происходит у них в доме, о старике, с которым она подружилась в библиотеке. Посмеется ли он или подумает, что это глупо? А может, скажет, что это хорошая и правильная вещь – составить компанию одинокому человеку? Ей хотелось с кем-то поговорить, с кем-то, кто не был бы Эйданом, кто не знал бы, каково это, ухаживать за матерью, когда та не в состоянии сама себя обслужить, но кто попытался бы понять.

В какой-то момент она открыла рот, чтобы заговорить, но остановила себя. Нет смысла. Вероятно, то немногое, что она рассказала бы Рахулу о своей матери, его бы попросту отпугнуло. Это была не та тема, на которую привыкли говорить подростки. Кое-что она рассказала мистеру П. – этого довольно. У нее был Эйдан, они с ним в одной лодке.

Затем тишину нарушил шум машины Эйдана, из стереосистемы которой доносилась на сей раз более тихая, чем обычно, музыка, и он крикнул им из окна:

– Залезайте.

Как бы она ни страшилась этого вечера, сейчас в сердце ее была пустота. Ей-то хотелось в кои-то веки побыть беззаботным подростком, неумеренно потребляющим алкоголь. Вместо этого она оказалась благоразумным человеком, поступающим так, как нужно, опекающим других. Ничто не изменилось.

Глава 20. Мукеш

– Би-и-п. Привет, папа, это Рохини. Большое спасибо, что присмотрел за Прией. («Да, спасибо, деда».) Она сказала, что отлично провела время с тобой в Лондоне. Я надеюсь, ты был осторожен. Главным образом ради себя.

– Би-и-п. Привет, па, это Вритти. Извини, что звоню раньше обычного – я только что закончила говорить с Рохини. Не хочешь ли на следующей неделе прийти к нам на обед? Я могу забрать тебя на машине, чтобы ты не ехал на метро. Очень хочется тебя увидеть!

– Би-и-п. Привет, мистер Патель, это Алейша. Извините, что звоню. Сегодня в библиотеке так тихо, и я подумала, что надо вас проведать, узнать, как у вас продвигается чтение «Жизни Пи». Я уже приготовила для вас следующую книгу. Ну ладно, я перезвоню вам позже.

Перезвонит позже? Мукеш почувствовал, как к горлу его подступает неожиданная паника. Он никогда прежде не говорил по телефону с Алейшей. О чем они будут говорить? Он не проверял утренние сообщения, потому что сегодня утром к нему пришла Нилакши, чтобы провести с ним день, и он совсем не подготовился к разговору с Алейшей!

– Кто там был на автоответчике? – спросила Нилакши из гостиной, где сидела на своем привычном месте. (Да, у нее теперь было свое привычное место.) Глаза ее были устремлены на идущую по телевизору индийскую мыльную оперу.

– О, – промолвил Мукеш, – это просто… библиотекарь. – Он не был уверен, что правильно ее описал.

– А! Та милая девушка, – отозвалась Нилакши, не отрывая глаз от телевизора. – Ты так много мне о ней рассказывал – похоже, она прочитала тонну книг. Наине бы понравилась такая работа, верно?

– Верно, – сказал Мукеш и, со слегка дрожащими ногами, уселся обратно в свое кресло. Ему осталось дочитать всего несколько страниц из «Жизни Пи», поэтому он сунул в уши свои наушники с шумоподавлением (их принесла ему Нилакши, раньше они принадлежали ее мужу), чтобы заглушить громоподобную музыку и болтовню из телевизора, и погрузился в чтение. Индийский развлекательный канал стал теперь самым популярным телеканалом в его доме – и его это странно радовало. Он заменил Нетфликс и ежедневные программы Дэвида Аттенборо на канале «Нэшнл Джиогрэфик».

