Но если вспышка гнева леди Уолбрук больно уязвила ее, признание Рокхерста поразило до глубины души.

Граф Рокхерст в нее влюблен? Шарлотта не знала, могла ли ее жизнь запутаться еще больше.

Но какие бы чувства ни питал к ней этот мужчина, его голос вновь зазвучал легко и беззаботно. Слишком беззаботно.

– Ну же, миссис Таунсенд, оглянитесь-ка через плечо. Если вы отпустите лорда Трента и позволите ему жениться на этой маленькой серьезной наследнице, я непременно докажу вам, какое щедрое у меня сердце.

Шарлотта рассмеялась помимо своей воли. Обернувшись, она посмотрела на кричаще дорогое, ослепляющее своим блеском украшение. Двойной ряд бриллиантов мерцал и переливался, соблазнительно подмигивая Шарлотте с витрины.

Граф наклонился к уху Шарлотты.

– У этих камней нет и половины вашей притягательности, но, осмелюсь сказать, в них вы были бы просто ослепительны.

– Вы шутите, – произнесла Шарлотта. – Вы купили бы мне это колье?

– Его и даже больше, если захотите, – ответил Рокхерст. Его голос таил в себе чувственное обещание, и Шарлотта вспомнила, как цветисто Финелла описывала этого мужчину. – Стоит произнести одно только слово.

– Какое слово? – раздался у них за спиной чей-то голос.

Шарлотта и Рокхерст разом развернулись и увидели стоящего перед ними Себастьяна, весьма недовольного тем обстоятельством, что его лучший друг и любовница проводили время вместе.

Подойдя ближе, он посмотрел на колье, о котором говорил Рокхерст.

– Хм. Немного кричащее даже для тебя, Лотти, тебе так не кажется?

Горечь и подозрительность, прозвучавшие в голосе Себастьяна, задели Шарлотту за живое.

– Я… я… я… – запнулась она, поспешно отходя от графа.

Но Себастьян больше не сказал ей ни слова и коротко поприветствовал друга:

– Рокхерст.

Однако граф не обратил никакого внимания на возникшее в воздухе напряжение.

– А, Трент! Так рано покончил со своими дневными визитами?

– Да, – ответил Себастьян. – Думал, что застану миссис Таунсенд в одном из магазинов, а она каким-то образом оказалась здесь. – Он повернулся к Шарлотте. – Кажется, ты собиралась за покупками с Коринной.

– Верно, но…

– Я все понял, – не дал ей закончить Себастьян.

– Я просто показывал леди колье, – улыбнулся Рокхерст. – Что скажешь, Трент? Думаешь, оно ей подойдет? – Граф указал на бриллианты. – Мне кажется, эти камни очень соответствуют пылающему в ее душе огню.

Себастьян еще раз бросил взгляд на камни и поджал губы при виде ценника.

Теперь Шарлотта знала, что такое украшение ему не по карману, и поэтому поспешила вмешаться:

– Я как раз хотела сказать лорду Рокхерсту, что оно слишком вычурное и безвкусное.

– Когда это ты считала бриллианты безвкусными? – спросил Себастьян, вновь переводя взгляд на колье. – Рокхерст прав. В них есть твой огонь и твои… пороки.

Последнее слово было произнесено с таким неудовольствием, ревностью и гневом, коим не было места в их отношениях.

Шарлотта с трудом сдержалась, чтобы не пуститься в объяснения, почему оказалась возле этого самого магазина вместе с графом, мужчиной, на которого в клубе «Уайт» делали больше всего ставок как на ее следующего покровителя.

«Он всего лишь старался мне помочь, – хотелось сказать Шарлотте. – Я была в магазине и столкнулась с твоей матерью…»

О нет, рассказывать об этом Себастьяну никак нельзя. Ведь тогда станет ясно, что она знает, в каком затруднительном положении он оказался из-за нее.

Но потом с сердце Шарлотты закралось ужасное, причиняющее беспокойство сомнение. Что, если Себастьян воспылал к ней страстью лишь благодаря магии Куинс? Смог бы он полюбить ее, если бы она не загадала желание?

А Рокхерст тем временем попытался встать на ее защиту, отчего вена на лбу Себастьяна вздулась еще сильнее.

– Да будет тебе, Трент! Леди ни в чем не виновата. Она была ужасно расстроена, и, чтобы хоть как-то поднять ей настроение, я предложил небольшое безобидное пари относительно того, сколько это…

О да, просто прекрасно! Граф еще раз указал на это проклятое колье, которое мог купить он и не мог позволить себе Себастьян.

– Лорд Трент, – выпалила Шарлотта, – не будете ли вы так любезны проводить меня до дома? Боюсь, я разминулась с Галлахером и Пруденс.

Оторвав взгляд от бесценного колье, Себастьян посмотрел на Рокхерста. Точно такое выражение лица у него было, когда он напал на лорда Лаймана на Беркли-сквер, и теперь Шарлотта опасалась, что он затеет драку с графом.

Она поймала его за руку.

– Боюсь, от солнца у меня разыгралась мигрень.

Небо было затянуто тучами, и никакого солнца не было и в помине, но никто из джентльменов, казалось, этого не заметил. Рокхерст старательно делал вид, что нет ничего необычного в том, чтобы обсуждать покупку драгоценности с любовницей своего друга, а Себастьян выглядел так, словно собирался вызвать графа на дуэль.

– Пожалуйста, – прошептала девушка.

И в этот самый момент помощь пришла, откуда Шарлотта ее совсем не ждала. На улице откуда ни возьмись, подобно странствующему рыцарю, появился лорд Баттерсби.

– Ага! Трент! Рокхерст! Вас-то я и искал, – крикнул он с другой стороны шумной улицы.

К счастью для друзей, интенсивное движение не позволяло лорду Баттерсби перейти дорогу. Пока.

Рокхерст приподнял шляпу в приветственном жесте.

– Приятного вам дня, миссис Таунсенд. Трент, – кивнул он Себастьяну, прежде чем коротко свистнуть псу. После чего оба быстро пошагали прочь.

Себастьян посмотрел на Шарлотту, и на мгновение его суровые черты смягчились. После этого он взял руку девушки и положил себе на локоть.

– Идем же. Мой экипаж тут поблизости.

Они поспешили к экипажу, и Себастьян помог Шарлотте в него подняться. Быстро усевшись на место кучера, он дернул за поводья как раз в тот момент, когда у лорда Баттерсби наконец появилась возможность перейти через дорогу.

Экипаж покатил по улице с головокружительной скоростью, оставив несчастного лорда Баттерсби стоять в облаке пыли.

Они проехали целый квартал, не произнося ни слова, но это молчание сводило Шарлотту с ума.

– Себастьян, я просто…

– Не надо, Лотти. Не объясняй мне, что ты делала в его компании.

– Я ничего не делала. – Шарлотта должна была удивиться тому, с каким вызовом произнесла эти слова, но она больше не была собой, а Лотти вряд ли испугалась бы мрачного вида Себастьяна. Значит, и она не станет пугаться. – Себастьян Марлоу, ты много значишь для меня, но сейчас ведешь себя как настоящий осел.

Себастьян сжался на своем сиденье, явно не привыкший к тому, чтобы с ним разговаривали в подобном тоне, тем более женщина.

А Шарлотта, ничуть не смутившись, продолжала:

– Я