Шрифт:
Закладка:
Мы увидели огромного черного демонического медведя, от которого всполохами разлеталась клубящаяся тьма. Она впитывалась в землю, и земля от этого словно становилась еще чернее.
От яростного звериного рева мне заложило уши.
Откуда только старуха взяла этого медведя!
— Сумеем убежать или нет, а попробовать придется, — кивнул сам себе Лукьян.
Мы побежали.
И бежали довольно долго.
Если бы оригинальная Дафна Флорианская знала, что однажды заняв ее тело, я буду нестись по непроходимому лесу сломя голову, грязная и взмыленная, с какими-то ветками в волосах, да еще и в компании самого популярного парня академии, если, конечно, брать за эталон популярность среднестатистической математички из анекдотов — главным героям не пришлось бы ничего с ней делать.
Она бы сама со стыда сгорела.
Это была бы очень короткая и проникновенная сцена.
Зазевавшись я почти поцеловала дерево, но Лукьян в самый последний момент дернул меня в сторону.
— Дафна, если ты разобьешь себе голову, — ни разу не запыхавшись произнес он, — что будет со мной? Я один со всем тут не справлюсь, я скорее всего умру. Тебе нужно быть осторожнее. А еще нужно перехватить инициативу, — он быстро обернулся. — Эта тварь совершенно точно бегает быстрее нас.
Словно в подтверждение его слов яростный рев за нашими спинами стал громче, что означало — демонический зверь приближался.
— Без ограничений браслета, ты должна быть в состоянии долбануть его молнией, — продолжал размышлять Лукьян, в нем абсолютно ни к месту проснулось желание потрепаться, должно быть, он очень сильно нервничал. — Но в то же время было бы хорошо, чтобы эта молния не задела нас, я все еще помню, как на тестах отвалилось левое крыло флигеля, радовался только Платон. Я этой радости не разделяю. Сильная женщина — это хорошо, а катастрофически неуклюжая — уже совсем не в моем вкусе.
Да кому какое дело до твоих вкусов!
— Ты сможешь создать направленную атаку? Может быть, призвать громовое копье?
Что-что призвать, простите?
Почему мне кажется, что ты о моих способностях знаешь больше меня?
У меня задергался глаз.
Он издевается надо мной?
Он совершенно точно надо мной издевается, беда была лишь в том, что мне так и не удалось поймать его за руку.
Последний раз, когда я попыталась, он показательно хлопнулся в обморок, и, если бы не патовая ситуация, в которой мы оказались, я уверена, он бы притворялся потерявшим сознание еще очень и очень долго, возможно, так долго, что мне бы пришлось тащить его в академию.
За ногу.
Головой по камням.
— А ты много болтаешь, — пыхтя отметила я.
Что он там говорил насчет сильных легких? Если у него они слабые, то что насчет меня? Выплюнутые четыре слова лишили меня свободного кислорода на ближайшие минут пять, не меньше. Это я должна была жаловаться, плакать и искать защиты, я!
Я же девушка!
Почему это я тебя спасать должна, а?
Мой сарказм прошел по касательной, ударился о стену и вернулся ко мне же.
— Но, Дафна, — искренне пораженным голосом сказал Лукьян, — что еще я могу сделать? Я такой бездарный. Мне остается лишь уповать на то, что я приятный собеседник.
Три раза ха-ха.
Пацан, на конкурсе приятных собеседников ты выигрываешь только у Гордея Змеева, и только потому что у тебя словарный запас — больше.
Поняв, что дальше так и в самом деле продолжаться не может, я все же попыталась сконцентрироваться и призвать молнию.
Но вместо того, чтобы обрушиться на несущегося за нами демонического зверя, она ударила в землю прямо перед нами. Если проводить сравнение, то я сама себе выстрелила в ногу, и это было совершенно не вовремя, потому что, когда я вынужденно затормозила и повернулась спиной к окатившему меня снопу искр, не желая остаться без глаз, но главным образом без бровей, огромная черная когтистая лапа просвистела прямо возле моего лица.
— Дафна, пригнись.
Спасибо большое, очень вовремя.
— Попробуй ударить молнией еще раз. Не призывай с неба, сформируй магический выброс на ладонях. Помнишь, мы рисовали схему энерготочек? Ладно, не помнишь. В общем, чем ниже точка, тем ближе выброс, попытайся, как бы это сказать, перегруппироваться.
Кто ты, мой фитнес-инструктор?
— Раз такой умный, сам ничего не хочешь попробовать сделать?
— Я и так делаю, что могу.
— Ты ничего не делаешь, только болтаешь!
— Неправда, я еще и молюсь.
— Как-то не похоже.
— Конечно, ведь я делаю это про себя.
Я, конечно, слишком придиралась.
Как Лукьян уже говорил ранее, в проклятых местах от его способностей не было никакого толку. Впрочем, это было верно только если я принимала все слова Лукьяна за чистую монету. А это было не так. С тем, сколько в его словах и действиях было несостыковок, он вызывал все больше вопросов и подозрений.
Я крепко зажмурилась.
Надо прекращать, излишняя паранойя ещё никого до добра не довела.
Очередная рухнувшая с небес молния на время ослепила демонического зверя, позволив нам выиграть немного времени и снова сбежать.
Ладно, о загадочной личности Лукьяна Хилкова можно поразмышлять и позднее.
Меня не покидало чувство, что со всей этой ситуацией в целом что-то сильно не так.
В оригинальном романе ничего такого не было.
Так откуда оно все взялось сейчас?
Неужели это из-за того, что я вмешалась в события раньше времени?
Да какое там “неужели”!
Точно ведь из-за этого.
В конце-концов в оригинальном романе на момент Церемонии распределения старуха Ехидина еще была жива, и ее призраку нечего было делать в этом лесу, и некого было преследовать в черной голодной надежде свести счеты. И даже так, у нее похоже были серьезные такие проблемы с головой. На основах демонологии нам говорили, что призраки, одержимые жаждой мести всегда, без каких-либо исключений, преследуют тех, кто повинен в их гибели. И вина здесь имеется в виду весьма однозначная. Они охотятся за своими убийцами.
Так с чего вдруг она прицепилась к нам?
Что я, что Лукьян могли быть лишь косвенно замешаны в ее смерти. Ведь судя по всему сжег ее кто-то из Змеевых. Возможно даже сам Гордей. Больше никому не приходило в голову носиться по империи организуя подобные беспорядки.
Так почему она не отправилась на его поиски?
Еще больше вопросов вызывал медведь.
Откуда он взялся? Я отлично помнила, что у старухи Ехидиной не было способностей ни к предсказаниям, ни к призывам демонических тварей. Тогда чем же она владела? Ведь не могла же совершенно обычная старуха столько лет
