Шрифт:
Закладка:
– Кто-то что-то не понял? Если хотите, устроим занятие в выходной. Михаил Матвеевич, не организуете ли тренировку для молодежи? Отработайте с ними спуск и поднятие по лестнице со множеством подходов, чтобы ничего подобного больше не случалось.
– А что? Сей момент, всегда готов, – горделиво выпрямил спину Контузов и ухмыльнулся в предвкушении. – Внезапные тренировки – мой конек.
Угроза подействовала мгновенно. Было человек двадцать, а остались только декан, ректор и волнующиеся за меня ребята.
– Да идите уже, – замахал на них руками глава учебного заведения. – Нечего смущать Ульяну. Никуда она денется.
– Вы только ее Марии Федоровне покажите, – выступила вперед Мила. – Вдруг это все-таки сотрясение.
Дмитрий Игоревич закатил глаза.
– Идите, Мила. Покажем.
Она попятилась, схватилась за Максима и повела его за собой, прошипев что-то Злате.
Я не обращала на их перепалку никакого внимания, была готова сквозь землю провалиться, заливаясь краской и мысленно кляня себя за переполох, устроенный моей скромной персоной. Не могу я жить без приключений: то в мир волшебный попаду, то «эйфории» напьюсь, то на свидание пойду на кладбище и ночью.
– Прежде чем ты спустишь всех собак на меня, Ульян, я все же задам вопрос, который тебя раздражает, – опустился совсем рядом куратор
– Да в порядке я, – закрыла руками лицо, мечтая повернуть время вспять и не выходить из комнаты. – Мне бы одну минуточку посидеть, чтобы головокружение прошло.
Дмитрий Игоревич и Вячеслав Алексеевич переглянулись.
– Сотрясение?
– Сотрясение, – согласился Бойцов с мнением ректора.
Он встал и сделал то,чего от него абсолютно не ожидала – подхватил меня на руки.
– Терпи, ведьма, и не дергайся, – шепнул мне на ухо. – Дима Марию позовет. Она тебя быстро на ноги поставит.
Так, я не спешу. Мне, на удивление, и сейчас удобно.
Вячеслав Алексеевич донес меня до своего кабинета, где не так давно я устроила настоящий потоп, усадил на своем столе и отвернулся в поисках чего-то теплого и мягкого. Он был немногословен, но явно переживал за мое самочувствие, постоянно переспрашивая, тошнит ли меня, кружится ли голова и вспоминая о других признаках сотрясения.
Я вяло отвечала, изумляясь его доброте. По мне, мозгами тронулась не ведьма с тягой к авантюрам, а один вредный и угрюмый профессор, который в данный момент напоминал курицу-наседку.
Хотела его поддеть данным фактом, но не успела.Вскоре пришел ректор в сопровождении куратора Златы. С Марией Федоровной я не была знакома до этого дня, лишь один раз, мельком видела ее, когда она забирала подругу из коммуны ведьм.
Не зря ей пели дифирамбы все ее ученики. Она была молодой, подтянутой и очень красивой. Княгиня, как и полагается, разрядилась в длинное кружевное платье с объемным лифом. Ее спина была вытянута, как учила меня Елизавета, а голос мягок и нежен.Точь-в-точь лебедь.
– Слава, что случилось? – запорхала она вокруг меня, услужливо интересуясь самочувствием. – Ульяна тебе еще ни о чем не рассказала?
Мне не нравилось, что профессора обсуждают мою персону, словно я статуя, а не живой человек.
– А что рассказывать? – заговорила я, не обращая внимания на ее осмотр. – Упала, очнулась, куча любопытных людей надо мной.
Соболевская нежно приложила ладони к моей голове. В ее руках зажглось белое холодное свечение, от которого поначалу хотелось сбежать, но оно притупило боль в затылке.
– Подожди, девочка, – княгиня Соболевская почти не слушала меня. – Я пытаюсь узнать характер травмы.
С трудом, но я подавила в себе желание воспротивиться. Что там узнавать? Я оступилась и упала из-за выпитых напитков и беспечности. Вы еще на выпускных в Москве не были, там можно сразу в травмопункт приезжать.
Бойцов и ректор молча стояли неподалеку, ожидая вердикта своей коллеги. Мне отчего-то не понравилось, что глава Университета был одет в схожих цветах, что и преподавательница. Моя дружба с русалкой процветала, крепла, а Мила, дура морская, влюбилась что есть мочи в Дмитрия Игоревича. Какая я буду подруга, если не поддержу ее чувства и глупую ревность?
– Ди-и-им, – как-то по-свойски протянула декан медфака, поднимая прядь моих волос. – Посмотри, все явно указывает, что Ульяна пострадала не из-за падения.
– А что? – подался вперед Бойцов. – Почему она упала? Ульяна – моя студентка. Мне и говори, что с ней приключилось. – Пояснил он в самом конце.
Мария Федоровна отошла от меня, вымыла руки, выдерживая паузу, еще и платье поправила, чтобы мы совсем мыслями изошлись.
– Это магия. Тот, кто ее ударил, очень этого хотел. Так что ваша студентка, – Соболевская передразнила тон декана криминологии, – не поскользнулась. На нее кто-то напал и пытался вывести из строя. Это не случайность, а преступление.
Танцу-у-уют вши на голове. Значится, мне ничего не показалось?
– Спасибо, Маш, – Дмитрий Игоревич погладил преподавательницу по плечу. – Я тебе очень благодарен. Можно тебя еще попросить…
– Не распространяться? – дернула бровями профессор. – Конечно. Но найдите злоумышленника побыстрее. У нас уже две девушки пострадали. Это черт-те что,а не учебное заведение. Прознают родители и испугаются к нам детей отправлять.
Она не стала дальше распространяться в своем мнении, подтянула юбки и вышла. А ректор закрыл за ней дверь и еще заклинание сверху наложил. Подозреваю, чтобы нас не подслушивали.
После он и Бойцов синхронно подошли ко мне поближе.
– Ульян, – как-то враждебно обратился мой куратор. И куда делся его заботливый тон? – А ты не хочешь нам ни о чем рассказать?
Сидя на столе, я лихорадочно соображала, где могла проштрафиться, но… причин-то не было. Вела себя как паинька последнюю неделю, все равно по голове заслужила.
– Да я понятия не имею, за что? – плаксиво развела руками. – Немножко с Дашкой Юсуповой поругалась. Но вы и сами в курсе.
– Опросим, – ответили Иванов и Бойцов хором.
– Больше причин нет, – клятвенно заверила их, скрещивая пальцы за спиной.
Не рассказывать же про дневник мамы? Вряд ли его кто-то рассмотрел и узнал, что в нем написано. Мама закляла его настолько хорошо, что его никто не мог прочитать, кроме меня.
– Но что-то ты видела? – не унимался профессор криминологии. – Неужели ничего не заметила?
Я поморщилась, сама не веря во что говорю.
– Мне показалось, что за мной кто-то следил. Не спрашивайте почему, сама не знаю. Я хотела сменить наряд, переоделась и вернулась на ступеньки. Краем глаза я замечала чужое движение, очень быстрое, мимолетное. Думала, что это тревога ночью. Может, они ошиблись и нацелились на кого-то другого?
С надеждой взглянула на мужчин.
Вместо ответа один из них отмахнулся, но я-то знала, что это напускное.
– Ладно, – почесал затылок ректор. – Отведи
