«Старшедс? Окраина космопорта?» — Гедимин настороженно сощурился. «Там раньше были всякие ангары и времянки…»

— Один не езди, — неожиданно резким тоном сказал Ренгер. Он на время оставил недописанные инструкции, отвернулся от монитора, и Гедимину при взгляде на него стало не по себе.

— А лучше — сиди, я потом съезжу, — добавил Ренгер. Вепуат удивлённо мигнул.

— Ты?.. Вот было бы из-за чего! Кому-то померещилась крыса, и мусоровоз поцарапал баки. Я через полчаса вернусь. Не отвлекайся!

Ренгер недобро сузил глаза.

— Крысы по одной не ходят. Можешь съездить, но в паре. Вон, Гедимина возьми.

Вепуат просиял. Гедимин подозрительно покосился на Ренгера, но тот уже, отвернувшись, уткнулся в монитор. «Ладно, съездить недолго,» — сармат взял со стойки плазморез и привычно проверил индикаторы заряда. Рука потянулась к стопке ловушек, но, подумав, Гедимин оставил их лежать в ящике. Крысы — если там были они, а не одинокий рапторид, «мешочник» или эа-форма — на такие примитивные уловки не велись никогда, и при вызове на дератизацию ловушки не брал даже Ренгер.

— Головы — мне, — напомнил биолог, когда Гедимин забросил оружие на плечо и двинулся за Вепуатом к выходу. Разведчик тихонько хмыкнул — как раз зашумела, открываясь, дверь, и Ренгер ничего не расслышал бы.

… — Частные вызовы… — протяжно вздохнул Вепуат, обходя полуразобранный ангар. — Зря Скегги их принимает. Девять из десяти — бред похмельной мартышки. «Видела крысу»! Вот ты, Гедимин…

— Тихо! — одёрнул его ремонтник, покосившись на приплюснутую крышу ближайшего строения. Кварталы Старшедс, где это было возможно, застроили высотками, но у самого космодрома ставили небольшие, более устойчивые строения, и они соединялись под разными углами, образуя множество тупиков и закоулков. «Самое место для засады,» — Гедимин угрюмо сощурился, мысленно перебирая удобные укрытия. «Залечь вон там с гранатомётом…»

— Вот и оно, — сказал Вепуат, выйдя в длинный изогнутый проход, заканчивающийся тупиком. Вдоль стены выстроился ряд мусорных баков со стандартными маркировками — «Пищевые отходы», «Стекло и пластик», «Металл», «Опасно!». На последнем — видимо, для наглядности — кто-то от руки намалевал кривой радиационный «трилистник». В одном из его лепестков виднелась неровная дырка.

— Сквозная? — Вепуат присел, заглядывая в отверстие, посветил фонариком и насмешливо хмыкнул. — Крыса! Тут два сантиметра металлофрила. Небось, пробили на разгрузке. Завари дырку, и поедем на базу.

Гедимин молча отодвинул его от контейнера и взялся за анализатор. Что-то неправильное было в форме этой «случайной» дырки. Сармат мысленно прикидывал, как она могла появиться, — и версия Вепуата отпадала сразу. «Не пробой. Даже если пробой с подломом — всё равно не сходится. Её ковыряли. Долго, в разных направлениях, чем-то… сплюснутым. Сверху вниз…»

— Sata! — коротко вскрикнул он, взглянув на экран сканера, и бросил через плечо плёнку защитного поля, перекрывая въезд. — Проверяй все баки. Края фонят!

Контейнер был «чист» — Гедимин проверил его сам, перебрав всё содержимое. «Фонил» только край отверстия — чёткий «омикроновый» след в несколько атомов, очень слабый, но легко различимый.

— Ядро Юпитера… — пробормотал Вепуат, заглядывая за отодвинутые баки. Долго искать не пришлось — одна из стенных панелей вроде бы упиралась в мостовую, но её край можно было поддеть пальцем.

— Двадцать сантиметров, — разведчик отогнул пластину до предела и замерил отверстие. — Здоровенная тварь. Край, кстати, «чистый»…

«Крысы по одной не ходят,» — мелькнуло в голове Гедимина, покрывающего края радиоактивного пролома слоем меи. «Проверить подвальный ярус. Тут под мостовой — два метра засыпки. Хватит места на целый город.»

— Ставь метки, и пойдём в подвал, — видимо, Вепуат подумал о том же. — Будем искать нору.

Житель, курящий у подвальной двери, шарахнулся от ликвидаторов и, отойдя на другую сторону дороги, схватился за карманный смарт. Гедимину захотелось выставить у двери караульного, но, поразмыслив, он открыл её настежь и зафиксировал, добавив к штатному фиксатору подобранный штырь из металлофрила.

В подвале было тесно, довольно сухо, пахло краской; по коридору меж закрытых ячеек-хранилищ для миниглайдов пришлось идти, пригнувшись и придерживаясь руками за хлипкие перегородки. Ячейками подвал был застроен на четверть; ещё угол занимал стиральный агрегат. Гедимин задержался рядом с ним на пару минут, оценивая герметичность водостоков и объёмы протечек. Сделано, к его удивлению, было качественно, — даже измеряемая влажность воздуха рядом с агрегатом повышалась лишь на пару процентов.

— Не водосток, — донёсся из плохо освещённого прохода голос Вепуата. — Там трубки по пять сантиметров. Разве что как запасной водопой. Но — не думаю, что они здесь задерживались. Больше нигде не напачкано, и царапин немного.

— Кабельные туннели, — отозвался Гедимин, угрюмо щурясь. — Электричество, сеть. Проверь у распределителя. Люк для проверки обычно рядом.

В коридоре громко фыркнули.

— Слышал о таком. Его ещё пломбируют, чтобы всякие не лази… Sata!

Через две секунды Гедимин со сфалтом наперевес стоял у распределителя и смотрел на массивную металлическую крышку — ещё довоенную, с подновлёнными маркировками. Пломбы с её краёв осыпались, верхняя кромка вышла из паза и выгнулась наружу, от неё по стенной панели ползли, ветвясь, широкие трещины, — пока металл гнулся, непрочная обшивка выкрошилась.

— Ядро Юпитера, — пробормотал Вепуат, посветив в щель фонариком и тут же отдёрнув руку. — Это ж до ближайшего блокиратора… Весь сектор! А если они и блокиратор…

Он прижал ладонь к респираторной маске.

— Край фонит, — буркнул Гедимин, выключая анализатор. — Пока ломали, обслюнявили. Грызть пытались, что ли…

— Грызуны, — криво ухмыльнулся Вепуат. Фонарик в его руке едва заметно дрожал.

— Сюда — вешки, на дверь — предупреждение, — заговорил он снова, роясь по карманам. — И пойдём к блокиратору. А потом — по всем подвалам сектора, чтоб ему сгореть! Вот Ренгер обрадуется — дератизация так дератизация…

«Макак» у открытой двери не было. В окнах соседнего строения Гедимин заметил несколько лиц — судя по размерам, это были детёныши. «Днём „мартышки“ работают,» — напомнил он себе.

— База, приём! — зачастил