– «Маленькие женщины»… Я ее читал когда-то. С моей младшей сестрой. Это ее любимая книжка, после прочтения ей всегда хотелось иметь сестер вместо братьев. Хотя кому захочется иметь такую сестру, как Эми?

Она понятия не имела, кто такая Эми… Алейша еще не прочла ни одной страницы, поэтому, просто из духа противоречия, сказала:

– А мне нравится Эми. Она просто недопонята. – Алейша продолжала пролистывать книгу, стараясь вести себя сдержанно. – Сколько книг ты прочел?

– Наверное, тысячи. Ты, похоже, на данный момент предпочитаешь тривиальные книжки. – Казалось, он ответил колко, равнодушно, в духе мистера Дарси, но, когда она подняла на него взгляд, его лицо украшала широкая улыбка. Зак над ней подтрунивал. – У тебя есть время на кофе?

– Резковатый переход, – улыбнулась Алейша, глядя на свою книгу. Она не хотела показывать ему список для чтения. Он ощущался как нечто священное, только для нее (и, пожалуй, для мистера П., хотя тот этого и не знал).

– Нет, извини, я жду своего брата, – резко сказала Алейша, опуская книгу на колени и глядя ему в глаза. – Я не могу.

– Ладно, тогда могу я ангажировать тебя на чашку кофе? Сможешь пометить эту дату в ежедневнике?

– Кто так делает? – смутилась Алейша. – Вероятно, кто-то вот отсюда, – она похлопала рукой по «Маленьким женщинам», – или из «Гордости и предубеждения»? Наверное, ты оттуда берешь такие словечки…

– Это не самые плохие места, откуда можно брать цитаты.

– У меня есть минут пять, если хочешь – можем поболтать, – любезно сказала она.

– О да, конечно. – Она с удивлением наблюдала, как его лицо розовеет. Он принялся нервно шаркать кроссовками. – Не знаю, с чего начать, – рассмеялся он, и в голосе его послышалась дрожь. Розовый цвет его лица сменился ярко-красными пятнами, которые начали распространяться: с шеи поползли на подбородок, а затем – и на лицо. Пожалуй, в нем все-таки не было той небрежной невозмутимости, присущей мистеру Дарси. В этот момент ей стало неловко, что она поставила его в затруднительное положение. Поэтому, позволив ему пострадать еще несколько безмолвных мгновений – просто потому что могла это сделать – она оказала ему небольшую помощь.

– Ты учишься в университете?

– Да, в Бирмингемском.

– Круто. И что изучаешь?

– Право.

Алейша повернулась к нему.

– Я бы тоже хотела этого.

– Правда? – Его глаза заблестели. – Думаешь, ты готова к этому?

Она нахмурилась.

– Да, я серьезно.

– Тогда почему ты читаешь эти книги? Нужна другая литература. Подними его. – Он указал на стоящий у его ног рюкзак. – Попробуй.

Она покачала головой.

– Давай же.

Она опять покачала головой, но потом внезапно приподняла рюкзак.

– Ничего себе! У тебя там труп?

Она снова откинулась на скамейке, оставив рюкзак на земле, и тут заметила Эйдана, шагающего к ним. Зак проследил за ее взглядом.

– Твой брат?

– Ага.

– Вы похожи.

Зак засобирался, но прежде, чем он успел забрать свой рюкзак, Эйдан уже оказался рядом с ним.

– Эй, Лейш, этот парень к тебе пристает?

– Нет, – ответила она хладнокровнее, чем себя чувствовала. – Это мой знакомый. Зак, познакомься с моим братом Эйданом.

– Привет, приятель. – Зак протянул Эйдану руку, но брат не ответил ему тем же.

– Я раньше о тебе не слышал. Ты из ее школы?

– Да… вроде того, – ответил Зак, снова смутившись, и выглядя при этом очень юным и неуклюжим, словно кролик под светом фар.

– Я шучу, парень, – Эйдан растянул рот в улыбке, и в тот же миг Зак облегченно выдохнул.

