«Раньше, помнится, было тише,» — думал Гедимин, досадливо щурясь, — вопли смолкли быстро, но в ушах ещё звенело. «Ладно, когда орут „макаки“. А сарматам чего не молчится⁈»

Иджес, буркнув что-то на ходу, уже спускался на дно амфитеатра, туда же потянулись и многие с трибун. Внизу расставляли конструкции лабиринта для новой гонки, а над кучкой обугленных обломков, сметённой к стартовой черте, спорили два пилота. Сармат в униформе уличной охраны стоял рядом — видимо, поэтому спор ещё не перешёл в драку.

«А снизу всё заэкранировано,» — отметил про себя Гедимин, глядя на сканер. Он направлял невидимый луч вертикально вниз, вбок на максимальную дальность, — на мониторе была мелкая рябь отражённых частиц, и ничего больше. «Надежно. Ни одного стыка, ни одного пробоя. Что-то там у Маккензи…»

Он украдкой направил сканер вверх, и экран побелел от ряби — энергостанция над головой так «фонила» в сигма-диапазоне, что сканирующему лучу было не пробиться. «Отсюда можно выйти наверх,» — напомнил себе Гедимин, высматривая среди столбчатых колонн неприметный коридор, ведущий к закрытому люку. «Может, сходить? Посмотреть на фундамент нового блока…»

Рябь на экране отчётливо задрожала, и сармат, быстро выключив сканер, схватился за дозиметр. Мимо протиснулся кто-то из возвращающихся на трибуны, потом другой, — «разбор полётов» закончился, скоро должны были объявить гонку в лабиринте. «Пульсирует,» — мрачно думал Гедимин, глядя на пляшущие цифры под красным значком «сигма». «Опять хранитель что-то почуял. Интересно, что…»

Он остановил руку, потянувшуюся к виску. «Не надо. Потом прибегут, — авария, расстабилизация… Если сильно разволнуется, Айзек к нему сходит. Они вроде ладят.»

Рядом, тяжело вздохнув, устроился Иджес, и Гедимин убрал приборы и положил руку на поручень, рассеянно глядя вниз. В этом году в лабиринте почти не было качающихся, частично незакреплённых элементов, и болтающиеся ленты и полотнища убрали. Иджес досадливо щурился — то ли из-за такой «доработки», то ли из-за неудачного «разбора полётов» в коридорах под трибунами. Механических повреждений на нём не было — это всё, что Гедимин мог сказать наверняка.

«Новый блок… Отсюда непонятно даже, с какой стороны,» — он покосился на Иджеса, но ясно было сразу, что его спрашивать бесполезно. «А вот интересно… Хранитель чувствует, что его… жилище? Тело?.. скоро станет на реактор больше? Вот его построят — как это будет изнутри? Отрастание новой… конечности? Моментально после запуска или постепенно с момента первой загрузки? Или уже при строительстве он что-то почует? Ничего не понимаю в плазменных формах жизни, но новая конечность — это непросто. Привыкнуть надо. Первое время… думаю, реактор будет „дёргать“. Предупредить их, что ли? Раньше новых блоков к построенным станциям не пристраивали. Опыта нет. Предупредить…»

Он оторвал от остатков ежедневника чистый лист и пристроил на левом запястье, прижав пластиной брони. «Следите за новым реактором,» — написал он и, подумав, зачеркнул слово «реактор» и приписал сбоку «альнкит». «Будет „дёргать“. Пусть Айзек сходит внутрь. Он знает, зачем.»

— Иджес, знаешь местных? — шёпотом спросил он. Механик удивлённо мигнул.

— А? Чего?.. Да, знаю некоторых. Что такое?

— Письмо для «Сармы», — Гедимин показал аккуратно сложенный листок. — Маккензи не выходит на связь. А доставить нужно.

Иджес, забыв о соревнованиях, развернулся к нему.

— Доставим, атомщик, — серьёзно пообещал он. — Если ты говоришь… Что-то со станцией?

Его веки боязливо дрогнули, и Гедимин увидел, как он косится на жёлтые огоньки под шлемом. «Опять напугал,» — сармату стало неловко. «Вообще не понимаю, как он спускается под станцию. Она же „светится“ прямо над головой…»

— Всё тихо, — быстро ответил Гедимин. — Но может быть всякое. Надо предупредить.

«И тех, кто в „Вайтроке“, тоже,» — запоздало сообразил он и потянулся за вторым листком. «Оставлю в офисе… или пусть Скегги передаст. Его послушают.»

12 июля 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Нет, не пару. Полный отряд. Десяток, — Скегги слегка повысил голос, и Гедимин, удивлённо мигнув, оторвался от незакреплённых деталей и взглянул в его сторону. Командир ликвидаторов стоял у окна рядом с Ренгером, оба разглядывали голографическую карту — смутно знакомую местность, участок голой каменной плиты, объеденной гимами-фуражирами.

— Там всё надо проверять. Ствол, штреки, — в голосе Скегги звучала опасливая брезгливость. — До самого низа. Работа в затопленных шахтах… Кого попало не отправишь.

— Давай список, будем отбирать, — отозвался Ренгер. — Я бы на твоём месте радовался. Вот послали бы они шахтёров — без проверки, прямо в воду… И возились бы мы потом в тех же штреках, но уже с трупами. Я бы выслал сдвоенный отряд, — всё-таки вода…

«Затопленная шахта?» — в мозгу Гедимина что-то щёлкнуло. «Знаю одну. Ирренция там много… Решили расчистить и снова запустить? Давно такого не было…»

— Какую шахту откапывают? — спросил он, поднявшись с места. Ренгер покосился на Скегги, перебирающего списки, и неопределённо повёл плечом.

— «Лебинн-один», по второму кругу. Я бы не лез — последнее подтопление… оно явно не с нашей воды. Не хватало ещё возни с активным порталом…

— Дадут ирренций — сделаю, чем закрыть, — предложил Гедимин, стараясь не смотреть на стойку с бластерами-прожигателями — и так, когда в комнате оставалось мало народу, приходилось силой себя от неё оттаскивать. «Изъять ирренций, записать как неустранимую неисправность. Всё равно с ними на расчистки не ходят — проку там от них…»

— Heta! — буркнул Скегги, не отрываясь от списков. — Знаю, что сделаешь. Тебе ещё дроны модифицировать под подводную разведку… Ренгер, я бы отряд утроил. Если с «ненашей водой» ты прав — там и втридцатером небезопасно.

— Тридцать, да, — кивнул биолог, прикинув что-то про себя. — И при намёках на активный портал — полный отбой. Пусть мианийцы ныряют. Высшая раса, астероид им под гузку…

Про обиженно щурящегося Гедимина уже все забыли, и он тихо отошёл к столу, напомнив себе, что работа сама себя не сделает. В голове крутились соображения о герметичности,