Гедимин досадливо сощурился.

— Я же доставал оттуда ирренций, — медленно проговорил он, вспоминая невесомые тёплые волокна на пальцах. — Хватило на целую бомбу. Просто взял руду сверху, ничего не выискивал… Где оно теперь?

Скегги хмыкнул.

— Тебе лучше знать, ремонтник. Пока что — никакого ирренция. Только гранит. И десятки тонн ксеноорганического ила. Ренгер, ты там осторожнее, — может, весь ирренций Гедимина в потрохах твоих рыб?

21 июля 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Опять ничего? — спросил Йигис, заглядывая через плечо Гедимина в экран сканера. Гедимин качнул головой.

— Ничего.

Он ссыпал мокрые обломки в плотный мешок и засунул в нишу под бронёй — пусть даже ирренция в образцах породы не было, «светить» урановой рудой на всё гетто было небезопасно. В лаборатории, под плотными экранами, понемногу копилась серая пыль — радионуклидная смесь, сырье для будущего синтезирующего реактора… если Гедимин решится расковырять какой-нибудь бластер и добыть затравку.

— В верхних штреках — ничего, нижние наполовину обрушены… — Йигис недовольно сощурился. — Что они там добывать собираются?

Гедимин пожал плечами.

— Может, уран. Добывали же до войны.

Он снова вспоминал ночной спуск в полузатопленный штрек. Горячие волокна на пальцах, жар под кожей, показания дозиметра, — всё можно было бы списать на игры перевозбуждённого мозга… «Бомбы. Они взорвались. Я обрушил „Лебинн-семь“… Чем⁈»

— Похоже, Клоа всё-таки сожрали наш ирренций, — Скегги, проходя мимо, легонько похлопал Гедимина по плечу. — Йигис, что там с колонией?

Разведчик покачал головой.

Все снова столпились у лабораторного стола — Ренгеру сегодня привезли целую рыбу, и он разбирал её на части, изредка роняя комментарии. Гедимин подходил посмотреть и помочь — панцирь существа вскрывали лучевым резаком, Ренгер не хотел рисковать своими инструментами. Щитки брони были расположены симметрично, спаянными поясами друг за другом; единственный гибкий участок Гедимин нашёл за последней парой плавников — там щитки были мельче, пояса разъединялись, и хвост свободно гнулся. «Мелководный хищник,» — сказал Ренгер, отгоняя ремонтника от стола. «Толчковый механизм для рывка из засады…»

«На кого оно заседало там, в шахте?» — хмыкнул Гедимин, отходя от взрезанной туши. Он ожидал увидеть кровь и мясо, но плоть существа была зеленовато-серой, какой-то губчатой на ощупь, и оставляла на руках сероватую жижу. Ренгер погнал его стерилизовать скафандр, и Гедимин не стал спорить.

Сейчас биолог добрался до головы рыбы и всё-таки нашёл у неё нервную систему — в первый раз, как помнил Гедимин, у него ничего не получилось. Он встал поодаль, приподнялся на пальцах, но понял, что разглядывать надо вблизи, с каким-никаким увеличением, — Ренгер, показав находку ликвидаторам, сразу запихнул её под микросканер. «Много брони и очень мало мозга,» — Гедимин недовольно сощурился — что-то его задело. «Но эта тварь и не пытается строить реакторы. Зато осваивает чужие планеты. Даже безмозглая подземная рыба… Чего нам-то не осваивалось⁈»

— Они зрячие, — объявил, чуть повысив голос, Ренгер; похоже, находка его обрадовала. — Различают освещённость и реагируют на движение. Не подземный организм, просто приспособление к заиленной воде.

Скегги, высматривающий что-то на экране телекомпа, еле слышно хмыкнул и развернулся к биологу.

— Ренгер, ты видел карту? Верхние штреки, северо-запад…

— Незатопленные полости? — отозвался биолог, нехотя оторвавшись от рыбы. — Видел. Скегги, ты завтра можешь сам туда сходить. Посмотришь, пощупаешь… Я тебе говорю — колонии там нет.

— Ну да, я понял, — Скегги сердито сощурился. — Губчатые стены, оплавления, — на снимках всё видно. Недавно была, теперь нет… А куда она могла деться? Есть предположения?

Гедимин посмотрел на карту. Северо-западные штреки, от ствола плавно уходящие кверху вслед за рудным пластом, были выделены красной подсветкой, уровень воды до запуска насосов — пунктирной синей чертой. Дальние забои так и не подтопило — всё, что просачивалось сверху, стекало под уклон. Символы, обозначающие колонию Клоа, были расставлены по сухим полостям — следы радиофагов были повсюду.

— Вы инфразвук включали? — тихо спросил он у Йигиса.

— Ясное дело, — отозвался тот. — Когда подвезли насосы. Видно, через воду хорошо доходит, — ни одной твари в трёх колониях!

— Могут вернуться, — напомнил Гедимин. — Осторожнее там…

— Перекроем вентиляцию, — отмахнулся Йигис. — Через сто метров гранита не просочатся.

23 июля 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— У тебя уже, наверное, пара килограмм урана, — сказал Ренгер, глядя, как Гедимин отмывает грязные контейнеры из-под руды. Сармат досадливо сощурился.

— Там доли промилле. На килограмм надо тонну камней перетаскать.

«И ни атома ирренция,» — закончил он про себя. «Что сверху, что снизу. Правда, что ли, его радиофаги доели?»

«Разделочный» стол сегодня был почти пуст — нужные образцы в контейнерах с консервантами переехали на склад, ненужные — в утилизатор; с утра дежурные стерилизовали инструменты и саму лабораторию биолога, а сейчас он перебрался за микроскоп и изучал образцы мутной расслоившейся воды. Гедимин из любопытства посветил на них лучом сканера — ирренция там не было, да и уран в растворах не задерживался…

— Что-то интересное? — спросил он, кивнув на контейнер. Ренгер запустил пипетку в придонный слой и осторожно набирал воду, стараясь не баламутить слои.

— Для тебя — ничего, — отозвался он, капая на предметное стекло. — Несколько грамм ксенопланктона… Вот думаю, что делать с шахтой, — изнутри стерилизовать или отмывать всех на выходе?

— Омикрон-излучатель бы, — Гедимин мечтательно сощурился. — Пройтись по всем штрекам. И никакого ксенопланктона.

Ренгер хмыкнул.

— Наведённое излучение не волнует?

— Это же урановая шахта, — Гедимин пожал плечами. — Может, синтез пойдёт. Одна польза. Клоа улетели, не помешают… Не знаешь, где достать такой облучатель?

— Ремонтник всё про ирренций? — усмехнулся, выходя со склада, Скегги. — Стерилизация…