дела незнакомой девушки, это неприлично.

– Вы полагаете? – сомнение, прозвучавшее было в голосе Джулс, сменилось надеждой. – А что… Если вы так считаете, госпожа, то, наверное, оно и впрямь так!

Камеристка просияла, обрадованная тем, как хорошо всё объяснилось.

Альма улыбнулась в ответ.

Что ж, убедить Джулс ей удалось. Вот только не удалось убедить саму себя.

Глава XVII,

в которой магия творится у всех на виду

Настал долгожданный день – к которому вело столько приготовлений, с которым было связано столько волнений.

Альма пробудилась на рассвете – полностью здоровая, редкостно бодрая, готовая хоть сейчас подниматься-собираться-бежать!..Но её порыв пропал втуне. Спешить было некуда – напротив, следовало запастись терпением и дождаться вечера.

Никогда ещё – даже в летнее солнцестояние – день не казался таким долгим, таким тягучим. Словно нависшая, набухшая, но никак не срывавшаяся вниз капля смолы.

Можно было бы скоротать время в прогулке по незнакомому, зато обещавшему множество впечатлений городу. Однако по зрелом размышлении Альма отложила знакомство с Денленом до завтра: не хватало только вновь расхвораться, или заблудиться, или столкнуться с ещё какими-нибудь неприятностями! В любой другой день – пожалуйста. Но не сегодня. Сегодня слишком многое поставлено на карту, и нельзя допустить ни малейшего риска.

Потому Альма сосредоточилась на завтраке, на примерке наряда, на проверке футляра с колокольчиком в ридикюле, на повторении доклада, приготовленного для выступления в клубе магов «Абельвиро» и давно выученного наизусть.

Жаль, она не догадалась перед отправкой в редакцию «Вестника Волшебства» писем-отчётов снять с них копии, дабы дословно повторять тамошние тезисы. Впрочем, проведённые эксперименты – все как один – столь крепко запечатлелись в её памяти, что она могла бы рассказывать о них вовсе без подготовки.

Джулс, то ли переняв настроение Альмы, то ли и без того хорошо представляя себе знаменательность этого дня, была не менее взбудоражена. Но не осмеливалась отвлекать хозяйку – и Альма тоже не обращалась к камеристке.

Минута за минутой утекали в единодушном, но не высказанном волнении. Ожидании. Предвкушении.

Солнце казалось монетой, щедро намазанной клеем и намертво прикреплённой к небосводу: оно будто совсем не двигалось. Но вот всё-таки нехотя опустилось. Небо порозовело. Тени удлинились. Вечер настал.

Пора!

Альма смутно помнила, как Джулс помогала ей переодеться, суетливо кружила рядом, выискивала и расправляла складки ткани, как отельный слуга окликал возничего и помогал Альме взойти в экипаж, как проносились мимо бульвары и улочки Денлена.

Экипаж остановился.

Подъезд, высокая старинная дверь, почтительно склонившийся лакей…

Эй, что это у него заложено за ухо – цветок? Вот ведь чудное украшение, будто лакей – вовсе не лакей, а корова на сельской ярмарке. Или здесь так принято?..

Когда лакей выпрямился, число странностей возросло: его взгляд был затуманенным, а выражение лица – отсутствующим. Хотя откуда Альме знать – может, это было его всегдашнее выражение или опять-таки денленское обыкновение?

– Что здесь происходит? – второй лакей, почти неотличимый от первого, но без всяких цветов за ушами, соткался из тени коридора рядом с ними. – Госпожа, прошу меня извинить, это закрытый клуб.

– У меня есть приглашение, – в глубине души Альма ожидала чего-то подобного, не осмеливалась верить, что ей удастся без затруднений проникнуть в клуб магов «Абельвиро», а потому держала письмо-приглашение от господина Рондо наготове.

Одно из правил для слуг – не показывать удивления. Ничем и никогда. Пусть хоть само небо будет падать на землю – хороший лакей доложит об этом своему господину абсолютно невозмутимо, тем же тоном, каким сообщает прогноз погоды, одновременно ловко подавая бокал бренди.

И всё же второй лакей клуба магов «Абельвиро» в противовес чересчур бесстрастному первому выглядел заметно удивлённым. Вероятно, в этот клуб и впрямь никогда не входили женщины… По крайней мере, через парадную дверь.

Лакей предпринял ещё одну попытку убедить Альму, что здесь какая-то ошибка. Альма в подтверждение своего права (в котором, по правде говоря, сама не была уверена) дала ему прочесть письмо-приглашение.

Подпись господина Рондо оказала поистине магическое воздействие – похоже, этот господин был здесь хорошо известен. И пользовался непререкаемым авторитетом.

Лакей, не смея пустить женщину в клуб магов, но и не дерзая выпроводить приглашённую самим господином Рондо особу, оставил Альму томиться в коридоре, а сам послал «цветочного» первого лакея, над которым, видимо, старшинствовал, в недра клуба с неким поручением.

Первый лакей вернулся не один, а с господином, которого можно было бы назвать тучным, не будь он столь высок: при подобном росте самым подходящим словом для описания его облика было «монументальный».

Голос оказался под стать, густой баритон наполнил помещение, хотя господин явно старался говорить тихо и не привлекать к ним излишнего внимания:

– Приветствую вас, госпожа. Моё имя – Сервил Рондо, я имею честь быть членом клуба магов «Абельвиро» и младшим редактором газеты «Вестник Волшебства». Слуга сказал, вы представляете интересы господина А.Э. из окрестностей Грумблона?..

– Я и есть А.Э. – ну вот, она произнесла это, отступать некуда, – только не господин, а госпожа. Альмагия Эшлинг из поместья «Тёмные Тисы».

Господин Рондо воззрился на неё так, будто она сказала бессмыслицу. Или нечто постыдное.

– Насколько мне известно, письма от А.Э. приходили в нашу редакцию на протяжении более трёх десятков лет. А вы, госпожа, при всём уважении… – он умолк, не касаясь неприличной темы женского возраста, но красноречиво на неё намекнув. И всем своим видом выражая недоверие к словам Альмы. Подозрение.

Ох, о чём она только думала, когда решила подписывать свои письма так же, как отец, – их общими инициалами?! Разумеется, возникла путаница. Альма сама её создала. Но отчего-то надеялась, что всё обойдётся.

– Видите ли… – замялась она, что явно не прибавило ей веса в глазах господина Рондо, – …ранее письма в редакцию «Вестника Волшебства» отправлял мой отец – Атанас Эшлинг. Но в прошлом году он скончался, и последние полдюжины писем, те, в которых описывались опыты практической магии, отправила уже я. Проводила опыты тоже я, – прибавила она поспешно.

Взгляд господина Рондо не смягчился.

– Госпожа Эшлинг, даже если мы предположим… – нужно было бы быть глухой, чтобы не заметить, как он выделил это «даже», – …что опыты проводили вы и письма сочиняли тоже вы, это не отменяет досадного смешения двух авторов, использовавших одну подпись.

Альма попыталась было оправдаться – но он не дал ей этого сделать, без паузы продолжив:

– К тому же клуб магов «Абельвиро» – мужской и всегда таковым был, мы не можем отступить от традиций.

– Клуб «Абельвиро» был основан как мужской, – кивнула Альма, соглашаясь, но вместе с тем готовясь возразить: недаром же она по указу отца зазубривала историю клуба и биографии его членов! – Однако когда он был преобразован в клуб магов… – настал её черёд выделять слова, – …«Абельвиро», в новом уставе не было сказано, что он мужской.

– Потому что это было самоочевидно, – мнение господина Рондо об Альме