мнению, был ли мальчик?! Как же быть?! Принять последнюю точку зрения – значит согласиться с утверждением, что равнодушие имеет право на жизнь. А ежели настаивать, что человек волен судить других, – не будет ли этим нарушено предписание известного, часто цитируемого евангельского стиха о судах? Евгений не находил ответа на эти вопросы. Рассудив чисто по-житейски, он решил не заводить разговор о погибшем парне с его родителями, не лезть с этим в чужую жизнь, не вносить напряжение в местный уклад жизни. Он спокойно проживёт в доме оставшиеся два дня, после чего, отдохнувший и поправивший здоровье, вернётся к себе в Москву.

Накануне отъезда Евгений решил устроить себе прощальный ужин в кафе; он заказал шашлык, люля-кебаб, запечённые на мангале овощи. Расположившись за небольшим столиком в уютном уголке, он терпеливо дожидался, когда будет готов его заказ. В вошедшем в это время в кафе мужчине Женя сразу признал отца несчастного парня: он уже видел его пару раз во дворе дома, когда тот выходил из домика и когда выгонял из ворот припаркованную во дворе «Газель».

Заметила мужчину и хозяйка, хлопотавшая в это время на кухне кафе. Она подозвала к себе дочь, что-то сказала ей и кивнула в сторону мужа. Молодая женщина с огромным животом взяла заранее приготовленный мамой поднос с едой и направилась к отцу. Он обрадовался появлению дочери, оживлённо переговорил с ней, пока та расставляла принесённые блюда перед ним на столе.

Дочь ушла, а мужчина долго не приступал к ужину. Внезапно изменившись в лице, он стал задумчив, его сгорбленные плечи сиротливо возвышались над столом. О чём он, интересно, думал в тот момент?! О том, что совсем не идёт торговля цементом с борта его «Газели», стоящей рядом и видной ему из окна кафе?! Или о том, как глупо лишился любимого сына, его опоры и поддержки в подбирающейся старости?! Или как сложатся в будущем его отношения с женой, или как бездарно идёт к завершению его жизнь, ещё совсем недавно сулившая так много светлого…

Глава 23

Юлия не сомневалась, что Женя на неё обиделся. Она и сама не может объяснить, почему вдруг решила отказаться принять его у себя в августе. Вот не знает она, почему так поступила, и всё тут! Веской, видимой причины для отказа у неё ведь и не было! Скорее всего, обида в ней взыграла. Вспомнила, как Евгений после их ссоры в Москве сказал ей, чтобы она поскорее покупала билет и улетала к себе обратно в Италию. Как больно ей было на душе, когда она покупала билет, вызывала такси и уезжала в аэропорт. Женя не провожал её, находился на работе. А она тогда хотела многое ему сказать. И поблагодарить в том числе. Ведь он дал ей почувствовать себя женщиной, оживил её, привил вкус к жизни, поднял сломленный жизненными тяготами дух и помог прийти в себя после всех случившихся с ней неприятностей.

Неоднозначное у неё отношение к Евгению. Ох какое неоднозначное. А ведь она так и не разобралась в нём до конца. Вроде мужчина положительный и вместе с тем какой-то холодный, отстранённый. Словно два разных человека в нём в одном поселились. Один из них её очень даже устраивает, а вот другой – сто лет не видела бы… Скорее всего, из-за таких вот волнительных переживаний она и отказала Жене в гостеприимстве. Сложна природа бабская и непостижима порой женская сущность! Конечно, Евгений забудет её теперь и уже больше никогда не захочет общаться с ней. Зря она так поступила! Ну а что жалеть-то теперь, дело-то ведь уже сделано.

Миновала неделя после её последнего разговора с Женей. Червячок внутри не давал покоя: почему-то уж очень её заело, что Евгений теперь поедет в Турцию без неё.

Внезапно у неё родилась идея! А что, если она возьмёт да и поедет в Турцию со своими родственниками. Знай наших, пусть Евгений видит, какая она независимая и самодостаточная, на отдых родственников денег не жалеет! Ей удобно будет поехать с родными – в Турции она ни разу не была и потому в этой незнакомой ей стране чувствовала бы себя одна неуверенно. Преодолев нахлынувший на неё приступ жадности, Юлия раскошелилась на тур и оплатила отдых помимо себя старшей сестре и невестке с внуком.

В мае все они дружно слетали в Турцию, однако отдых этот какого-либо особого удовольствия Юле не доставил. Всё время, не желая того, она невольно сравнивала условия отдыха в Италии и Турции. После спокойной Италии Турция казалась ей каким-то оживлённым вокзалом на морском побережье с её гамом, шумом, громкой музыкой, криками детей и голосами не всегда трезвых людей.

Через неделю Юлия с родными вернулась в Светлогорск, побыла там всего два дня, а затем вылетела в Италию.

Юлия не может объяснить, в чём причина такой её спешки с возвращением в Сандрию. Видимо, не терпелось поскорее оказаться в любимом уголке на побережье Адриатического моря. Её всегда тянуло на этот уютный пляж, расположенный на берегу небольшой бухты в окружении живописных скал. Уникальное расположение и удалённость от городов делали этот пляж по-настоящему романтическим и уединённым. Юлия любила бродить по пляжу босиком, не испытывая никакого дискомфорта оттого, что берег покрыт галькой. Первый раз на этот пляж она приехала с Тото спустя полтора месяца после своего приезда в Италию. Уже Антонио нет в живых, а она продолжает вновь и вновь возвращаться сюда. Любит она очень бродить в одиночестве по песку, слушать шум набегающих волн, крики чаек и думать, думать. Мысли во время этих прогулок лезут в голову неожиданные и такие разные.

В последнее время, к своему удивлению, она всё чаще стала задаваться вопросами, сводящимися к тому, кто же она такая есть вообще, зачем живёт на этом свете и что, в конце концов, являет собой миру?! А что если взять да и постараться взглянуть на себя объективно?! Этакий взгляд со стороны… Слов нет, трудно быть самокритичной по отношению к себе, но ведь попробовать же можно?! Итак, что получается из всего этого.

Она озлобившаяся и ожесточившаяся на весь мир женщина. С комплексами, тянущимися с самого детства; гадкий утёнок, лишённый заботы и тепла родителей, испытавшая острую нужду, пережившая неудачное первое замужество и нещадно лупившего её мужа-алкоголика. После полученных жестоких жизненных уроков поставившая себе цель: никогда больше не нуждаться в деньгах, ни у кого никогда ничего не просить! Делать всё для