все эти годы, пока не появляется тень из прошлого. История, достойная экранизации, но плохо доказуема. Ведь официально Снежана и ее семья числятся погибшими. И они по-любому постарались сжечь за собой все мосты, когда меняли личности. Значит, вывести их на чистую воду поможет только признание.

Вспомнив, что мой телефон отключился, я поставила его на зарядку. Как оказалось, стоило мне включить свой смартфон, как с него посыпались сообщения.

Тимофей несколько раз интересовался моим состоянием и настойчиво напоминал принять лекарства. Ленка изливала мне свои переживания по поводу расставания с Семеном.

Разослав всем ответные послания, я решила принять душ и наконец завершить сегодняшний день. Ведь завтра Кирьянов пообещал получить разрешение на вскрытие банковской ячейки. И, надеюсь, дело уже сдвинется с мертвой точки.

Утро наступило, как мне показалось, слишком быстро. Но я определенно чувствовала себя лучше. Хотя мое сотрясение слегка и выбило меня из равновесия, я стала ценить то, о чем раньше не задумывалась. К примеру, проснуться утром со свежей головой – это настолько важно и ценно. До травмы я не обращала внимания на такие мелочи.

Когда на моем телефоне высветился номер Кирьянова, я уже успела обрадоваться, что он наконец добыл разрешение на вскрытие банковской ячейки. Но, похоже, я рано радовалась.

– Спишь? – услышала я грустный Володькин голос.

– Уже нет, – ответила я. – Что произошло? Голос у тебя какой-то нежизнерадостный.

– Чертовский пропал. Жена его сегодня с утра пораньше приходила.

– Как пропал? Мы же только вчера вечером с ним разговаривали.

– В больнице его нет, дома тоже. Супруга запаниковала и позвонила мне.

– А почему именно тебе?

– Сказала, что повестку на столе нашла с моим телефоном.

– Ему звонили?

– Конечно. Но проблема в том, что телефон он оставил в больнице.

Первое, что пришло мне в голову, когда я узнала об исчезновении Чертовского, что кто-то все-таки реализовал задуманное.

– Володь, что с ячейкой?

– После обеда, Тань. Все после обеда, – сказал он и положил трубку.

Мне же надоело бездействовать, и я решила проведать свою старую подружку в прокуратуре. По счастливому стечению обстоятельств моя знакомая трудится в том же самом ведомстве, что и Светлана Самарина.

Ксюша Стрельникова была активисткой с самых первых учебных дней в юридической академии. Она сама напросилась в старосты нашей группы, участвовала во всех научных конференциях и смотрах студенческой художественной самодеятельности. Кого-то она бесила своей чрезмерной активностью, а мне всегда импонировали ее жизнерадостность и энтузиазм. После окончания академии я потеряла с ней связь. Но однажды мы пересеклись в кафе и проболтали пару часов. Там-то я и узнала, что она доросла до старшего следователя прокуратуры Трубного района Тарасова.

К счастью, тогда мы догадались обменяться номерами телефонов. Ксюша ответила на мой звонок сразу. Она ехала за рулем на работу и любезно согласилась встретиться через час.

По дороге в прокуратуру я заехала в магазин сладостей. Ксюша всегда любила молочный шоколад с фундуком. Видимо, эта ее страсть с годами не прошла, потому что она обрадовалась ему словно ребенок. Внешне моя университетская подруга мало изменилась. Разве что слегка округлилась. Оказалось, что Ксюша родила девочек-близняшек, и как только дочки пошли в детский сад, она выскочила на работу.

Университетская подруга встретила меня в дверях своего кабинета все той же жизнерадостной улыбкой, какой на протяжении пяти лет каждое утро приветствовала всех одногруппников в академии.

– Какими судьбами, Тань? – полезла она ко мне обниматься. – Да проходи же, не стой на пороге.

Ксюша закрыла за мной дверь и предложила присесть. В кабинете пахло кофе. Чашка с этим божественным напитком стояла у нее на столе. Стрельникова обратила внимание, как я уставилась на ее кружку.

– Хочешь кофе или чай? – спросила она. – Погоди, ты же всегда была кофеманкой. Чего же я стою? У нас в приемной стоит кофемашина. Прокурор подарила всей нашей конторе. Пойдем сделаем кофе. Я тебя угощаю.

От такого предложения я не могла отказаться.

– Начальство разрешает посторонних угощать? – начала я издалека.

– Самариной сейчас нет на месте. Она вчера на ночь глядя позвонила и сообщила, что три дня ее не будет. Взяла отгулы. Какие-то срочные дела появились. Хотя на нее это не похоже. Тем более что в эти дни важные судебные заседания. А Лиза, ее секретарь, не проболтается. Она сама своих подружек постоянно поит.

В моей голове сразу соединились два события – исчезновение Чертовского и отсутствие на работе Самариной. Причем, по словам Ксюши, на нее это не похоже.

– А она не говорила, что случилось?

– Ты о ком?

– О прокуроре. Сама же говоришь, что это на нее не похоже.

– Ну да, Самарина редко прогуливает работу. Она для нее на первом месте.

Мы зашли в приемную и увидели, как секретарь Лиза вытирает слезы.

– Что случилось, Лиз? – бросилась к ней Ксюша.

– А ты не слышала, что ли?

– О чем?

– Светлана Евгеньевна, – произнесла Лиза и зарыдала сильнее.

– Что с ней, Лиз?

– Разбилась. Она была за рулем.

– Насмерть?

– Нет, в больнице она. Состояние очень тяжелое.

– Как это случилось? Где произошла авария?

– За городом где-то. С ней, говорят, еще мужчина был. Его тоже в больницу увезли.

– Муж? – спросила я.

– Нет, муж-то и сообщил мне о случившемся. Про того другого мужика я от Гальки узнала. Она секретарь в прокуратуре Ленинского района.

– Так что произошло? – вмешалась Ксюша. – Светлана Евгеньевна всегда осторожно водит.

– Говорят, на встречку вылетела.

Я решила, что пора позвонить Кирьянову. Уж он наверняка в курсе. Событие неординарное. Не каждый день в аварию попадает районный прокурор.

– Думаю, что мне пора.

– Подожди, Тань, так ты зачем приходила? – растерянно спросила меня моя университетская подруга.

– Уже не важно, – ответила я. – Вам тут все равно сейчас не до меня. Зайду как-нибудь в другой раз.

Пока я шла до машины, набрала Кирьянова. Он, разумеется, был в курсе произошедшего, но рассказывать обо