Опомнившись, Максим перевалился в гондолу, бросился к швартовочному канату. Заорал на Огницу:

– Вытаскиваем ее! Помогай!

У Зиры хватило силы уцепиться за канат и левой рукой. Когда они втянули ее в гондолу, кровью оказались перемазаны икожаные штаны девушки, и ноги до самых лодыжек. Из раны на животе, не столько колотой, сколько рваной, выпирало что-то сизое, страшное. Вирийка попыталась зажать ее рукой, впихнуть внутренности обратно, скривилась от боли. С трудом улыбнувшись, прошептала:

– Макс, придется тебе опять меня воскрешать.

– Все заживет, вот увидишь!

– Это вряд ли.

– Макс, запускай моторы! – поторопил лисоид, сжимавший бесполезный пока штурвал.

Максим посмотрел на Огницу, попросил:

– Перевяжи ее! Пожалуйста!

Княжна кивнула, взяла сумку с медикаментами, благо, была та рядом, возле второй скамьи, где ничком лежал поскуливающий Конг. Бинты, обматывающие его торс и бедро, почернели от крови.

Моторы завелись с одного рывка, пропеллеры дружно запели, дирижабль, набирая скорость, поплыл прочь от башни. Вовремя! Ливень начинал стихать, и стало видно, как все новые и новые тритоны сбегаются на площадь. Несколько гарпунов ударило в дно гондолы, парочка долетела до обшивки баллонов. Но на такой высоте их убойная сила была ничтожна, повредить дирижаблю и его экипажу тритоны больше не могли.

– Жаль Зиру, – тихо сказал Ласаро, когда Максим стал рядом с ним в кабине. – И остальных. Отца я мертвым нашел, а мама… – голос его дрогнул. – Они ее живьем утащили. Лучше бы убили!

Максим был с этим полностью согласен. Умри мама Могобо, у нее был бы хоть призрачный, но шанс воскреснуть и выполнить свою миссию, найти Белую Башню. А так – сотни лет стоять статуей в храме подводных расистов?

С минуту они молчали.

– Ах ты ж медуза гребаная! – вдруг выругался Ласаро. Пояснил: – Дирижабль развернуло, мы на океан идем.

Максим хотел спросить, чем это грозит, но и сам понял. Прямо по курсу сквозь редеющую завесу ливня проступала крепостная стена. Еще немного, и гондола врежется в нее.

– Тангаж! – заорал он, потянулся к рукояти. Но лисоид перехватил:

– Не сметь! Хочешь кормовой пропеллер потерять?

В самом деле, если нос дирижабля начнет задираться, то корма опустится!

– Пройдем, – успокоил Ласаро. – Впритирочку, но пройдем.

Так и получилось. Между дном гондолы и верхушкой стены оставался зазор около метра. Чтобы удостовериться в этом, Максим вышел из кабины, перегнулся через бортик. И увидел: в дальнем конце стены кипит бой, группка олли отбивается от наседающих на них тритонов. Тот, что стоял сзади и стрелял поверх голов соплеменников из арбалета, оглянулся. Увидел проплывающий над стеной дирижабль, замер на секунду. Бросился бежать со всех ног. Капитан! – узнал Максим.

Капитан бежал быстро, но дирижабль ускользал от него быстрее. Запрыгнуть на веревочную лестницу не получится… но ухватиться за волочащийся следом швартовочный канат – вполне! Максим оглянулся на спутников. Огница бинтовала Зиру, Ласаро напряженно вглядывался в полускрытый дождем океан.

Коротышка споткнулся, упал на колени. Из ноги у него торчал гарпун. Встать, дохромать оставшиеся три метра, ухватиться за конец каната, он не успевал.

– Стойте! – заорал. – Стойте, ублюдки!

Остановить набирающий скорость дирижабль Ласаро не мог, даже если бы захотел. Капитан поднял арбалет, прицелился. Выстрелил. Не в тритонов, покончивших с его соратниками и теперь бегущих к нему. В дирижабль.

У Максима екнуло сердце. Сейчас пробьет баллон, начнется утечка гелия, подъемной силы не хватит… Стрела чиркнула по металлической раме, к которой крепились гондолы, сломала траекторию. Выстрелить снова Капитан не успел, – подоспевшие тритоны подняли его на пики. Юноша перевел дух, и тут Огница испуганно вскрикнула:

– Макс!

Он обернулся. Княжна пыталась удержать оседавшего на пол Ласаро. В шее лисоида торчала злополучная стрела.

Максим бросился к ним. Наконечник вышел у Ласаро точно из яремной ямки. Алая кровь толчками выплескивалась из раны, изо рта, текла из носа. Он пытался что-то говорить, но только хрипло булькал, брызгая кровью. Сумел прошептать единственное:

– Штурвал… держи…

Максим перехватил штурвал из слабеющих рук лисоида. Тот ухватился за его запястье, сжал.

– Сделай… что должен…

Обмяк. Огница осторожно опустила его на пол. Помедлив, сообщила:

– Умер.

Максим обвел взглядом гондолу. Труп Ласаро, залитый кровью пол, замотанный в окровавленные бинты Конг, скрючившаяся, мелко и часто дышащая Зира. Как же так? Это нечестно, неправильно! Он не вмешивался ни в какие распри и войны, просто пытался убраться из этого гнусного сектора! Хотел идти своей дорогой, исполнять свою миссию! «Сделай, что должен». Максим закусил губу, повернулся навстречу океану. Скомандовал Огнице:

– Добавь гелия! Вон тот кран открути, – потянул на себя рукоять тангажа, начал поворачивать штурвал.

Они поднимались по очень крутой спирали, используя подъемную силу газа и рули высоты. Максимально крутой! Облачный слой дирижабль пробил на третьем витке. Потом были четвертый и пятый, и середина стены. Зира впала в беспамятство. Помочь ей Максим мог одним – поскорее вывезти из этого треклятого сектора. Куда? Он не знал.

Атмосферное давление здесь уменьшалось медленнее, чем на Земле, но все же уменьшалось. На предпоследнем витке Максим почувствовал, что ему начинает не хватать кислорода. Ничего, совсем чуток осталось!

Последний виток он закончил с запасом по высоте: до верхней грани стены было не меньше двадцати метров. Максим подсознательно ждал, что серая поверхность засверкает отполированным металлом, стоит гондоле выйти из тени. Однако грань не выглядела глянцевой. Хотя и матовой ее можно было назвать с большой натяжкой. Если долго вглядываться, начинает казаться, что под тобой нет ничего, кроме серой пустоты.

Максим невольно передернул плечами. Стены между секторами достаточно широкие, но не до самого же горизонта! Он летал над ними на тарелке, он видел… Сжавшая внутренности жуть отпустила. Нет в этом мире никакого горизонта, а есть противоположный край стены. И пусть не получается определить на глаз, сколько до него километров, а пониматель отказывается сообщать «неположенную» информацию, главное, край существует, стена преодолима.

Он оглянулся на друзей. Продержитесь, пожалуйста! Теперь по прямой пойдем, легче будет. Огница стояла рядом, мертвой хваткой вцепившись в борт гондолы, сосредоточенная на том, чтобы из каждого глотка воздуха выдавить как можно больше кислорода. И Конг боролся за кислород, ловя его открытой пастью, глотая шумно, взахлеб. Зира не боролась. Она перевернулась навзничь, вытянула руки вдоль тела, карие глаза ее смотрели куда-то вверх. Максим бросил штурвал,