— Жив? — Вепуат встревоженно заглянул в лицо.

— Где был? — резко спросил Скегги.

— Крыша горела, — Гедимин махнул рукой на почерневшие ангары. — Тушил.

— Для этого есть местные силы, — сердито сказал Скегги, не спуская с него пристального взгляда. — У нас задача была другая… Что с ногой?

— Упал, — Гедимин угрюмо сощурился. — Ранец отказал. Не успел в бой.

На площадке неожиданно настала полная тишина — такая, что Гедимин расслышал тихий треск остывающего фрила и шипение расплава на стене башни. Теперь на сармата смотрели все, и у тех, кто был ближе всего, медленно расширялись зрачки.

— Отказал ранец? — переспросил Скегги, меняясь в лице. — У тебя⁈

— Жёваный крот, — выдохнул Иджес. Он стоял ближе всех, придерживая Гедимина за плечо, и тот увидел, как задрожали его пальцы, скользя по броне.

— Жёваный крот… Опять⁈ Атомщик…

Скегги ударил кулаком о кулак. Звон брони не смолкал секунды две, и в наступившей тишине Гедимин услышал за спиной приглушённую ругань кого-то из «местных сил».

— Heta! — рявкнул Скегги, подкрепив приказ жестом. — Дежурные — на базу, рабочий отряд — на работу! Вечером разберёмся.

…Медик обернул голень сармата эластичным фиксатором, ещё раз ткнул иглой в предплечье и удовлетворённо хмыкнул.

— Прочные кости! С какой, говоришь, высоты вы там прыгали?

Гедимин досадливо сощурился. Боль быстро стихала, фиксатор не мешал движениям, — можно было выходить к дожидающемуся у медчасти Вепуату, но сармат медлил. «Глупо вышло. И теперь это ещё объяснять. Скегги ждёт…» — он помянул про себя размножение «макак» и пошёл к двери. «Скажу, как есть. Не поверит — его дело.»

…Посреди штаба на двух сдвинутых столах лежали реактивные ранцы, один — полуразобранный. Над ним в плотном кольце ликвидаторов склонились двое ремонтников с ближайшей базы. Гедимин едва заметно поморщился.

— Вот он, — громко сказал кто-то из ликвидаторов. Толпа зашевелилась. Один из ремонтников выпрямился, вытирая руки ветошью, второй, пожав плечами, в три движения сложил все детали в ранец и щёлкнул скобами.

— Исправен. Как и остальные, — буркнул первый ремонтник. — Ничего, что могло бы вызвать отказ. Вы ничего не напутали? Может, другой ранец?

— Если другой, то не из этих, — качнул головой второй техник. — Эти в порядке.

Он заглянул под стол, посмотрел на молчащих ликвидаторов и недоумённо хмыкнул.

— Ну, на этом всё?

— Всё, — кивнул Скегги. — Спасибо за помощь. Значит, никаких неполадок?

— Как всегда на вашей базе, — буркнул техник. — Можно и не приходить. У вас тут штатный… А, вот он. Я думал, с ним что-то случилось. Эй, ремонтник! Что у вас тут? Зачем нас вызвали?

Гедимин пожал плечами.

До своего стола дойти не получалось — посреди комнаты стояли озадаченные сарматы; ремонтники уже ушли, но толпа не собиралась рассеиваться, и Гедимин сел на ближайший стул и вытянул больную ногу, расслабляя мышцы. Вепуат, неловко погладив его по плечу, подошёл к столу и вытянул шею, разглядывая ранцы.

— Дезертирство? — в полной тишине обронил Ренгер. Гедимин дёрнулся, как от удара, и его глаза сошлись в тёмные щели.

— Чего⁈ — взвился Вепуат, подпрыгнув на месте. — Ты там в себе⁈

— Тихо, — Скегги жестом разогнал сарматов от стола, приподнял реактивный ранец, уложенный по центру, и внимательно посмотрел на Гедимина. — Встать можешь? Иди сюда. Покажи неисправность.

Сармат с тяжёлым вздохом взял ранец в руки, застегнул крепления. Ликвидаторы, перешёптываясь, попятились к стенам. «Вот будет смех, если он заработает,» — мелькнуло в голове Гедимина за секунду до нажатия кнопки. «Потолок жалко…»

Ранец взвизгнул, как раненое животное, плюнул нефтяной гарью и отключился. В полной тишине Гедимин бросил его на стол, подтолкнул к Скегги и взял другой. Тот вырубился без спецэффектов — только внутри что-то затрещало, и индикаторы погасли. Гедимин бросил его к первому и взял третий, но включать не стал — остановился, глядя на Скегги. Командир ошалело мигал, глядя на загорающиеся под его рукой индикаторы на абсолютно исправном ранце.

— Ещё? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь. — Ренгер, ты подойди. Может, тебе не видно…

Ренгер качнул головой. Один из ликвидаторов подошёл, робко потянул второй «сломанный» ранец за ремень, — механизм ровно загудел, зажигая светодиоды. Гедимин болезненно поморщился.

— Давай ещё, — ровным голосом попросил Скегги, протягивая ремонтнику ранец. — Вот этот. Только медленно.

Робот-уборщик, вытирающий первое пятно сажи, включил сирену и замигал лампами — второй «плевок» накрыл его, залепив сенсоры. Гедимин подтолкнул ранец в сторону Скегги. Под рёбрами ныло, но прижать к ним руку незаметно не получалось — со всех сторон глазели сарматы.

— Наглядно, — сказал Ренгер. — Больше не надо. Давно это с тобой?

— Лет десять, — отозвался Гедимин. — Все реактивные двигатели. Я что, не предупреждал?

Скегги медленно покачал головой.

— Я бы такое запомнил. Ладно… Эти ранцы исправны?

Гедимин кивнул.

— Ты слышал техников.

— Техники… — пробормотал Скегги, угрюмо щурясь. — Ладно, ремонтник. Лечись. Два дня без вылетов.

Вепуат сердито фыркнул.

— А я что говорил⁈ Ренгер! Вот эта ерунда с ремонтником… она как-то лечится?

Гедимин уткнулся взглядом в пол.

— Сомневаюсь, — отозвался биолог. — Навряд ли он тянул бы десять лет… Ладно, хватит. Освобождайте столы. Образцов опять никто не привёз?

Часть 17

04.08–06.11.17. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити — Луна, кратер Пласкетт

04 августа 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

На столе рядом с прикрытыми коробками «мартышечьей» еды стоял плоский контейнер с одиноким запечатанным стаканом в углу. На верхней крышке безо всяких рисунков чёрным по белому было выведено: «Глинтвейн „Маккензи“ традиционный».