Шрифт:
Закладка:
Зоя Павловна укладывалась обратно на теплую простыню и пыталась уснуть. Но сон не шел – осознание того, что за мусорным ведром поселилось нечто чуждое, угнетало и заставляло прислушиваться, не таится ли кто в темноте, не крадется ли на паучьих лапках вдоль стен. И хотелось встать и поставить чайник, и поболтать с кем-нибудь, кто понимает, как одиноко и неуютно бывает пожилой женщине ночью, когда одолевают невеселые думы. Но поболтать было не с кем – сын ей больше не принадлежал.
«Если бы не Ирка…» – ворочаясь в постели, злобно думала Зоя Павловна и не заметила, как уснула. Да так крепко, что не почувствовала, как под утро нечто крохотное взобралось ей на грудь и улучив момент, когда похрапывающая Зоя Павловна разомкнула губы, скользнуло меж ними и принялось проталкиваться по пищеводу. Зоя Павловна судорожно дернулась, на мгновение испугавшись, что задыхается, но существо шустро протиснулось в желудок. Повозившись там, оно, так же не спеша, поползло обратно. Зоя Павловна заперхала, в сонной одури подумав, что подавилась языком, и полезла пальцами в рот. Крошечная тварь метнулась меж ними и, пробежав по постели, спрыгнула на пол. Зоя Павловна распахнула невидящие со сна глаза и перепугано уставилась в потолок. Она открывала и закрывала рот, облизывалась, пытаясь избавиться от ощущения, что во рту побывало крупное насекомое. Дыхание понемногу выравнивалось.
«Приснится же…» – отирая вспотевший лоб, подумала Зоя Павловна и снова провалилась в сон.
* * *
Утро началось с громкого визга. Пока Зоя Павловна набрасывала халат и выбиралась в коридор, визг прекратился, сменившись негромким спором, который быстро переместился в сторону кухни. Заинтересованная, Зоя Павловна потопала следом.
– Это была мышь! – всхлипывая, доказывала Ира.
– Ну Ир, ну откуда мышь на седьмом этаже? – отбивался Миша. – Опять глюки?
– Это была мышь! Сюда побежала! – Ира ткнула пальцем в приоткрытый шкафчик под мойкой.
– Да какая мышь! – вспомнив о варежке, засуетилась Зоя Павловна. – Глупости!
Однако Миша все же открыл дверцу. Изнутри тепло и удушливо пахнуло канализацией. Запах удивил его – он не припоминал, чтобы раньше из-под мойки так воняло. Миша отодвинул мусорное ведро и заглянул за него. Неприятный запах усилился. Зоя Павловна, нервничая, прикусила губу.
– Вы совсем не убираетесь, что ли… – Ворча и морщась, Миша засунул голову поглубже. В самом углу под трубами темнело что-то вроде заскорузлой тряпки, а рядом – то ли черепки, то ли комки сухой грязи, больше напоминающие засохшую кровь.
– Что это? – изумился Миша.
Зоя Павловна запаниковала.
– О-ох… – сдавленно простонала она и, опрокинув локтем стеклянный чайничек, вполне натуральным жестом схватилась за сердце. Услышав стон, Миша дернулся назад и стукнулся головой о край шкафчика.
– Мам, ты чего?!
Краем глаза он видел, как Ира сверлит его мать немигающим взглядом. Ему вдруг захотелось наорать на жену за то, что она ничего не делает. Конечно, он знал, что между ними не все гладко, но даже не попытаться помочь – уже перебор!
– Что с тобой? Сердце?
– Да как-то… не знаю… – вяло трепыхалась Зоя Павловна. – Мне бы в постель…
Она ухватилась за сына, как тонущий за спасателя.
– Ты таблетки пьешь?
– Пью… Пропустила прием, наверное… Подай…
Зоя Павловна протянула руку к шкафчику, где хранились лекарства.
– Не пьет, – вдруг отчеканила Ира.
– Что? – Миша повернулся к жене:
– Не пьет, – повторила Ира. – У неё таблетки просроченные, и меньше их не становится. Я еще полгода назад эту коробочку видела. У нее там целый склад просрочки.
– Неправда… – выдавила Зоя Павловна, но получилось у нее неубедительно.
– Та-ак… – Миша медленно перевел потяжелевший взгляд с жены на мать. – Все это, конечно, очень интересно, но мне уже пора на работу. Не поубивайте друг друга до моего возвращения.
И прежде чем Зоя Павловна смогла хоть что-то сказать в свою защиту, он вышел из кухни так стремительно, словно бежал от ядовитого газа.
– Ира, я… – едва не заикаясь, начала было Зоя Павловна, но сноха тут же вскинула руки, прерывая ее.
– Знаете, мне совершенно все равно! – с плохо скрытым презрением бросила она. – Делайте что хотите! – и покинула кухню вслед за Мишей.
* * *
Нарезая овощи для гуляша, Зоя Павловна занималась самоедством. Последнее время она все чаще задумывалась о своей роли в семье. Семье, которая с недавних пор увеличилась, но совсем не так, как ей хотелось бы. Кто она для них? Неужели только источник бесплатной жилплощади?! Да еще и помеха.
Чем больше она думала, тем яснее понимала, что ее неутешительные выводы – чистая правда. И еще яснее было понимание, что с этим надо что-то делать, причем срочно.
«Но я уже сделала, – подумала она, вспомнив о своих делах с Руфиной, – и скоро все изменится».
В очередной раз она попыталась представить, какой прекрасной станет их с сыном жизнь… И поймала себя на том, что стоит совершенно неподвижно, бездумно глядя в окно, а нож в ее руке так и занесен над половинкой морковки.
«Замечталась!» Она резанула по морковке, вымещая на ней раздражение.
В коридоре послышалась возня: шуршание дверец антресоли, приглушенная ругань «кукушонка». Почти тут же краем глаза Зоя Павловна заметила нечто мелкое и темное, что шмыгнуло мимо ее ног и скрылось за углом. Оттуда донесся вскрик, следом – протяжный вопль, а за ним – треск и грохот, от которого содрогнулись стены и пол. От неожиданности Зоя Павловна дернула рукой и опрокинула разделочную доску. Оранжевые кусочки моркови и белые колечки лука разлетелись по всей кухне. Послышался сдавленный, полный муки стон. Прижав руки к груди, Зоя Павловна осторожно выглянула из кухни, не зная, к чему готовиться.
Увиденное потрясло ее – громадный шкаф был опрокинут и больше чем наполовину влетел в гостиную. Верхняя его часть приподнималась над полом и явно на чем-то лежала. Зоя Павловна бочком придвинулась к шкафу и сразу же разглядела торчащую из-под него кисть руки. Пальцы сжимались и разжимались, будто призывали на помощь. От испуга Зоя Павловна закрыла глаза,
