Шрифт:
Закладка:
В голове исчезли все мысли, кроме чувств, которые пробуждали во мне поцелуи Калеба. Никогда бы не подумала, что от поцелуя можно сгорать, но в то же время жаждать его еще больше.
Оторвавшись от моих губ, Калеб тяжело задышал. Он на секунду прижался лбом к моему лбу, и затем отстранился и лег рядом на траву, накрыв рукой глаза.
– Калеб? – позвала я неуверенно. Я что-то сделала не так?
– Прости. – Он выдохнул. – Мне нужна… минутка. – Его рука опустилась, и он уставился в небо, сжав зубы. – Если ты не передумала и не хочешь заниматься со мной любовью, давай пока оставим все как есть и дальше не пойдем.
Голова еще кружилась от поцелуев, кожу покалывало, но когда я услышала, как он сказал «заниматься со мной любовью», я застыла.
Он коснулся моей руки.
– Не волнуйся, – сказал он. – Я ведь говорил, что подожду. Просто иногда… иногда я так тебя хочу, что даже ощущаю твой вкус во рту. – Он посмотрел на меня. – Ты понимаешь, о чем я?
Я кивнула, не в силах ответить. Никто меня еще так не хотел. Так, как Калеб. Я следила, как он дышал, пока не успокоился.
– Хочешь потом сюда еще раз приехать… со мной? – спросил он.
– Да, Калеб, – ответила я.
– Ты сказала «да». – Он засмеялся. – Ну надо же! Ты и правда на меня запала.
Я ошарашенно на него посмотрела. Он пожал плечами.
– Чего? Я же не сказал слова на букву «Л», не надо убегать, сломя голову.
Мои глаза округлились. Калеб захихикал и пододвинул меня поближе – так, что я легла вровень с ним. Голова опустилась ему на грудь, он поглаживал мне спину.
– Я подожду тебя, Алая. У нас с тобой еще целая вечность в запасе. – Он провел по моим губам большим пальцем. – Но когда ты скажешь «да», это будет потрясающе. Тебе обязательно понравится. Вот увидишь, – пообещал он и поцеловал меня при свете луны.
Вероника
К тому времени, как мы приехали домой, уже было за полночь. Сегодня между нами что-то изменилось, что-то изменилось во мне.
Не знаю, на каком уровне остановились наши отношения. Я только знала, что хочу увидеть, что будет дальше. Впервые в жизни мне захотелось рискнуть сердцем.
Обратно мы ехали в приятной тишине, Калеб вел одной рукой, другой сжимая мою. На плохо освещенной дороге вокруг нас сгустилась тьма. Было так темно, что я видела не дальше нескольких метров. Облака закрыли луну и звезды, которыми мы сегодня любовались. Слава богу, были фары.
Я обернулась, пытаясь увидеть машины или другие признаки жизни. Сзади было пусто. На дороге были только мы. Деревья, мимо которых мы проезжали, сливались в одну размытую тень, желтые линии разметки поблескивали в свете фар.
– Вспомнилась сцена из «Джиперс Криперс», – сказала я, вздрогнув. Калеб бросил на меня удивленный взгляд.
– Тебе нравятся ужасы?
Я покачала головой.
– Нет. Но я их все равно смотрю.
Он хмыкнул.
– Надо посмотреть их с тобой. Ты знала, что если человек с кем-то вместе делает что-то увлекательное, то их начинает связывать адреналин? Так что… – он шевельнул бровями, – ужасы точно есть у нас в списке дел.
Я попыталась побороть улыбку, но не смогла.
– В списке дел?
– Ага. Я составил длиннющий список, так что лучше приготовься. Ты смотрела «Астрал»? Или «Живых мертвецов»?
Я снова вздрогнула.
– Нет. Что-то мне не хочется разговаривать об ужасах, когда мы на дороге одни. У меня такое ощущение, будто над машиной что-то нависло и готово в любую минуту напасть.
– Мне нравится твое воображение… черт!
Внезапно машина вильнула вправо: перед нами промчался олень. Я закричала от ужаса, когда меня швырнуло к окну. Я чуть не ударилась головой. Шины заскрипели по асфальту, резкий звук пронзил слух. В машину ворвался удушающий запах жженой резины.
Я услышала, как Калеб выругался, пока автомобиль пытался выехать на твердую почву, несясь по камням и грязи на обочине. Полный ужаса взгляд Калеба метнулся на меня. Кровь прилила к лицу. Тогда-то я осознала, что мы можем умереть. Ладони вспотели, а на лбу проступили капли пота. Мне это было знакомо – чувство надвигающейся гибели. Будто за мной гонится неведомая сила, и что бы я ни сделала, я все равно умру.
Я смотрела, как Калеб вцепился в руль, пытаясь совладать с автомобилем. От натуги на руках выступили вены. Машина все никак не останавливалась и скатывалась вбок. Я едва замечала пыль и грязь вокруг, пока машина тряслась и дребезжала по неровной местности. Ремень безопасности впился мне в кожу, когда машина окончательно остановилась. А потом наступила тишина.
Я дышала через рот, задыхаясь, будто пробежала километр. Тело окоченело от холода, и меня начало трясти, а зубы громко застучали друг о друга. Я услышала, как отстегнулся ремень, и неожиданно Калеб притянул меня к себе на колени, зарывшись лицом мне в волосы. Я слышала его громкое, неровное дыхание, чувствовала, как колотится сердце. Он обнял меня так сильно, что я едва могла дышать.
Мне было все равно. Я нуждалась в его объятиях, чтобы увериться, что мы оба в порядке. Я обняла его в ответ. Его тепло меня успокоило, а знакомый запах утешил.
– Крошка, ты цела? – шепнул он дрожащим голосом. Он чуть выпрямился и прижался щекой к моему лбу.
Я кивнула, не в силах ответить. Он пробежал пальцами по волосам – бессознательный жест, успокаивавший нас обоих. Не знаю, сколько мы так просидели, но в конце концов сердца притихли до обычного ритма. Стук в голове пропал, а дыхание вернулось в норму.
– Ты цела? – повторил он, поглаживая мне спину. Я кивнула.
– Да… Спасибо тебе, Калеб, – сказала я, обнимая его еще сильнее. – Ты нас спас.
Он выдохнул, во взгляде появилось облегчение.
– Я рад, что с тобой все хорошо. Ты не ударилась головой или чем-то еще?
Он аккуратно вернул меня на место, осмотрел сперва лицо, а потом остальное тело, проверяя, нет ли ушибов.
– Все нормально, Калеб. А как ты? – спросила я, осматривая его в ответ.
Глаза его еще блестели от прилива адреналина, но выглядел он невредимым. Слава богу. Если бы с ним что-то случилось… Я глубоко вздохнула и отказалась думать об этом. Он попробовал улыбнуться, но улыбка вышла вымученной.
– Ничего, вот только потерял лет десять жизни. Когда поедем в следующий раз, лучше останемся на ночь в отеле.
Я согласилась. Внезапно я почувствовала сильную слабость и жажду, а тело обмякло на сиденье.
– Оставайся в салоне. Я проверю, как там шины, – сказал он.
Я кивнула, молясь, чтобы мы не застряли в глуши. Я наблюдала, как Калеб обошел автомобиль. Он присел на корточки, чтобы проверить шины, и пропал из виду. Я почувствовала, как машина качнулась, когда он открыл багажник. Вернулся он через несколько минут, заверив меня, что с машиной все нормально, и вручил банку апельсиновой газировки. Наверно, он хранил ее в багажнике. Я благодарно улыбнулась.