– Все в порядке, я уже ухожу. Алейша, – повернулся он к ней, – приятно было с тобой повидаться. Предлагаю перестать случайно сталкиваться друг с другом, а договариваться о встречах заранее. Вот. – Он протянул ей визитку. – Могу поговорить с тобой о том, какого быть отшельником или даже о юриспруденции, если ты захочешь знать, во что ввязываешься, – подмигнул он ей.

Вытаращив глаза, она взяла карточку. У кого в их возрасте бывают визитки?

«Зак Лоу – студент-юрист/внештатный графический дизайнер» – было написано на ней, а в центре жирным шрифтом значился номер его мобильного. Тоже графический дизайнер, как ее мама, отметила она.

Эйдан присел рядом с ней.

– Почему ты так долго? – спросила она.

– Получал лекарство по рецепту, а там была очень длинная очередь.

– Для мамы?

– Нет-нет, кое-что для меня. От головных болей. Идем за продуктами для пикника? Если ты по-прежнему хочешь, – сказал он, ероша ей волосы.

Войдя в двери супермаркета, они тотчас пожалели об этом. Там было битком народу. Брат с сестрой торопливо двинулись по рядам, чтобы найти желаемую начинку для сэндвичей. Алейша выбрала паштет, потому что его обожала. Эйдан взял себе говяжью солонину, потому что она напоминала ему о бутербродах, которые готовил Дин, хотя никогда не признался бы, что существует такая связь. Для Лейлы они купили креветочный коктейль, надеясь, что она его не разлюбила.

На обратном пути они брели мимо кафе-мороженого. Алейша присмотрелась, нет ли там кого из знакомых. Когда-то это было ее любимым местом, одним из немногих, где была крыша над головой, и подростки могли часами торчать и объедаться сладким. Но черные и пурпурные кресла и столы сейчас кишели подростками нового поколения в носках и шлепанцах Адидас. Друзья Алейши уже давно переросли это и переместились на следующий уровень социальной жизни: обзавелись фальшивыми удостоверениями личности и друзьями-вышибалами, что давало им доступ в бары. Она тоже этого не избежала.

Час спустя сэндвичи были готовы; некоторые из них были треугольной формы, другие – в форме полосок. Они лежали на большой белой с золотой каймой тарелке, принадлежащей Лейле. Они уже черствели. Алейша потрогала один из них пальцем и почувствовала, что хлеб суховат.

Эйдан сидел снаружи. Лейлу усадили в кресло в проеме кухонной двери, и она смотрела в сад и улыбалась, хотя Алейша отметила ее бледное лицо, темные невидящие глаза и сухую кожу на лбу. Она опять выглядела усталой.

Эйдан расстелил старое одеяло для пикников.

– Мам, – позвал он, расправляя складки. – Выходи сюда! – Он хотел, чтобы это прозвучало жизнерадостно, но Алейша слышала, что его голос дрожит. Брат нервничал и был испуган до чертиков. Раньше она этого не замечала.

Алейша бросила взгляд на Лейлу – это был момент истины.

Мама сидела неподвижно, как столб, потом, слегка заметно, она начала отрицательно качать головой. Сначала медленно. Раз, два, три.

Затем изо всех сил. Раз-два-три-четыре-пять-шесть.

Ее дыхание стало глубже, потом неожиданно участилось.

Глаза закрылись. Руки взлетели к лицу. Она обхватила себя руками. Пальцы сильно впились в кожу. Она отгородилась.

Алейша оставила бутерброды, Эйдан не обратил внимания на последние складки на одеяле. Оба бросились к ней.

Инстинктивно Лейла сначала повернулась к Эйдану. Алейша знала, что сейчас не достучится ни до одного из них. Брат тихо бормотал, словно напевая: «Все хорошо, мам», «Ты в безопасности», «Мы можем поесть и дома, нам необязательно выходить».

Алейша была забыта, она была здесь лишней.

Девушка прошла к кухонной стойке и стала наблюдать издали, ее тревоги сбивались в тяжелый и болезненный клубок. Эйдан стоял на коленях возле матери, обеими руками сжимая ее руку. Молился, умолял ее поправиться. Лейле был нужен только Эйдан. Из-за загустевшего воздуха Алейша едва могла вздохнуть, брат