«Расчёты Иоанна могли вполне оправдаться. Приверженцы его в Польше и Литве были весьма многочисленны. Волынь, Мазовия, Великая Польша, значительная часть Литвы и Украины желали видеть его на польском престоле, но аристократия светская и духовная, польская и литовская, всеми мерами противилась его избранию».

Пока Иван раздумывал (и раздумывал резонно), в Польше осенью 1575 года были избраны два короля: аристократия провозгласила королём германского императора Священной Римской империи Максимилиана II, а среднепоместная шляхта – трансильванского («седмиградского») воеводу князя Стефана Батория.

Любопытно, что кандидатуру Батория выдвинул посол турецкого султана Мурада III. Он предложил полякам на выбор сандомирского воеводу Яна Костку, шведского короля и Стефана Батория. Шляхтичи ухватились за Батория, провозгласив при этом королевой родную сестру умершего Сигизмунда II Августа, дочь Сигизмунда I Старого – 54-летнюю Анну Ягеллонку, с расчётом на то, что 42-летний Баторий женится на ней.

Максимилиану перебираться в Краков из Вены смысла не было, и он тянул время. С приездом же Батория возникли проблемы, распускали слухи о том, что он пленён имперскими войсками и увезён в Вену. Как свидетельствует тот же В. В. Новодворский, всё это «возбуждало у многих мысль, что оба избранника не прибудут в Польшу, что произойдёт новая элекция, и тогда выбор несомненно падёт на московского царя».

Возможно, с польскими раздумьями царя Ивана связана и история, над сутью и смыслом которой историки ломают голову не один век, смысла в ней не находя. В 1575 году Иван назначил служилого касимовского «царевича» Симеона Бекбулатовича, лишь в 1573 году крестившегося, «великим князем всея Руси», а сам «униженно» именовался Иванцом Васильевым и внешне вёл себя как простой боярин. Впрочем, все нити реального управления оставались в руках Ивана, и все решения принимал он. Продолжалась эта история промерно год. Такой, действительно плохо объяснимый шаг Ивана рассматривают как причуду и сумасбродство, однако в свете тогдашней польской династической ситуации здесь не исключалась некая комбинационная игра, где Симеону Бекбулатовичу отводилась роль возможной зондажной пешки.

Вокруг польского трона возник и ещё один вариант: Максимилиан предложил полякам в качестве замены своего сына Эрнеста. За поддержкой его кандидатуры на рубеже 1575 и 1576 годов в Россию прибыло имперское посольство Даниэля Принца и Ганса Кобенцля. Поддержать Эрнеста Иван был готов, в обмен же просил признать права России на Ливонию. Однако Принц и Кобенцль добивались обратного – признания прав на Ливонию Польши. Веной замышлялся и русско-австрийский союз против турок, но вряд ли Иван рассматривал его как реальный. Скорее, это была наживка для Австрии, очень опасавшейся турок. Реально Иван предлагал Максимилиану раздел Речи Посполитой. Иван был готов отдать Эрнесту Польшу, а Литву с Киевом желал присоединить к России. (Собственно, для России это было бы воссоединением.). Однако к честному союзу с Россией имперские немцы готовы не были.

Если бы план Ивана был принят, то в Восточной Европе произошло бы фактически размежевание по этническому признаку – русские славяне Литвы и Украины воссоединились бы с Россией, этнические литвины в едином Русском государстве получили бы равноправие, а Польша – и так тяготевшая к Западной Европе, ещё более с ней срасталась бы. В Германской империи набирал силы протестантизм, Польша тоже могла бы постепенно уходить из вредного для её будущего влияния Рима. Тем более что протестантское меньшинство в Польше и так уже имелось.

Некоторые исторические источники, правда, утверждают, что трактат, по которому Максимилиан уступал Ивану Литву и Ливонию, оставляя за собой Польшу и Пруссию, был-таки заключён. В любом случае всё это осталось на бумаге, потому что в реальности всё пошло совершенно по-другому – 22 апреля 1576 года в тогдашнюю столицу Польши Краков прибыл Стефан Баторий, во исполнение условий избрания взявший в жёны Анну Ягеллонку.

Считается, что Стефан Баторий проявил себя как сильный король, хотя современники отмечали его умеренность и приветливость к окружающим. Впрочем, для воспитанника иезуитов быть обходительным труда не составляло. Что же до государственной мудрости и силы экс-семиградского воеводы, то такой репутацией новый польский король был обязан, пожалуй, не столько личным качествам, сколько той явной и тайной поддержкой вне Польши, которую он получил.

К фигуре Батория мы позднее вернёмся, но сразу скажу, что личность нового короля и его предыдущая биография доказывали: Польша будет воевать. Воевать именно с Россией. Причём в лице Стефана Батория царь Иван и Россия получали в противники почти всю Европу. А Польша упустила шанс стать дружественной России и получить в свою очередь дружественную Россию.

Глава 15

Европейские каверзы и «балтийская торговля»

11 октября 1576 года, не дожив года до пятидесятилетия, скончался император Максимилиан II, на имперский престол взошёл Рудольф II. Максимилиана можно было считать чуть ли не тайным протестантом, что же до его 24-летнего сына Рудольфа, то он – сын Марии Испанской, воспитывался при испанском дворе иезуитами и сразу же стал проводить (скорее – им стали проводить) политику жёсткой католической реакции.

Выучеником иезуитов был и польский король Стефан Баторий. Венгр по происхождению, Стефан Баторий (1533–1586), также Баторий Иштван, был младше царя Ивана на три года… Сын трансильванского воеводы Стефана IV, он родился 27 сентября 1533 года, учился в Падуанском университете в Италии, ректором которого был польский магнат Ян Замойский. Факт, вне сомнения, заслуживающий самого пристального внимания – многое в «русской» политике Польши XVI и XVII веков надо рассматривать через «ватиканскую» призму… Женатый на сестре Батория Гризельде, Замойский курировал деятельность своего воспитанника и после того, как тот стал королём Польши. Но причиной была не родственная близость Замойского к Баторию, а близость Замойского к Риму.

Ранние свои годы Иштван-Стефан Баторий провёл при дворе императора Священной Римской империи Фердинанда I, затем воевал под началом короля Восточной Венгрии Яноша Жигмонта Запольяи. Попав в плен к немцам, три года усиленно занимался науками, а в 1571 году был избран первым князем Трансильвании (Семиградья). В 1576 году Батория избрали королём Польши в противовес избранию сенатом Максимилиана II Габсбурга, и в итоге трон остался за Баторием. Его поддержала средняя и мелкопоместная шляхта – продажная и мелкотравчатая.

Вообще-то шляхта всегда и во всём шла за магнатами, так что не исключено, что был разыгран ловкий спектакль – Ватикану нужен был сильный проводник его политики. Ярый католик Баторий оказывался вполне подходящей кандидатурой, но для проформы возникла и фигура германского австрийского императора. Баторий же на польском троне сразу виделся если не в Польше,