на ночь двери?» и «Неужели на наших улицах теперь небезопасно?» Одна женщина – в моем воображении она носила модный брючный костюм и пышную прическу и аккуратно развешивала по дому цветы в плетеных кашпо – жаловалась: «Я не хочу отпускать дочь даже на каток». Какой-то мужчина писал: «Не могу теперь оставить жену одну дома». Мне сразу представилось, как бедная женщина глотает валиум и думает про себя: «Боже, да когда же он уйдет? Хоть на десять минут!» Другой читатель рассуждал, что, конечно, в деле замешаны темнокожие – ведь если не они, то кто?

О многочисленных травмах на теле Бетти нигде не упоминалось. Полиция не стала раскрывать эту информацию. Может, потому, что в 1978 году эта история звучала слишком жутко. А может, потому, что в интересах следствия считали полезным сохранить подробности преступления в тайне.

Затем я перенеслась в 1980 год. Год Кэти Колдуэлл. Именно тут я впервые пришла к мысли, что эти два убийства мог совершить один и тот же человек. Поначалу теория казалась неубедительной: разные обстоятельства похищений, разные смерти. На теле Кэти не нашли повреждений, схожих с теми, что обнаружили у Бетти. Однако обе женщины были красивыми и обеих изнасиловали, ударили ножом и выбросили на улицу. Для такого маленького городка, как Фелл, два жестоких убийцы одновременно – уже перебор. На Реддите кое-кто из диванных сыщиков уже выдвигал эту теорию, но местная полиция ее не комментировала. Кроме того, если это и впрямь был один и тот же человек, после убийства Кэти он либо переехал, либо перестал убивать. Ну или умер.

Была также вероятность, что он остался и в 1982-м убил Вив.

– Привет, – вдруг раздался голос у меня за спиной. – Ты опять здесь.

Вздрогнув, я подняла глаза. Рядом стоял Каллум Макрей – парень, который все свое время проводил в архиве и постоянно что-то оцифровывал.

– Привет.

– Уже почти шесть, – сообщил Каллум с улыбкой. – Библиотека скоро закроется. Вот-вот начнут предупреждать.

– Ах да. – Я огляделась по сторонам. – Пора мне, наверное, на выход.

– Как идут дела? – спросил он, когда я встала со стула. – Разыскала тетю?

В тот вечер на нем были джинсы и толстовка на молнии – с виду новые и довольно дорогие. Одеваться он умел, хотя, похоже, в свет выходил нечасто.

– Пока ищу. Правда, ближе она не становится.

– Сочувствую. Может, тебе чем-то помочь?

Я