того факта, что на него работал адвокат Дакет, герцог Раундсилвер получил всеобщую известность как крупнейший магнат западной части страны, настолько богатый, что он крайне редко появлялся в Этельбайте, поскольку почти все время сопровождал королевский двор.

Хотя герцог пусть редко, но все же бывал в Этельбайте, я узнал его благодаря присутствию в прошлом на больших праздниках. Он имел внешность хрупкого мужчины, чуть ниже среднего роста, с тонкими чертами лица и длинными седыми волосами. Герцог сидел верхом на красивом гнедом жеребце с льняной гривой и хвостом, сверкавшим, точно золото, на солнце. Россыпь бриллиантов украшала темно-синюю бархатную шляпу, на пальцах блистали перстни с бриллиантами. Под алыми одеяниями, отороченными мехом горностая, Раундсилвер носил длинную бархатную тунику более яркого оттенка красного, расшитую сложными золотыми узорами. Красное и золотое, королевские цвета.

Туника, украшенная многочисленными самоцветами, отражавшими свет, а также золотая вышивка создавали ощущение, что сам герцог мерцал, и на него было трудно смотреть.

«Интересно, – задался я вопросом, – хватит ли всех денег в моем рюкзаке, чтобы купить такую тунику?» Я решил, что нет.

Рядом с Раундсилвером на такой же гнедой лошади ехала маленькая грациозная женщина, стройная и оживленная. Казалось, будто она моя ровесница. Массу светлых волос заплели в косы и собрали на голове, чтобы надеть диадему. Она также была в плаще, отороченном мехом горностая. Создавалось впечатление, будто ее шелковое платье полностью состояло из серебра и, как костюм герцога, было украшено сложной вышивкой и инкрустировано самоцветами и серебряными нитями. Она смеялась и непрерывно болтала, а герцог бросал на нее ласковые взгляды.

Я направил своего скакуна вперед.

– Ваша светлость! – позвал я. – Милорд Раундсилвер!

Они меня не услышали или сделали вид; тогда я подъехал ближе и снова выкрикнул его имя. На этот раз герцог ко мне повернулся, посмотрел на меня темными глазами и решил, что увиденное производит не слишком пугающее впечатление.

Вести разговор у ворот оказалось невозможно, нас со всех сторон окружали потоки людей, поэтому он махнул рукой, предлагая мне следовать за ним.

Я направил лошадь сквозь толпу и двинулся вслед за яркой парой через темный тоннель ворот на широкую улицу, которая начиналась за ними. Там герцог придержал коня и позволил мне нагнать его.

Я снял шапочку.

– Ваша светлость! – сказал я. – Я прибыл из Этельбайта. Город пал.

На лице с изящными чертами появилось удивление. Молодая герцогиня, услышав новость, коснулась руки мужа.

– Узурпатор захватил город? – спросил он.

Узурпатор. Значит, бастард Клейборн все-таки начал мятеж.

– Нет, ваша светлость. Корсары из Старой империи захватили половину жителей в рабство, в том числе мэра, лорда-наместника, а также хранителя Нового замка. Меня отправили предупредить королеву и попросить прислать помощь и собрать денег для выкупа.

Лошади шли медленным шагом, пока Раундсилвер, продолжая сжимать руку герцогини, обдумывал мои слова.

– Сегодня это невозможно, – сказал он. – Королева обременена обязанностями и церемониями, я уже не говорю о торжественном обеде. Нам придется обратиться к ней завтра.

Я услышал «цевемонии» и «завтва», из чего сделал вывод, что либо герцог не мог произносить букву «эр», либо она ему попросту не нравилась.

– Как тебя зовут, йомен? – спросил герцог.

– Квиллифер, ваша светлость. Сын ольдермена Квиллифера.

Герцог никак не показал, что знал моего отца.

– Ты приехал один?

– Я секретарь посольства, отправленного городом в столицу, но в горах нас захватил атаман разбойников, сэр Бэзил из Хью. Ольдермен Гриббинс убит, а лорд Уттербак находится в плену ради получения выкупа. Мне удалось сбежать, и я три дня проскакал на лошади, чтобы сюда добраться.

И вновь темные глаза оценивающе посмотрели на меня, но на этот раз герцог, видимо, пришел к другому выводу.

– Ты уже нашел место для ночлега? – спросил он.

– Пока нет, ваша светлость, – ответил я.

– Сегодня тебе не удастся ничего отыскать в городе, – продолжил герцог. – Ты можешь остановиться в нашем доме до тех пор, пока не найдешь подходящее место. Я дам инструкции своему слуге, чтобы он нашел для тебя постель и выдал одежду.

Я постарался сдержать улыбку, когда он произнес инствукции.

– Вы очень добры, ваша светлость.

– Сегодня королева устраивает торжественный обед для своих гостей. Мы должны на нем присутствовать, но ты без проблем сможешь поесть в любом другом месте в городе.

– Я не сомневаюсь, ваша светлость.

– Ты все расскажешь мне завтра, а я подумаю, как лучше всего преподнести твою новость королеве, – сказал герцог.

– Хорошо, ваша светлость.

Так, познакомившись с одним из первых людей державы, я въехал в столицу.

Тремя днями позже я сидел в заполненном книгами кабинете, выходившем окнами на парк у дома герцога в Селфорде, и заканчивал письмо Кевину Спеллману.

«Он сказал «наш дом», но его светлость живет во дворце, более грандиозном, чем все, что мы видели на площади Скаркрофт. Он занимает всю западную часть парка в модном районе, чуть ниже Замка, фасад полностью сделан из кирпичей Этельбайта всех цветов – лучшая реклама для нашего города, какую только можно представить. Здесь есть большой зал для менестрелей, длинная галерея с картинами и статуями, библиотека под куполом из ограненного хрусталя, всюду мраморные колонны.

У слуги возникли некоторые проблемы, когда ему пришлось размещать еще одного гостя, так как дворец был переполнен друзьями герцога, но довольно скоро мою лошадь поставили в конюшню, а мне нашли место для ночлега. Я получил воду, чтобы умыться, и после небольшой задержки мне выдали одежду, принадлежавшую одному из музыкантов герцога, которого на улице случайно затоптала взбесившаяся лошадь. Меня предупредили, что стиль покойного немного вышел из моды, но я обрадовался рубашке из узорчатого шелка, камзолу, штанам из коричневого бархата и льняному белью – все прекрасно мне подошло. Кроме того, я получил коричневую шапочку в королевских цветах – красном и золотом. Еще недавно я находился в темнице в качестве пленника, теперь же выгляжу великолепно. (То, как мне удалось выбраться из плена, столь странно, что я не стану излагать эту историю в письме и поведаю тебе при следующей встрече.)

Я тревожился, что не смогу найти надежного места для моих сокровищ, но решил, что едва ли меня здесь обворуют, и в тот момент, когда все ушли на праздник, спрятал рюкзак под кроватью и с легким сердцем отправился в город.

Город переполняло веселье, со всех сторон до меня долетали ароматы готовящейся пищи. На каждой площади на вертелах жарили гусей и кур, рядом готовили баранину, козлятину и говядину.

Бочки с легким пивом стояли в ряд, точно артиллерийские батареи, караваи свежего хлеба возвышались на