– Как же их укрепить? – От похвалы Авроры служанка залилась румянцем, а в глазах появился восторженный блеск. Это сделало ее невероятно миловидной.

– Почаще полощи голову отварами репейника и луковой шелухи. Волосы будут крепкими и блестящими.

– Прямо как у вас? – с неподдельным восхищением спросила Уна. Она протянула руку к волосам Авроры, не осознавая, что переходит дозволенные границы, но Аврора не сердилась.

Внезапно ее осенило. Безумный план родился у нее в голове, пока Уна мечтательным взглядом любовалась ее длинными косами.

– Уна, могу я просить об услуге?

– Просите что угодно, моя госпожа!

Аврора прикусила губу, надеясь, что ее план сработает.

– Ты сама видишь, как я тоскую по дому, особенно по моим детям. – Она намеренно давила на жалость, уповая на то, что сострадательная девушка проникнется и ее болью. – Знаю, что ты никак не можешь повлиять на происходящее, но мне бы хотелось отвлечься от горестных дум. Занять себя чем-то.

Она с надеждой посмотрела на Уну. Та склонилась к ней и сжала ее ладонь обеими руками.

– Как я могу помочь вам?

– Ты не могла бы принести мне кусок ткани, иголку, нитки да ножницы? Для рукоделия, – как можно более непринужденным тоном попросила Аврора.

Уна нахмурилась, а Аврора внутренне сжалась. А что, если предатели пристально следили за ней в Вайтхолле и доложили Калебу обо всех ее привычках и увлечениях? В таком случае он мог рассказать Уне, что Аврора терпеть не могла заниматься рукоделием. В последний раз она брала в руки иглу, когда вышивала ворона на парадной мантии Рэндалла в честь его победного возвращения из похода. Это если не считать особую удлиненную иглу Закарии, которой он учил ее усыплять человека.

– Ткань да нитки с иголкой я могу принести, госпожа. Но ножницы…

Аврора едва заметно выдохнула.

– Уна, неужели ты думаешь, что я, слабая хрупкая женщина, обычными рукодельными ножницами смогу навредить здоровенным мужам с оружием и в доспехах?

Уна сконфуженно хихикнула.

– Ваша правда, госпожа. Простите меня, дуреху. Завтра обязательно все принесу.

Она сделала неуклюжий реверанс и вышла из комнаты.

Аврора была рада, что Уна даже не обернулась. Иначе увидела бы ее торжествующую улыбку и точно бы заподозрила неладное.

Все складывалось идеально.

На следующий день Уна принесла небольшую корзинку с рукоделием. Авроре стало даже неловко оттого, что она собиралась обмануть наивную девушку. Уна наверняка пожертвовала своими лучшими нитками и отрезами ткани. Аврора знала, как дорого нынче стоили красные, синие да зеленые нити, но ей нужны вовсе не они. Поэтому она тешила себя мыслью, что Уна сможет вернуть себе богатство.

В этот же день Тэренс должен был уехать. Аврора подслушала разговор двух солдат, когда прогуливалась вокруг дома. Она не знала, куда постоянно уезжал Тэренс, да это было и неважно. Главное, чтобы он убрался отсюда и облегчил ей побег.

Ближе к вечеру Аврора пожаловалась на головную боль и ушла к себе, попросив Уну не тревожить ее до ужина. Она вытащила ножницы из корзинки и проверила их остроту. Те были тупыми, как она и предполагала. Но за пару часов справиться было вполне можно.

Аврора распустила косы и с тоской провела по волнистым прядям, вспоминая, с каким обожанием Рэндалл всегда зарывался пальцами в ее волосы. Она тяжело вздохнула и срезала первую прядь по мочку уха. Густой локон упал и черной змейкой свернулся на полу.

«Главное не перестараться и не отстричь слишком коротко», – подумала она, срезая следующую прядь.

Аврора до самого заката нещадно кромсала некогда роскошную шевелюру. Когда дело было сделано, она боялась даже взглянуть на свое отражение в окне. Дрожащими руками Аврора смела отрезанные волосы под кровать и подошла к двери. Открыв ее, выглянула в образовавшийся проем и громко позвала служанку.

Как только раздались шаги, Аврора отпрянула к стене и прижалась к ней спиной.

– Вы меня звали, госпожа? – Уна открыла дверь и устремила взгляд на пустую кровать. – Моя госпожа?

«Прости, Уна».

С этой мыслью Аврора бесшумно подошла к служанке и, пока та не обернулась в ее поисках, схватила за шею, вонзив иглу между позвонками. Она мысленно взмолилась, чтобы длины рукодельной иглы хватило для усыпления девушки. В том, что она не промахнулась, Аврора была уверена. Не зря отточила прием до совершенства еще год назад. Закария очень гордился ею.

Уна тихо ойкнула, и через считаные секунды ее тело ослабло. Аврора успела подхватить ее за туловище, не давая упасть, и аккуратно уложила на пол.

Следующие бесконечно долгие минуты Аврора снимала со спящей девушки одежду. Потом крепко связала ее руки отрезком ткани, которую ей принесла сама Уна для вышивки, и самодельным кляпом закрыла рот. Укрыв ее теплым одеялом, Аврора быстро переоделась в простенькое коричневое платье. Оно было длинным и тесноватым ей в груди. Под кроватью ее ждал узелок с водой и едой: на протяжении нескольких дней она специально не ела хлеб и вяленое мясо, чтобы собрать провизию в дорогу. Аврора закинула узелок на плечо, осмотрела комнату, еще раз мысленно извинилась перед бедной Уной, которая проспит крепким сном часа три, и шмыгнула за дверь.

Сначала ей нужно было пробраться в импровизированную конюшню, не привлекая внимания стражников. Дальше ее путь пролегал через пустошь к деревне Уны, в которой она не собиралась задерживаться. Первую остановку Аврора планировала сделать в ближайшем городке – Олорфе. Там она собиралась продать изумрудные серьги, чтобы на вырученные деньги отправить по тракту парочку карет и подкупить несколько людей, которые бы повели ложным следом преследователей. Ведь ее обязательно будут разыскивать в этом городе. Сама Аврора намеревалась снять комнату в трактире и провести там ночь, и только после этого отправиться в путь. Возможно, ей даже удастся тайком отправить почтового голубя в Арден, чтобы Рэндалл выехал к ней навстречу.

План был отчаянный, полный прорех и держался лишь на шаткой вере Авроры в собственную удачу. Но это был ее единственный шанс.

Аврора спустилась на первый этаж и прошмыгнула мимо кухни. Там сидели трое солдат и ели похлебку, аромат которой витал по всему коридору. Ее желудок жалобно заурчал. Стоило все-таки поужинать перед побегом, но это бы отняло кучу времени.

Аврора сняла с крючка старый потертый плащ, который, судя по размеру, принадлежал Уне, накинула его на плечи и вышла из дома. Ее окутал морозный вечерний воздух. На улице смеркалось. Она слегка склонила голову, позволяя коротким темным прядям скрыть лицо от солдат, сидящих возле двери. Аврора молилась, чтобы они не заметили, что она была ниже