Я хочу, чтобы вы постарались помочь городской страже. Возможно, это связано с нашим делом, возможно – нет. Прошу Вас, кавалер, взять на себя осмотр места жительства девицы – может быть, Вы найдете что-то стоящее внимания. Тебя, Орест, я прошу заняться Гозманом. Два патруля стражи ожидают вас в коридоре. Давайте сегодня покончим со всеми делами в этом городе. Нас ждет столица…

***

По пути к месту жительства пропавшей девицы Артур ап-Бузонь (Рифейну все больше и больше вживался в эту личину, слишком уж удобно оказалось в сословном обществе принадлежать к дворянству) старался внимательно слушать сержанта городской стражи, который беззастенчиво заискивал перед столичным гостем. Сержанта ничуть не смущал неявный статус кавалера – порученец при великом Тайном Советнике, это, в любом случае, ого-го какая фигура!

Здоровенный, краснолицый, гордящийся своим блестящим нагрудником, покрытом чеканной вязью, сержант изгибался, складывался пополам, заглядывал в лицо «столичной штучке» и «вводил в курс дела», нашептывая чуть ли не прямо в ухо, доверительно понизив голос. Тонкие, подкрученные вверх, ухоженные усики странно и уродливо смотрелись на простецком лице с крупным носом, толстенными губами и выпирающими надбровными дугами. Но сержант своим выращенным украшением явно дорожил и по ходу разговора периодически подкручивал напомаженные кончики усов, контролируя их положение строго вертикально вверх...

Два таких же краснолицых и здоровенных стражника («двое-из-ларца, одинаковых-с-лица»!), с короткими «городскими» алебардами, молча держались позади и старались не привлекать к себе внимания.

Артур по воинской привычке сначала пригляделся к незнакомому оружию. «Городские алебарды» представляли собой популярный среди стражей Империи гибрид между боевым и «гражданским» оружием, и – как все гибриды – уступали в эффективности каждому из «прародителей» по-отдельности.

«Боевая» сторона алебарды была достаточно традиционной – небольшой топорик, граненое копейное острие в пол локтя и конический чекан. Древко в три-три с половиной локтя. И «гражданская» сторона в форме небольшой рогатины, похожей для ухват для горшков. Таким устройством удобно припереть к стене или прижать к земле противника, оставаясь для него недосягаемым, пока другие обезоруживают и вяжут его…

Тут Артур понял, что пропустил начало рассказа сержанта и, самое главное, как того зовут, как к нему обращаться. Но решил, что "сержанта" будет вполне достаточно.

- …тут такое дело, мессир, мы обеих этих девок-то хорошо знаем…

В ответ на понимающую улыбку Артура сержант умилительно зарумянился и смущенно кашлянул.

- … в смысле - известны они нам. После пожара то нас на охрану перебросили, а до этого каждое дежурство их на привычном месте видали. Так вот я и говорю, как бургомистр распорядился, чтоб о пропавших заявляли, так эта, Анжелина, приходит в дежурку и говорит, что пришла заявление составить, что товарка ее, Паулина, дескать, тоже на службу у "путников" пошла и не вернулась. А на самой-то – сережки серебряные, что та носила. Говорит, сама подарила, когда на службу шла, дескать, ей больше не нужны. И остальные вещички тоже вроде отдала. На память, дескать... И плачет так, убивается, что ж не поняла такой щедрости, что больше с подруженькой не увидится. Вместе одну комнату снимали, жили там.

- Мы сейчас идем туда?

- Да, мессир.

- Туда и клиентов водили?

- Нет, мессир, там только жили. Хозяйка там строгая, дом, говорит, у меня приличный, чтоб никакого непотребства. А работали девицы, так сказать, в другом месте, комнатушку на полдюжины таких же шалав снимали, там вход прямо с улицы и кроме койки да шайки для подмыться больше и нет ничего. Но зато в одном шаге от главной улицы, клиента за хобот и сразу ноги врозь. Далеко ходить не надо...

- И обе работали там, на главной улице?

- Бульваром у нас это место называют, мессир. Девки подороже в заведениях работают, а там уличные потаскушки собираются, из тех, что попроще, да подешевле. Место проходное, людное, трактиров рядом полно, на любой карман.Обе там и искали клиентов, каждый вечер...

- Наверное, и стражникам кой-чего откидывали, за охрану?

Сержант покрылся румянцем, аки яркая роза, но под пристальным взглядом проницательных глаз откровенно лгать не решился: "Да уж, мессир, не без того..."

***

Пока сержант дотошно и по пунктам уточнял записанные в заявлении сведения, Артур внимательно осматривал комнатушку, где с трудом уместились он с сержантом и девица. Квартирная хозяйка и стражники теснились за дверью, в коридоре.

Две узенькие кровати, прикрытые рваниной, ниша в стене, завешенная дерюжкой, вместо шкафа, столик, стул да табуретка – вот и вся обстановка. Маленькое пыльное окошко с мутными стеклами. Беленые стены. Начисто выскобленный дощатый пол. Запах сырости, известки, заношенной одежды, грубых духов, женского тела и еще чего-то неясного, чем всегда пахнет в местах публичного сластолюбия и от доступных, «слабых на передок», женщин. Некая смесь запахов соития, мужского и женского пота, свершившегося блуда и отцветающая вонь того аромата влечения, которым блудливая сучка завлекает голодных самцов.

«Заявительницу» застали в полной готовности к выходу на промысел – кокетливо подвитые каштановые локоны, нарочито черненые брови, кричаще подведенные карминовые губы и яркие пятна румянца не дали бы и в сумерках ошибиться с ее ремеслом.

Наряд тоже представлял собой компромисс между вызывающе откровенным предложением тела на продажу и зимней стужей. Туго обтянутые яркими чулками ножки выглядывали из-под укороченной юбки с разрезами, заманчиво предъявляющими полоску голой кожи над алыми бантиками подвязок. Под распахнутой шубкой декорированное дорогими кружевами декольте недвусмысленно выставляло напоказ обильное содержимое.

Закинув ножку на ножку, девица раскачивала дорогой туфелькой с пряжками, и с удовольствием ловила на своих тонких лодыжках распаленные взгляды стражников, готовых прямо сейчас задрать ей юбку повыше и опрокинуть в койку...

Довольная достигнутым эффектом, «плясунья на спине», не прекращая щебетать и хихикать, переменила позу на стуле и уселась, вызывающе широко раздвинув ноги, позволив мягкой ткани сиреневой юбки с оборками откровенно обрисовать призывно распахнутые стройные бедра. Для полноты результата она, словно невзначай, провела пальчиками по ляжкам, вроде бы расправляя оборочки, и наклонившись вперед, оперлась локтями о колени, предъявив самым бесстыжим и наглядным способом «все свои козыри».

- Да, сержант, все так и есть, все как писарь написал, да, записано верно. Да, так и сказала: «Больше не нужны». Нет, сержант, не поняла, думала, что Паулина клиента какого-то богатого подцепила, в содержанки уйдет… Ссорились ли? Нет, сержант, она добрая была. Мы уж два года вместе живем… Давно ли она на службы ходила? Наверное, давно, не помню. В «день без календаря» точно была на службе,