– И на старуху сама знаешь что бывает. Я сам однажды по глупости оступился и в гипс угодил на месяц, помнишь?

– Еще бы. Твои костыли я никогда не забуду. Мне ведь пришлось возить тебя весь этот месяц по процедурам и другим твоим делам. Ты, видите ли, кроме меня, никому не доверял себя, любимого.

– Хорошие были времена, – посмеялся Кирьянов и получил за это от меня папкой по голове.

Раздался стук в дверь, и она сразу же отворилась.

– Здравствуйте. – На пороге стоял адвокат Илья Чертовский. – Разрешите войти?

Сказать, что мы с Кирьяновым удивились, не сказать ничего. И не столько тому, что пришел Чертовский. Хотя Володя, думаю, уже отчаялся его увидеть в стенах своего кабинета. Лично меня удивил его вид. Первое, что бросилось мне в глаза, – это его растерянный взгляд. От того эгоцентричного и самоуверенного типа мало что осталось. Нынешний Чертовский выглядел жалко. Словно щенок, забитый в угол.

– Да, конечно, проходите. – Похоже, Володя окончательно проснулся. – Вы разве не в больнице?

– Я там был, но сейчас мне находиться там небезопасно.

– Что вы имеете в виду? – заинтересованно спросил его Кирьянов.

– Меня хотят убить. – Чертовский сел на диван, на котором еще недавно спал Володя. – Первое место, которое пришло мне на ум, – это отдел полиции. Поэтому я здесь.

– Так кто хочет вас убить? – не терпелось узнать мне.

Он посмотрел на меня с опасением.

– Подождите, это же вы? – Вообще-то я думала, что он узнал меня сразу, как только вошел. – Вы тот самый частный детектив, которая преследовала меня повсюду.

– Давайте сразу расставим точки над i во избежание недоразумений, – перебила я его. – Я на стороне правды. И мне можно доверять. Не верите – спросите у подполковника.

Чертовский посмотрел на Кирьянова и получил негласное подтверждение в виде кивка. После чего адвокат попросил стакан воды. Он осушил его зараз.

– Тогда сразу расскажу, почему я здесь. – Дрожащими руками Чертовский стер пот со лба. – Когда я лег в больницу, приставил к палате своего человека. Глеб очень давно на меня работает, я ему доверяю как себе. Вечером он зашел ко мне и рассказал, что заметил что-то неладное. У него в этой больнице есть свой человек, чье имя я не скажу вам. Так вот, этот человек рассказал, что кто-то заказал меня. Хотят что-то влить мне в капельницу. И все, убийство недоказуемо. Спишут все на врачебную ошибку.

– Вам известно, кто заказал?

– Если бы я знал, то не сидел бы здесь и не просил помощи. Я понятия не имею.

– Кому вы перешли дорогу? – спросил Кирьянов.

Чертовский засмеялся неадекватным смехом.

– Я адвокат. Я таких негодяев защищал. У меня половина Тарасова во врагах ходит.

– И что вы мне предлагаете? Всех их проверить? – возмутился Володя. – Без доказательств мои руки связаны. Ведь вы же знаете правила.

– То есть надо подождать, когда меня убьют? Потом вы займетесь расследованием моего убийства?

– Кто знал, где вы лежите? – вмешалась я, чтобы немного снять напряжение, возникшее между Кирьяновым и Чертовским.

– Жена, заместитель Самарин и Глеб… – После этих слов Чертовский задумался. – Неужели он?

– Кто? – спросила я, хотя уже догадывалась, о ком идет речь.

– Володька. Не хочу при вас нецензурно выражаться, что я о нем думаю.

– Тогда почему вы держите его в заместителях?

– Девочка моя, вы еще такая молодая и наивная. Этот мир настолько жесток, что вы даже не представляете, какие подонки его населяют. Все, что вы видели за свою короткую жизнь, – это только верхушка айсберга. Если бы все зависело от меня, я бы давно избавился от него.

Прозвучало это двусмысленно. Хотя я догадалась, что Самарин держит Чертовского на крючке. Судя по всему, у него есть какой-то очень серьезный компромат на шефа, из-за которого некогда властный и беспощадный адвокат Тарасова вынужден терпеть его.

– Он знает то, что ему не следует?

– Давайте опустим эту тему. Скажите лучше, сможет ли полиция меня защитить? – обратился он к Кирьянову.

– Мы не телохранители, – развел руками Володя. – Даже странно, что вы меня об этом просите. Помнится, еще недавно вы сбежали от беседы со мной в больницу, а теперь пришли ко мне, чтобы просить о помощи.

– Это была вынужденная мера.

– Раз бежали, значит, что-то скрывали, – предположила я, – может, поделитесь?

– И вообще, по закону я сейчас обязан вас допросить, – Кирьянов слегка повысил голос на Чертовского. – Ведь расследование убийства Инги Сурковой, или, как ее на самом деле звали, Надежды Белявской, до сих пор не завершено. Убийца гуляет на свободе. Так же как и тот, кто сбил другого вашего подчиненного – Леонида Потехина. Молодые люди мертвы. А вы от меня бегаете.

– Я тут ни при чем, – помотал головой Чертовский.

– Возможно, вы знаете, кто может быть к этим убийствам причастен? – предположил Володя.

– А почему вы вообще решили, что их смерти связаны друг с другом и уж тем более со мной?

– Поверьте мне на слово. У следствия есть основания полагать, что к их смертям причастен один человек. Если вы считаете по-другому, то, может быть, поделитесь своими соображениями? – ответил Кирьянов вопросом на вопрос.

Эти бесконечные вопросительные интонации так бы и витали в воздухе, если бы я не вмешалась.

– Илья Андреевич, при нашей первой встрече вы так и не ответили мне на вопрос: знали ли вы, что Инга была не той, за кого себя выдавала?

– Не знал. Поначалу. На работу не я принимаю. То есть как бы подписываю договор о найме я, но подбором коллектива занимается Самарин. Он лишь ставит меня в известность, когда утверждает какую-либо кандидатуру. А такие мелкие должности, как помощник адвоката, мне, честно признаюсь, совсем неинтересны. Главное, чтобы работали ответственно и внешность была презентабельной. У этой Инги было и первое, и второе. Поэтому, когда Володя сказал мне, что девушка очень сильно просилась к нам на работу и у нее красный диплом юрфака, я даже и не подумал проверить ее личность.

– Когда вскрылась правда?