После этого он поехал медленнее и на этот раз держался за руль обеими руками. Он вел внимательнее, посматривая на обочины.

К тому времени, как мы доехали до дома, я устала и опиралась на него, пока мы шли до двери. Нас поприветствовал консьерж. Калеб с ним поболтал, пока мы ждали лифт. Как только двери распахнулись и мы зашли внутрь, Калеб подхватил меня на руки. От неожиданности я закричала.

– Калеб! Ты что делаешь?

Двери закрылись, и лифт начал подниматься.

– Ты чуть не отключилась. Не мог же я этого допустить, – ответил он, прислонившись к стене и тяжело вздохнув.

Наверно, он и сам выдохся, потому что еле стоял на ногах. Сегодня был невероятный, но очень долгий день.

– Уже нет, клянусь. Пожалуйста, поставь меня на землю.

– Не-а. – Он прижал меня крепче к груди, не терпя возражений.

Внезапно двери открылись, и я в ужасе уставилась на пожилую женщину, воззрившуюся на нас с замешательством на лице. Когда она совладала с собой, она посмотрела на нас и встала подальше – насколько это вообще возможно в тесной кабине.

– Ну и молодежь пошла, – неодобрительно проворчала она себе под нос. – Никого не уважает! Просто мерзость!

Я хлопнула Калеба по руке. Он ухмылялся, гадкий мальчишка! Я ущипнула его, но он меня не опустил, наоборот, поднял выше и наклонился, чтобы поцеловать.

Старушка забормотала громче.

– Что мы запланировали на сегодняшний вечер, любимая? – спросил он, склонившись к моим губам.

Видимо, он собирался еще что-то сказать, чтобы довести бедную женщину до инфаркта, но мое сердце забилось быстрее вовсе не от этого. Губы еще горели от поцелуя, а еще… никогда прежде Калеб не называл меня «любимой».

Калеб, только не это… Что он еще собирался сказать?

– «В сегодняшнем меню хлысты и цепи? Сегодня не они? Тогда бери кляп-шарик. А хочешь – привяжи». – Я взвыла. Боже мой. Он напевал песню Рианны «S&M». Он качал головой и пел низким голосом, местами даже переходил на гроул.

К счастью, двери открылись, и женщина выскочила, оглядываясь на нас с отвращением, а потом двери опять захлопнулись.

– Ты сумасшедший, – хихикая, прошептала я.

– Не люблю, когда люди осуждают других.

– Ты же пел о хлыстах с цепями, – напомнила я ему.

– Да, но только потому, что она жаловалась, что я держал тебя в лифте на руках. Что в этом неуважительного или мерзкого? Может, я тебя так держу, потому что мы – молодожены? Или ты подвернула лодыжку, а я как твой муж понес тебя, чтобы тебе не было больно.

«Как муж». Мне пришлось пропустить это мимо ушей, чтобы не потерять нить его рассуждений.

– Нельзя так быстро делать выводы. Может, ее тоже можно обвинить в том, за что она критикует остальных… или в чем похуже. Это так лицемерно. – Он вздохнул.

– Ты ее знаешь?

– Она раньше была преподавателем в престижном колледже. Скажем так: больше она не будет никого учить из-за того, что натворила. – Он покачал головой. – То, что человек старше, еще не значит, что он прав. Я заранее уважаю всех людей, с которыми знакомлюсь, если только они не убеждают меня в обратном. Тогда уважение не пропадает, а притупляется.

Ох, Калеб.

Двери открылись, и он вышел, так и держа меня на руках. Он опустил на меня взгляд и загадочно улыбнулся.

– Что это ты так на меня смотришь? – спросила я.

Я потупилась, краснея. К счастью, он не ответил. Ему пришлось ввести код от квартиры, и я ждала, что он меня опустит, как только мы подойдем к двери, но этого не случилось. Я покашляла.

– Так ты меня опустишь?

– Нет.

Он наклонился, даже согнулся, но все равно не опустил. Я загораживала кнопки, поэтому ему пришлось наклонять голову то в одну, то в другую сторону, чтобы увидеть цифры на панели.

– Калеб! – захихикала я, держа его за плечи, чтобы не упасть.

Теперь смеялись мы оба. Мои волосы попали ему в рот, пока он нажимал кнопки.

– Как глупо… Божечки! – Я завизжала, когда он потерял равновесие, отклонившись назад.

Он упал на спину, а я растянулась на нем – он подхватил меня, чтобы смягчить падение.

– Ай! – провыл он сквозь смех.

– Мы так разбудим соседей. – Я засмеялась, слишком уставшая чтобы двигаться. Я лежала на нем, положив голову ему на грудь.

– Мы можем заночевать прямо тут, – пробормотала я, чувствуя себя настолько комфортно и спокойно, что тут же закрыла глаза.

– А я вот совсем не устал, – ответил Калеб, поднимая голову, чтобы посмотреть на меня. Я резко открыла глаза.

– Э… – Я внезапно проснулась, нервные окончания ожили. Я его оттолкнула и неуклюже встала.

Он вздохнул.

– Помоги мне встать, пожалуйста. – Он протянул мне руку.

Я поджала губы, ухватив Калеба за руку. Я взвизгнула, когда он снова повалил меня на себя. Приземлившись на мускулистое тело, я расхохоталась.

– Калеб! – отчитала я его.

– Боже, как же ты хороша, – прошептал он мне на ухо.

Я раскраснелась, стараясь собраться с мыслями, потому что чувствовала под собой твердую плоть.

– Калеб, давай зайдем.

– Обязательно. – Внезапная перемена в его тоне, с игривого на мрачный, насторожила меня. Он быстро стал серьезным, зеленые глаза наполнились страхом. – Мне просто нужно…

– Калеб…

Он отодвинулся и поменял положение наших тел так, чтобы я лежала под ним. Его прикосновение было нежным, чуть ли не благоговейным, когда он погладил меня по щеке пальцами. Глаза искали мои, чтобы убедиться, что со мной все в порядке.

– Если бы я тебя потерял… если бы с тобой что-то случилось, я бы не смог… я не знал бы, что мне делать, – сказал он хриплым голосом.

Я дотронулась до его лица, нежно прижавшись губами к его губам, а потом отстранилась.

– Я здесь. Я в порядке, – сказала я ласково, положив ладонь ему на грудь.

– Моя Алая…

Его взгляд застыл на моих губах. Он вытянул руку и обвел контур верхней губы..

Потом он обвел нижнюю, лаская ее подушечкой пальца. Я задержала дыхание, когда он чуть нажал на уголок рта, чтобы рот легка приоткрылся. Он трогал меня нежно, дразняще, неспешно. Ни за что бы не подумала, что мои губы настолько чувствительны.

Мое дыхание стало глубже. Я увидела, как он борется с собой, прежде чем прикрыть глаза, будто ему нужна была минута, чтобы собраться. Когда он открыл глаза вновь, они стали немного спокойнее.

– Прости, – пробормотал он. – Ничего не могу с собой поделать.