Когда он был правителем, то распустил почти всю армию Ниана. Это оказалось ошибкой. Не то чтобы ему требовалась защита, но оставшиеся без работы бывшие военные, которые ничего в жизни не умели, кроме как грабить и паразитировать на народе, быстро перешли на сторону врагов.

– Судя по тому, что они ничего не сказали, к нам прислали самых бесполезных. Но в Триленде есть наши представители. Не хотелось бы, чтобы их убили в ответ, – Кая поморщилась. – К тому же если Ирилу удастся захватить их корабль, тебе еще будет чем заняться.

Амоа не сдержал усмешки. Такая Киара ему нравилась больше, чем та, которая раздавала еду и прощала врагов. Она была ближе и понятнее. В ней чувствовались огонь, страсть, а в глубине глаз виднелось нечто знакомое, то, что он не раз видел в отражении зеркала. Что это было?

Ирил поручения своей королевы выполнить не сумел. Как оказалось, в успех дипломатической миссии ни Ниан, ни Триленд не верили, поэтому корабли уплыли, едва высадив послов на берег.

Киара созвала Совет. Амоа это уже было неинтересно. Длинные заседания, разговоры ни о чем. Кажется, королеве действительно предлагали сдать его на родину. Амоа даже задумался: а что бы сделал он на ее месте? Если выбросить из расчетов ритуал, проклятие и все, что их связывает?

Помечтать было приятно. Он представлял себя правителем Ниана, Киару – одной из наложниц. Отдал бы он ее, если бы в противном случае ему угрожали войной? Ответ был единственно верным. Конечно, нет. Раз какие-то глупцы хотят войны, они просто обязаны ее получить. И тот, кто посмел его шантажировать, умер бы самой мучительной смертью.

Приближалась коронация. Аристократы были взбудоражены вестью об ультиматуме. Киара целыми днями где-то пропадала, а Амоа впервые за все время, проведенное в Диагоне, задумался о том, что с ним действительно что-то не так. Какие-то мелочи, детали в собственном прошлом, которые не складывались. Что-то, что, казалось, лежало на поверхности, не давало покоя.

Сначала он не замечал этого, потому что был подавлен, оказавшись без магии в руках жалких работорговцев, посмевших решать его судьбу. Затем слишком сосредоточился на том, чтобы найти лазейку в связавшем его ритуале. А сейчас со всей ясностью понял: то, что его сдерживает, – это не ритуал. Это что-то другое. Если амулета подчинения на нем нет…

Мысли об этом всегда заканчивались тупой болью в висках, он становился рассеянным, путался в коридорах замка, осознавая, что пришел не туда, куда собирался. Подгорный король, что за ерунда с ним происходит? Неужели Амоа действительно забыл нечто важное?

Раз за разом все его мысли возвращались к Киаре. В какой-то момент мужчина понял, что она – ответ на тот вопрос, который он не может сформулировать.

В вечер перед коронацией, когда они готовились ко сну, он заметил лежавшую на туалетном столике книгу – последнее время Кая часто утыкалась в нее, медленно листая страницы. Талмуд выглядел до боли знакомо. Он уже видел его раньше. Возможно, даже читал.

– Это и есть та книга, по которой ты готовила ритуал?

– Что? – Киара, стоявшая у окна, встрепенулась, глаза ее покраснели, распущенные волосы пушились во все стороны.

Амоа нахмурился. Она что, не высыпается? Или просто слишком нервничает перед завтрашним днем?

Глупая серая птица в клетке начала стучать клювом по прутьям, привлекая внимание. Он считал, что будет милосерднее свернуть животинке шею, но Киара продолжала ее подкармливать и пытаться вылечить.

– Я спросил, откуда ты брала описание ритуала, которым связала нас. Отсюда? – Он потряс фолиантом, на что Кая рассеянно кивнула. – А тут не написано, каковы критерии выбора? Ты ведь говорила, что пробовала многих.

– Ауры должны совпадать. Вернее, наоборот. Не совпадать. То есть совпадать, но быть разнонаправленными. – Она запустила пальцы в волосы и снова отвернулась. – Я сделала кольцо-определитель, находила тех, на кого оно указывало. Но все было мимо. Отклик от кольца шел слабый. А потом увидела тебя.

Киара потянулась к оконной раме, открывая ее. В комнату ворвался холодный ветер.

– Совпадать, но быть разнонаправленными…

Амоа открыл наугад несколько страниц, полистал их. На глаза попались силуэты мужчины и женщины. «Мужское и женское начало имеют разные направления», – гласила подпись под рисунком. Он действительно уже читал это, хоть и не помнил толком. Вот только где? Амоа отложил книгу и шагнул к Киаре.

– Переживаешь насчет завтра? – Он положил руки на плечи девушки, слегка сжал, разминая затекшие мышцы.

От прикосновения кончики пальцев слегка закололо. Мужчина невольно облизнулся, вдыхая тонкий аромат ее волос. Сегодня это был ментол.

Ему нравилось, как Киара реагирует на его прикосновения, как начинает путаться в словах, ластиться, как дикая кошка. Если бы эта проклятая связь не действовала таким же образом и на него, Амоа, пожалуй, и не думал бы о том, чтобы ее расторгнуть.

– Это так очевидно? – усмехнулась Киара, по-прежнему глядя в распахнутое окно.

Под окнами кто-то затянул заунывную песню о бравом рыцаре, который ушел на войну и оставил возлюбленную на попечение лучшего друга.

Королева при первых же фальшивых нотах вздрогнула и потянулась закрыть раму.

– Отлично ж поют, что ты, – усмехнулся Амоа и, чуть прокашлявшись, протянул: – «Бравый рыцарь возвращался, друг с невестой кувыркался…»

– И ты туда же, – не удержалась она от смешка, подходя к кровати. – Но голос у тебя поставлен отменно, надо признать. Лучше спой мне что-нибудь на вашем родном языке, чтобы я не понимала смысла.

Почему бы нет? Амоа задумался, а затем выдал два куплета самой скабрезной песни, которую только знал.

Киара залезла на кровать с ногами и, обхватив себя за колени, слушала его, полуприкрыв глаза.

– Красиво… – прошептала, когда он пропел последнюю строчку. – И о чем эта песня?

– О любителе свиней. «Любителе» во всех смыслах, – ехидно усмехнулся Амоа.

– Фу… – Киара сморщилась, как будто проглотила жука, и, подхватив подушку, запустила прямо в него. – Лучше бы не спрашивала!

– Я еще перевести могу, – он поймал на лету подушку. – Там есть такая строчка: «И он, спустив штаны, вошел в свинарник, чтобы выбрать себе невесту попикантней…»

– Фу! И ты туда же… – Подхватив вторую подушку, она упала в нее лицом.

– Я? – Мужчина понял, о чем речь.

– Это я не тебе, – Кая смутилась. – Не обращай внимания.

– Не мне? – Амоа приподнял одну бровь и, приблизившись к ней, сел рядом.

Киара не ответила и, когда он собирался повторить вопрос, резко сменила тему:

– Чем ты занимался с Ником… тогда, в библиотеке?

– А ты не знаешь?

Она в первый раз подняла эту тему, а Амоа был уверен, что ей уже все известно. Но если нет, то откуда она вообще узнала про то, где и с кем он был?

Кая покачала головой.

– Скажешь?

– Скажу, – ответил мужчина и пожал плечами.

Может быть, отсутствие артефакта подчинения – следствие ее глупого