указала рукой на полки архива:

– Ты уже помог, когда научил меня искать старые газеты без помощи микрофишей. Большое спасибо. Если бы не ты, я бы никогда не нашла то, что удалось найти.

– Да ну? – Каллум вскинул брови. – И что же ты нашла?

Даже не знаю, почему, но рядом с ним мне было как-то не по себе. Казалось бы, симпатичный, хорошо одетый парень проявляет интерес к моей работе, а меня так и подмывает незаметно ускользнуть.

– Ну, просто историю города. Такое ощущение, что здесь все время кого-то убивают.

– Ах это. – Он снова улыбнулся: – Я тебя предупреждал. Теперь, наверное, и сама видишь.

– Пожалуй, да. Как продвигается оцифровка?

Каллум развел руками, как будто хотел показать, что они пусты.

– На сегодня хватит. Тем более что сейчас тут все закроют. А какие у тебя планы?

Я лишь разинула рот, как и полагается зануде-отличнице.

– А что? Почему ты спрашиваешь?

– Мы могли бы вместе поужинать.

– Не получится.

Я соврала, но потом достала из кармана мобильник и увидела пропущенный вызов – кто-то звонил, пока у меня стоял беззвучный режим. Номер оказался знакомым: Альма Трент, отставная сотрудница полиции, которую посоветовал Ник. За несколько часов до этого я оставила ей сообщение.

– У меня встреча, – сказала я в надежде, что так оно и выйдет.

– Правда? И где же?

Я моргнула, но по взгляду Каллума было ясно, что он ждет ответа и как будто даже не замечает собственной грубости. В моей голове включилось заученное с детства правило: «Всегда будь вежливой!» – поэтому я сказала:

– Эм-м, мы собирались встретиться с Альмой Трент – она служила в местной полиции, когда пропала моя тетя.

По громкой связи объявили, что библиотека закрывается, и я зашагала на выход. Каллум двинулся следом. Трудно поверить, но в ответ он выдал:

– Звучит интересно. Можно мне с тобой?

– Лучше не стоит, – неловко отказала я, толкнув парадную дверь библиотеки. – Я обещала, что приду одна.

Голос Каллума сразу стал прохладнее:

– Тебе пришлось такое пообещать?

Мы вышли наружу, и теперь я видела свою машину, припаркованную чуть поодаль на тротуаре.

– Ага. Но спасибо за приглашение! Будем на связи, да?

Помахав ему на прощание с наигранной веселостью, я уселась в машину. Прежде чем повернуть в зажигании ключ, я достала телефон и прослушала сообщение Альмы.

Она рассказывала, что уже вышла на пенсию – правда, это я и так знала (благодаря Гуглу), как и номер ее телефона (спасибо старому доброму справочнику), – но все равно хотела бы встретиться. Говорила она просто, приятным, но твердым голосом. Просила только предупредить, когда я соберусь к ней в гости, чтобы она успела сварить кофе.

Я сразу же перезвонила и сказала, что еду, и Альма продиктовала мне адрес. Закончив разговор, я поддалась порыву и написала Нику Харкнессу: «Ты спишь?» – поскольку в его случае нельзя было знать наверняка.

Ответа не последовало. Еще с минуту я глазела в экран, а потом отправила второе сообщение: «Еду на встречу с той самой Альмой Трент».

Еще немного выждала, чтобы уж наверняка. И снова ничего.

Почувствовав себя дурой, я все равно добавила: «Расскажу тогда вечером, как все прошло».

Не то чтобы Нику было до этого дело. С какой стати? Я ведь даже не знала, чем он занимается, когда не спит. Мне и номер-то его достался только потому, что накануне вечером он заказывал пиццу и попросил написать, когда ее привезут.

Сама не знаю, почему я ему написала, – наверное, просто не хотела ехать к Альме одна. Хизер я решила не просить, потому что она сейчас и так была слишком ранимой. Не хватало мне только лишний раз волноваться о ее душевном состоянии.

Ответа от Ника я так и не дождалась. Вздохнув, отложила телефон в сторону. Придется ехать одной.

Я посмотрела в окно. Каллум все так же стоял у входа в библиотеку, засунув руки в карманы толстовки. Наблюдал за мной. Когда наши глаза встретились, он медленно растянул губы в улыбке и помахал мне на прощание.

Я завела машину и тронулась с места.

Альма жила в пригороде на другом конце Фелла; к ее ухоженному фермерскому дому вела двухполосная дорога. В ночи я сумела разглядеть лишь белую обшивку дома и выкрашенные в темно-зеленый ставни. На переднем крыльце стояли в ряд горшки с увядшими растениями; когда я подошла, где-то в доме залаяла собака. Поскольку меня уже обнаружили, я постучала в дверь.

– Иду-иду! – раздался внутри голос Альмы Трент, а затем еще раз, но уже тише: – Да замолчишь ты, чокнутый? Вот дурачок, ей-богу.

Собака все не умолкала, но где-то через минуту дверь наконец распахнулась. Передо мной стояла Альма: лет под шестьдесят, каштановые волосы с проседью, собранные в конский хвост, приятное лицо без косметики. На ней были мешковатые джинсы, фланелевая рубашка в клеточку и коричневый кардиган. По-прежнему стройная и крепкая, она встретила меня доброй улыбкой:

– Карли?

– Привет, – я протянула ей руку. – Приятно познакомиться. Спасибо, что нашли время.

Мы обменялись легким рукопожатием, хотя было ясно, что Альма могла бы запросто раздавить мне руку, если бы захотела.

– Заходи, – пригласила она. – Я сварила кофе, как и обещала. Знаю, что уже поздновато, но я сова. Наверное, сказываются долгие годы ночных дежурств.

– Понятно.

Я прошла за ней по коридору на кухню, несовременную, но чистенькую. Маленькая собачка – на вид какой-то терьер – с достоинством меня облаяла, а потом радостно обнюхала отвороты моих джинсов и принялась скакать в ногах.

– От кофе не откажусь. Я тоже сова.

– Осторожно, не упади. Мой пес умом не вышел.

Проведя меня на небольшую кухоньку в глубине своего уютного жилища, Альма жестом указала на свободный стул. Потом замерла и стала изучать мое лицо при свете лампы.

– Ты очень на нее похожа.

Не было нужды уточнять, о ком она говорит. И вновь меня охватило приятное волнение. Рядом со мной был человек, который видел Вивиан и даже знал ее лично.

Я уже открыла рот, чтобы задать свой первый вопрос, но Альма меня опередила:

– Можно спросить? Почему ты решила отправиться на поиски тети, которая умерла еще до твоего рождения?

– Теоретически она, возможно, еще жива.

Альма вежливо приподняла брови:

– Хорошо.

– То есть она умерла, конечно, – пояснила я. – Скорее всего. Но тела так и не нашли. При том что кошелек, машина и другие вещи остались на своих местах.

Мысль оборвалась. Я вдруг поняла, что ляпнула глупость.

Если Альма и разделяла это мнение, виду она не подала. Молча открыла шкаф и достала две чашки. Потом сказала: