Шрифт:
Закладка:
Мгновенно нахлынувшая радость от догадки, от простого и понятного объяснения случившемуся, так же мгновенно и прошла. Потому что Зира лежала мертвая в гондоле, а теперь жива, Конг умирал от потери крови и удушья, а теперь здоров, Огница с размаху напоролась на острый край пропеллера, а теперь целая. Чего не скажешь о пропеллере.
И еще одно вспомнилось внезапно: на нем был защитный комбинезон, кожаная одежда лежала в сумке!
– Это вы меня переодели? – спросил у девушек.
Обе отрицательно покачали головами. Максим нервно схватил сумку, расшнуровал, заглянул внутрь. Комбинезон исчез. И станнер исчез. Мгновенный ужас, – но нет, карта на месте. Рядом с ней два десятка связок ломтей сушеного мяса, от этого сумка выглядела полной и даже пузатой. Максиму не требовалось пробовать на зуб, чтобы узнать это мясо: точно таким они подкреплялись в секторе-телохранилище. И он твердо помнил, что не взял оттуда ни кусочка. Все догадки улетучились из головы окончательно. Она была пустой до безобразия и звенела как колокол.
– Вы что-нибудь помните о случившемся? – попытался уцепиться хоть за какую-то ниточку.
Огница подозрительно покосилась на Зиру, Зира – на Огницу, и обе дружно замотали головами. Зато Конг откликнулся:
– Мой помнить! Хвостатые нападать, из стрелялок стрелять, всех убивать, кого не убивать, того забирать. Мой убегать, в коробку залезать. Хвостатый мне в спину стрелять, – больно!
– Это и мы помним, – кивнула Зира. – Дальше что было?
– Очень больно! Мой лежать, Зира меня заматывать. Потом черно. Открыл глаза – тут сижу, не больно. Вода – нет, лес – нет, только камни, как у нас. Коробка разбилась совсем. Гница и Зира – есть, уже проснулись, Маакса трясут.
– Я первая очнулась, – подтвердила Зира. – Огница позже.
– Это потому, что тебя опять насмерть прикончили! – осклабилась княжна. – Тритон тебе брюхо пропорол, кишки на пику намотал. Помнишь?
– Нет, – вирийка нахмурилась, покачала головой. – Помню, как я дирижабль держала, как его крутить стало. Я крюк отпустила, канат меня потащил… и все. Я уже здесь.
– Странно, – Огница посмотрела на нее недоверчиво. – Как помирала в гондоле, не помнишь? Как я тебя бинтовала?
– Нет, говорю же. Но спасибо за помощь.
– Не за что. Все равно не помогло мое лечение. Эйвы второй раз тебя заново сделали.
Максим поморщился от неприятного воспоминания, а больше – от слишком злого тона княжны. Заметил:
– Не исключено, что мы все прошли через протоплазмовую ванну. Тебя вон об эту лопасть знатно боком приложило.
Он посмотрел на ногу девушки. Вернее, на левую штанину. Штаны были те самые, что Огница пошила для себя в мастерской мамы Могобо. Целые.
Девушка его взгляд поняла. Помедлив, подтянула штанину, обнажая бедро. По нему змеился тонкий белый шрам. Она нахмурилась. Быстро повернулась к вирийке, не церемонясь, принялась расшнуровывать ее куртку, тоже целехонькую.
– Ты чего? – растерялась Зира. И охнула, увидев: на ее смуглом, в кубиках пресса животе белая полоса шрама была заметна еще отчетливее.
Несколько секунд царило молчание. Первым нарушил его Максим:
– После воскресителя такого не бывает.
– Угу, – согласилась вирийка. – Такое бывает после Рекреационного Центра Белых Сестер. Со временем рассосется, но с месяц надо походить со шрамом.
Огница посмотрела на нее, спросила недоверчиво:
– Хочешь сказать, это был не сон? Я в самом деле побывала в вашей Вирии? И… ты жила там с Максом?
– Мы обе жили с Максом. И это не сон, раз он нам обеим «приснился». Точнее, всем троим. Верно, Макс?
Ответить юноша не успел, Конг опередил его:
– Мой в вашей Вирии не был. Мой заснул в коробке, проснулся – тут.
– Это понятно, что тебя в человеческий мир не пустили, – отмахнулась Огница. – Вопрос, почему эйвы тебя в твой Двон не запроторили?
Она хотела что-то добавить, но запнулась, натолкнувшись на удивленные взгляды товарищей.
– Ты поняла, что он сказал? – уточнил Максим.
– Поняла, – прошептала княжна. – Это получается?..
Она подняла руку, медленно потянулась к затылку. Пальцы ее заметно дрожали.
– Теперь и у Гницы умный в голове, – вслух объявил очевидное Конг. – Хорошо!
Хорошо это или нет, Максим пока не понимал. Ситуация с эйвами, Интеллектом Сферы, миссией и прочим делалась запутаннее с каждым днем, с каждым сектором, в котором он побывал. Чтобы распутать ее, требовалось помозговать. Желательно всем вместе. А перед этим пожевать синтетического мяса, раз ничего другого под рукой нет, – выздоровевший организм требовал подпитки калориями.
Предложить этот разумный план он не успел. Зира потянула носом и спросила неуверенно:
– Мне кажется, или что-то горит?
– Ага, я тоже почуяла, – Огница с готовностью поменяла тему, чтобы не думать об имплантате, невесть как появившемся в голове. – Костерок жгут где-то неподалеку. Фу, гадости всякой в огонь набросали!
И Максим ощутил, что запах спирта смешивается с запахом горелой то ли изоляции, то ли кожи. И смесь эта ему весьма не понравилась. Он огляделся. За спиной Конга лежал большой лоскут пропитанной смолой ткани, наполовину укрывая собой развороченный мотор. Из кучи этой поднималась струйка едкого дыма. Означать это могло лишь одно.
Он вскочил, заорал:
– Бежим, быстро! Сейчас рванет!
Огница сообразила мгновенно, повторять не требовалась. Зира вряд ли поняла все так быстро, но подчинилась инстинктивно. Зато у Конга ни соображалка, ни инстинкт самосохранения не сработали. Пришлось хватать великана за руки, тянуть за собой, пока лохматая голова сообразит, что ногами надо переставлять как можно быстрее.
Бегущая впереди всех Огница вдруг повернула обратно.
– Куда?! Стой! – заорал на нее Максим.
– Там моя сумка!
– Нет больше твоей сумки! На солнце улетела!
– Моя не улетела! Моя на месте, я ее видела!
Максим остановился, не зная, как поступить: бежать следом за Зирой и Конгом или догонять Огницу, тянуть в безопасное место. На счастье, сумка отыскалась быстро. Девушка подхватила ее, побежала назад. Стала рядом с Максимом, переводя дыхание. Похвасталась:
– Видишь, не улетела! И не взорвалось там ничего, как горело чуток, так и горит.
– Ладно, пошли, – поторопил ее юноша.
Напоследок он еще раз
