— Щитки, — сказал сармат, чей скафандр разглядывал сейчас Гедимин, и тронул пальцем что-то из лежащего на столе. — Вся туша в таких щитках. Броня в палец толщиной, багром не пробьёшь.

— Угу, — отозвался Ренгер, отделяя от комка мяса какие-то спаянные пластины, отливающие стальным блеском. — Спаянные челюсти, пластинчатый покров… похоже, череп был хрящевым, как и остальные кости… досадно, такой был бы образец!

«Хрящевой череп,» — Гедимин, покачав головой, снова уткнулся в полуразобранный скафандр. «Хрящ, ломающий ипроновые щитки. Чего только ни плавает в урановых шахтах…»

Вепуат наконец справился с голографическим проектором, и над столом Ренгера повисла в воздухе замедленная запись с камеры на чьей-то броне — мутная вода, пронизанная белесым светом, и длинная чёрная тень с округлой, сплющенной снизу и сверху головой и широкими то ли плавниками, то ли ластами в три ряда вдоль тела. Ренгер, оживившись, велел остановить голограмму и присмотрелся к передним конечностям.

— Сильное смещение под брюхо, — заметил он вслух, ни к кому не обращаясь. — Очень мощные плавники. Мелководная тварь, хищник отмелей.

— В каждом штреке по десятку этих хищников, — буркнул покусанный сармат, оглядываясь на Гедимина — точнее, на помятый фрагмент скафандра. — А так и не скажешь, что они без костей…

— Благоприятные условия, — пробормотал Ренгер, замеряя пальцами голову, лежащую на столе, и прикладывая руку к голограмме. — Три с половиной метра… Надо будет изучить нервную ткань, интересно, что у них со зрением…

Рабочая смена давным-давно закончилась, но из штаба никто не уходил — все столпились в комнате, не снимая скафандров, и рассматривали трофеи из урановых шахт. Гедимин думал, что во время вылазки в «Лебинн-1» очень многое упустил — вот, например, эти хищники без скелета, но с челюстями… или вон те толстые, немного приплюснутые сверху и снизу твари размером с ладонь, — ликвидаторы сложили их в охлаждаемый аквариум… или эти круглые «мешки» с несимметрично расположенными дырками… «Похоже на мианийский шаттл,» — подумал Гедимин, разглядывая шипастые шары, повисшие у поверхности воды. «Да, точно, — вот посадочные сопла, а отсюда лезут тросы.» Рядом с микроскопом Ренгера, в стороне от других образцов, стояла ёмкость с мутной синеватой водой. Красно-синяя муть постепенно оседала, разделяясь на слои.

— Целая экосистема, — хмыкнул Скегги, останавливаясь у стола. — Видимо, в «Лебинне» им понравилось. Что будем делать?

— Начинаем осушение, — пожал плечами Ренгер. — Сверху вниз, под нашим присмотром… Может, хоть так мне достанутся целые образцы, а не ошмётки.

Он покосился на влажные сероватые куски на «разделочном» столе. Гедимин, если бы не наблюдал сам за препарированием, уже не определил бы в них ни голову, ни рыбу, ни вообще живой организм.

— Портала там нет, — сказал Йигис, вместе с Вепуатом просматривающий записи с камер и сигма-сканеров. — Никаких следов. И высокоактивных ирренциевых жил тоже незаметно.

— Выгорели, — кивнул Вепуат, оглядываясь на Гедимина. — У нас с ремонтником было примерно то же.

— А, ремонтник… — Йигис оглянулся вместе с ним и хлопнул себя по бронированному боку. — Немного руды. Было особо не до сборов, с такой-то кашей в воде, но кое-что привезли. Сиди, я сам вытряхну.

— Sata! — Гедимин вскочил на ноги, но ликвидатор уже выгребал мокрые обломки в подвернувшийся контейнер. — Ирренций же…

Йигис отмахнулся.

— В исследованных туннелях — незамечен. Доли процента урана, торий, пара атомов радия… Нет, ты думаешь, я бы стал трясти ирренцием посреди штаба? Это обидно, ремонтник. Не надо так о нас думать.

Гедимин виновато отвёл взгляд. «Верно. Они помнят об опасности. Значит, ирренция нет? А что же тогда я взрывал?»

— А внизу ирренция много? — спросил он, откладывая в сторону щиток с остывающими сварными швами.

— Да нет… — Йигис пожал плечами. Он хотел ещё что-то сказать, но и его, и Гедимина отвлёк изумлённый возглас.

— Эй! Эта плывущая дрянь — Клоа! Они что, ещё и плавать умеют⁈

Все развернулись к голограмме. Вепуат увеличил мутный фрагмент, и Гедимин увидел извивающиеся отростки за клиновидной головой. Радиофаг «летел» под водой так же легко, как парил в воздухе, и ротовые щупальца то выпячивались, то втягивались.

— Мать моя колба, — пробормотал Скегги, разглядывая плывущее существо. — Верно. Клоа. Что другие камеры?

— По сканерам — ещё две особи, может, больше, — ответил Вепуат, вглядываясь в строчки на экране. — А что, вы сами их не видели? Кому-то сильно повезло, что обошлось без атаки…

— Мать моя колба, — повторил Скегги, жестом подзывая к себе Йигиса. — Три особи. Колония где-то рядом… Ренгер! Подводная колония возможна?

— Нет, — не задумываясь, ответил биолог. Он, забыв о привезённых образцах, разглядывал застывшую голограмму с радиофагом и недобро щурился.

— Их лёгочные мешки — явно для атмосферы. Не для плотных сред. Могут нырнуть, надолго, но постоянно жить под водой… нет. Где-то должны быть незатопленные полости. Карта шахты есть? Полная?

— Если что-то есть, то на верхнем ярусе, — подал голос Гедимин, вспоминая своё погружение в затопленные рудники. — Остатки вентиляционных шахт, если не обрушились. Может, высоко лежащий пласт…

Заканчивал последнюю фразу он в полной тишине. Скегги и Ренгер молча переглянулись.

— Начинаем откачку, — негромко сказал биолог. — Инфразвук — с собой. Дальше — смотреть по активности. В шахтах много колоний. Ещё одна в дальнем углу — погоды не сделает.

Гедимин аккуратно надавил на выправленный ипроновый щиток, и тот плавно въехал в паз. Сармат выдвинул его обратно и потрогал остывающую чёрную пластину — пора сажать её на место или нет? Швы затвердели, но оставались горячими — фрил остывал медленно.

— Клоа могут выжрать весь ирренций? — спросил он, задумчиво щурясь. «Не в портал же его вымыло… Или разведка взяла мало образцов? Надо выждать. Без воды им будет проще, изучат всё нормально…»

— Если он весь в верхнем слое — запросто, — ответил Ренгер. —