В течение тех десяти минут, пока его везли в отделение полиции, Данни построил сценарий поведения, шаткий, но все-таки…

Представ перед начальником отделения, Данни объяснил, что известный художник Макс Эрнст в порядке благодарности за оказанную помощь предложил Вариану Фраю 2 тысячи золотых долларов, но тот отказался. Тогда Эрнст предложил деньги ему, Данни, и он взял, так как многие из клиентов нуждались в помощи. И взял он эти деньги без ведома Фрая. И решил произвести выгодный обмен на черном рынке у некоего менялы по имени «Роберт». Данни выразил сожаление по поводу своей инициативы.

Капитан, казалось, снисходительно отнесся к рассказанной версии и обещал помочь. Он рекомендовал доставить наутро 30 тысяч франков в порядке «штрафа» и это, мол, поможет избежать наказания.

Назавтра Данни вернулся с деньгами, но на сей раз капитан был не расположен к сделке и предъявил ему обвинение в нарушении четырех статей закона: незаконное хранение золота, незаконная его транспортировка, незаконный обмен валюты, и намерение нажиться на обмене.

Данни прошел все требуемые «антропометрические» процедуры и его упрятали в тюрьму, населенную уголовниками. Переговорить с адвокатом Деффером удалось всего лишь несколько минут.

Вариан пришел в страшное волнение. И не только потому, что над Центром нависла угроза, и не только потому, что его самого могли арестовать. Главное: ведь он подставил Данни под полицейскую длань, послав вместо себя. Бенедит за полгода совместной работы не только стал первым советчиком, но и самым настоящим другом. Ни с кем Вариан так не делился, как с ним, и никому так безотчетно не доверял. И теперь по его вине страдает вся семья, особенно Тео!

Каждый раз, проходя мимо тюрьмы, где содержался его друг, Фрая охватывало желание пойти в полицию и взять вину на себя. Но тогда со всей очевидностью прекратилось бы функционирование Центра, а надежды сотен беженцев превратились бы в мираж.

Адвокат Деффер объяснил, как можно уломать Министерство финансов: заплатить штраф и упросить американское посольство вмешаться.

Заплатить штраф? Хоть сейчас! Идти на поклон в консульство при нынешних отношениях? Но выхода Фрай не видел и, скрепя сердце, отправился к Консулу. Он без утайки и подробно рассказал всю историю и попросил помощи. «По-видимому, я затронул какую-то струну в его душе, – вспоминал Фрай – ибо он совершил невероятное: отправился к капитану полиции, сообщил, что поскольку Данни является сотрудником американской организации, консульство будет внимательно следить за его делом».

Результатом посещения явилось решение полиции передать Данни суду, а до суда выпустить под залог. Бледный, с восьмидневной щетиной, в поношенной одежде он на выходе попал в объятия жены и поджидавших его сотрудников. Фрай, обнимаясь, не скрывал слез. После посещения парикмахерской и магазина Данни приобрел почти прежний вид. Оставалось только подкрепиться, и вся компания вечером отправилась в ресторан.

В дальнейшем усилия самого консула Фуллертона и ходатайство известнейшего французского художника-ювелира Шлюмбергера привели к полному освобождению Бенедита.

После истории с арестом Данни деятельность Центра потеряло равновесие.

В середине июня в офисе появились три инспектора с ордером на очередной обыск. Им предписывалось конфисковывать фальшивые паспорта, визы и прочие удостоверения личности, а также инструменты для их изготовления. Найти они ничего не нашли, но при расставании презрительно заметили: «Сейчас против вас ничего нет, но когда-нибудь мы вас поймаем».

Еще через два дня рано утром обитателей Эр Бель разбудил шум автомобилей – очередная инспекция из Отдела наблюдения за территориями. Всех согнали вниз, здание окружили, обследовали каждый уголок вплоть до подвала – искали радиопередатчик.

И опять ушли с пустыми руками.

Стало ясным, что полиция не спускает глаз с виллы и начала энергичную слежку за Варианом. Подтвердилось это незамедлительно. Так уж вышло, что вскоре после обыска Фрай принял 6 тысяч долларов от одной отъезжающей женщины; разумеется, с возвратом от Комитета.

Буквально на следующий же день в офис ворвались шестеро детективов и перевернули все вверх дном. Когда же Фрай потянулся к телефонной трубке с намерением позвонить в консульство, главный проверяющий решил, что звонок предназначался для виллы, и заметил: «Звонить туда не стоит, телефон все равно прослушивается». Блюстители порядка ничего не нашли, хотя заглянули даже в дымоход, и поехали на виллу. И снова впустую, ибо деньги-то хранились в саду. Имя женщины-донора (ее комнату, кстати говоря, тоже обыскали) нигде не упоминается. По всей вероятности, то была Пегги Гуггенхайм. Но сам факт, что полиция знала про деньги и знала, когда они перекочевали к Фраю, свидетельствовал о наличии информатора. На следующий день после беседы с этой женщиной ситуация прояснилась. О деньгах знал и небезызвестный Курилло. Фрай был взъярен до такой степени, что отправился к Жаку в ресторан и попросил его рассчитаться с доносчиком. Но разобраться с Курилло не получилось – тот вовремя исчез.

Не удалось вернуть и две тысячи долларов, которые Данни принес меняле в первый раз. Еще во время содержания Данни в тюрьме Жан свиделся с Курилло и потребовал деньги обратно. Курилло деньги не вернул. По его словам, полиция в тот же день изъяла их.

Все эти происшествия, разумеется, создавали громадную напряженность в работе. Внешние перемены также оказались не к лучшему. В мае, к большому огорчению Фрая, Государственный департамент отозвал Бингэма. Телеграмма из Вашингтона гласила: «Хайрам Бингэм, Мл., Класс VIII, $3600, Марсель, направляется Вице-консулом в Лиссабон… перевод осуществлен по его просьбе…». То есть, обычный «дипломатический» воляпюк. В бумагах Бингэма после его смерти нашли такую запись: «Почему меня перевели… За отношение к евреям и отношение к Фраю». Долгое время заслуги Бингэма замалчивались[64]. И лишь в результате усилий его детей имя консула ныне признано в истории страны и выпущена почтовая марка с его изображением. В официальной историографии Государственного департамента имеется следующая надпись:

Хайрам (Гарри) Бингэм, отважный дипломат.

Несмотря на бюрократическую осторожность (sic!) Государственного департамента во время Европейского кризиса, вызванного проблемой беженцев, несколько представителей иностранного корпуса предприняли дополнительные шаги для оказания помощи евреям, пытавшимся бежать из оккупированной нацистами Европы. Одним из таких сотрудников был Хайрам (Гарри) Бингэм, Вице-консул в Марселе… Действуя в обход политики США, он срывал действия гестапо и вишистской полиции.

Заменивший его вице-консул оказался менее расположенным к сотрудничеству, особенно когда речь шла о выдаче виз, и везде подозревал «красных». Фрай попытался добиться у него визы для Ларго Кабальеро, находившегося