Когда он перевернул последнюю страницу книги, оставляя Пи и его невероятную историю позади, то не стал вынимать из ушей наушники, надеясь на долгий момент тишины, так, чтобы можно было собраться с мыслями. Ему хотелось, чтобы книга не кончалась, хотелось узнать, что означало путешествие Пи – было ли оно реальным или воображаемым? Эта книга захватила его ум и сердце – это было долгое, тяжелое путешествие для Пи, но внушающее благоговейный трепет Мукешу, ставшее для него откровением.

Затем, отрываясь от своих размышлений, он заметил краем глаза Нилакши, которая, встав с дивана, побрела в прихожую.

Через несколько мгновений она вернулась и принялась шевелить губами, но Мукеш не услышал ни слова. Она махала у него перед носом телефонной трубкой.

– Что это? – спросил Мукеш, вынимая наушники и вешая их на шею.

– Тебя! Та девушка библиотекарь!

– А! – сказал Мукеш, и сердце у него опять забилось сильнее. Нилакши ответила на этот звонок, но что, если бы это была одна из его дочерей? Он забрал у нее трубку, прикрыл рукой микрофон и быстро вышел из комнаты в соседнюю спальню.

– Алло, – произнес он.

– Мистер Патель! Простите, надеюсь, я не нарушаю ваш домашний покой. Сегодня здесь глухо, как в Мэндерли. Мне нравится тишина, но время тянется так долго. А кто это был?

– Где? Кто?

– Женщина, которая сняла трубку.

Мукеш втянул в себя воздух.

– Моя… э… у меня… это была моя дочь, она иногда отвечает на звонки. Я читал, понимаете?

– «Жизнь Пи»? Вы уже закончили?

– Только что! – сказал Мукеш, радуясь, что она не стала пытать его дальше. Он почувствовал себя виноватым в том, что солгал, и в том, почему солгал.

Он представил себе Алейшу, сидящую за конторкой, наблюдающую за библиотекой. Ему было интересно, кто там находится сегодня. Пришел ли тот пожилой джентльмен, что любил пить кофе из автомата и сидеть у окна с газетой на коленях? Или, может, Крис, углубившийся в очередной детектив? Или, может, сегодня заседал книжный клуб, он никого из его членов не видел, но рисовал в своем воображении так: большие очки, огромные сумки, полные книг, аккуратная одежда.

– Так что вы думаете?

– Гм? – спросил Мукеш, все еще находясь мыслями в библиотеке.

– О книге?

– Точно, какой я глупый! Она чудесна. Это невероятно – я не могу себе представить, что такое вообще могло случиться. Как Пи потерял все на затонувшем корабле и все-таки прожил на спасательной лодке с тиграми, обезьянами и гиенами две сотни дней!

– Ну, это всего лишь книга, – сказала Алейша. – Но я имею в виду, то, как история написана, все, что там случилось, – настоящее безумие.

– В конце там есть одна маленькая вещь, которая заставила меня задуматься, не было ли это все плодом воображения Пи?

– Не знаю, хотел ли автор, чтобы мы поверили, но… я верю Пи. А вы?

– Да, но это так грустно. Как он это делает? Он так одинок, и все-таки… он такой храбрый!

– Я считаю, что у всего есть скрытый смысл, знаете, как у библейских историй, у которых разные значения. Мои учителя всегда толковали о Библии, когда мы были детьми – я никогда этого не понимала. Мне приходилось спрашивать отца, что они означают. И у него тоже не было ответа.

Она опять заговорила о своем отце. Было ли это лишь плодом его воображения, или же Алейша действительно в последнее время стала чуть менее сдержанной?

– Но я не знаю, – продолжала она. – Я задавалась вопросом, означает ли тигр что-то, например, жизнестойкость или что-то подобное.

– Может быть, я так глубоко не задумывался. Я не такой умный, как вы. Или моя жена Наина, – прибавил он, и в голове его вновь возник осуждающий образ миссис Дэнверс. – Я рассказывал вам, что пришел в библиотеку в первую очередь из-за Наины. И книги, те книги,