Шрифт:
Закладка:
«Что такое триада?» - спросил он.
«Я прочитал это в книжке. Это как две на одного. Втроём.»
«Не уверен, что смогу справиться с вами двумя», - сказал он.
Но Эйлин заметила в его глазах внезапную искру честолюбия. Голубые глаза, как голубое сердце на татуировке возле большого пальца. Теперь он всерьёз рассматривает такую возможность. Вывести обеих на улицу, зарезать обеих, а потом, возможно, и третью, сделать сегодня хет-трик (достижение в ряде видов спорта и игр, связанное с числом три – примечание переводчика).
Она не хотела, чтобы кто-то из гражданских мешал ей.
Она должна была избавиться от Шерил.
«Я не работаю вдвоём», - сказала она.
Рискованно.
«С чего бы это?» - спросил Бобби.
«Почему я должна делиться этим?» - сказала она и положила левую руку ему на бедро. Он подумал, что она решила погладить его член. Но она обыскивала его в поисках ножа. И нашла его. Он лежал в правом кармане брюк и казался по меньшей мере шестидюймовым. А может, и восьмидюймовым.
По её позвоночнику пробежала дрожь.
Шерил начинала нервничать. Её взгляд снова метнулся к часам. Прошло двадцать минут, а она не заметила, чтобы из его бумажника появились ещё двадцать баксов. Она испугалась, что уже потеряла его. Поэтому она повторила попытку, обращаясь теперь не к нему, а к рыжеволосой проститутке, сидевшей справа от него, так сказать, сестре милосердия, которая знала, как трудно заработать в мире, где человек человеку волк.
«Передумай, Линда», - сказала она.
В её голосе было что-то почти пронзительное.
«Пойдём, ладно? Будет весело.»
«Думаю, Линде будет веселее одной», - сказал Бобби.
Рука Эйлин всё ещё лежала на его бедре. Теперь уже не на ноже, как будто нож нашёлся случайно. Пальцы раздвинулись в сторону его промежности.
Шерил снова посмотрела на часы.
«Вот что я вам скажу», - сказала она. «Я сделаю так, что следующие двадцать минут будут стоить всего десять баксов, как вам это? Мы посидим здесь, я позволю тебе рассказать мне ещё несколько твоих шуток, будет очень весело, что скажешь?»
Последняя отчаянная попытка.
«Я говорю, что всё зависит от Линды. Что скажешь, Линда?»
«Я же говорила вам. Я не делаю этого вдвоём.»
Так просто. Избавиться от неё.
«Ты её слышала», - сказал он.
«Эй, да ладно, что за...?»
«Пока, Шерил», - сказал он.
Она сразу же встала с табурета.
«Ты просто дрянь, ты знаешь это?» - сказала она Эйлин и, сердито отвернувшись, подошла к столику, за которым сидели трое мужчин и пили пиво. «Кому я нужна?» - сердито сказала она и, выдвинув стул, села.
«Ненавижу, когда веселье обламывается», - сказал Бобби.
«Нам будет очень весело, не волнуйтесь», - прошептала Эйлин и крепко сжала руку на его бедре. «Хотите убраться отсюда прямо сейчас? Я получу десять баксов за ручную работу...»
«Нет, нет, давай немного поговорим, хорошо?» Он потянулся в правый набедренный карман и достал бумажник. Большой убийца, подумала она, держит бумажник у нагрудного кармана. «То же самое, что и с Шерил, хорошо? Бакс в минуту, вот двадцатка» - потянулся к бумажнику, вытащил купюру, посмотрел на часы: «Посмотрим, как пойдёт, ладно?»
«Что это?» - спросила Эйлин. «Собеседование?»
«Ну, я бы хотел немного узнать тебя, прежде чем я буду...»
Он прервал себя.
«До чего?» - сказала она.
«Знаешь», - сказал он, улыбнулся и понизил голос. «Я сделаю это с тобой.»
«Что бы вы хотели сделать со мной, Бобби?»
«Новые и захватывающие вещи», - сказал он.
Она посмотрела ему в глаза.
Ещё одна дрожь пробежала по её спине.
«Тебе холодно?» - спросил он.
«Немного. Погода внезапно меняется.»
«Вот», - сказал он. «Возьми мою куртку.»
Он вытряхнул плечи из пиджака. Твидовый. Под ним была надета голубая фланелевая рубашка, расстёгнутая у горла. Голубая, как его глаза и татуировка сердца возле большого пальца. Он накинул пиджак ей на плечи. От пиджака исходил запах смерти, такой же ощутимый, как запах дыма, витавший в воздухе. Она снова вздрогнула.
«Так что скажешь?» - спросил он её. «Бакс в минуту, тебя это устраивает?»
«Конечно», - сказала она.
«Хорошо, хорошо», - сказал он и протянул ей двадцатидолларовую купюру.
«Спасибо», - сказала она и посмотрела на часы. «Этого вам хватит до двадцати минут первого», - сказала она и засунула купюру в лифчик. Она не хотела открывать сумку. Она не хотела рисковать тем, что он заметит 44-й калибр в ее сумке, под шёлковым платком. Она собиралась этим пистолетом вышибить ему мозги.
«Ничего для нашего дружелюбного бармена?» - спросил он.
«А?»
«Я думал, он получает двадцать процентов.»
«О. Нет, у нас есть договорённость.»
«Ну, хорошо. Мне бы не хотелось думать, что ты его обманываешь. Ты ведь не обманываешь людей, правда, Линда?»
«Я стараюсь предложить хорошую цену», - сказала она.
«Хорошо. Потому что ты обещала мне много веселья, не так ли?»
«Покажу вам, как хорошо провести время», - сказала она и кивнула.
В другом конце комнаты Энни беседовала с брюнеткой, которая раньше работала в паре с Шерил. Место понемногу начало редеть. Эйлин догадалась, что скоро придёт новая смена - утренние люди, обитатели пустых часов. Он заплатил за двадцать минут её времени, но он бросил Шерил без оглядки, и она не могла рисковать потерять его для других девушек. Двадцать минут, если он не положит на стойку ещё один счет. Двадцать минут на то, чтобы вывести его на улицу, куда он вышел с тремя другими женщинами. Устрою ему настоящий праздник. Накажу его за то, что он сделал. Заставлю его заплатить за трёх женщин, которых он убил. Заставлю его заплатить и за то, что человек по имени Артур Хейнс сделал с её лицом... и телом... и духом.
«А где же все шутки?» - спросила она.
«Шутки?»
«Шерил сказала, что вы полны шуток.»
«Нет, Шерил этого не говорила.»
«Я думал, она сказала...»
«Уверен, что нет.»
Ошибка? Нет. В любом случае, надо немного отступить.
«Она сказала, что согласится на десять баксов, посидит здесь с вами и позволит вам рассказать ей ещё несколько анекдотов...»
«О. Да.»
«Так дайте и мне послушать.»
«Я бы предпочёл прямо сейчас поговорить о тебе.»
«Конечно», - сказала Эйлин.
«Потому что мне это интересно, знаешь ли. Узнавать о других людях, выяснять, что заставляет их работать.»
«Вы говорите как психиатр», - сказала она.
«Ну, мой отец - психиатр.»
«Правда?»
«Да. Практикует в Лос-Анджелесе. Там
