Ладно. С Дашкой и Леонидом Валентиновичем понятно. А чем мне не угодила княгиня Соболевская? Она мне голову залечила, обезболивающее дала.

– Уверена? – остановился Вячеслав Алексеевич. – Если видишь меня, то я не обижусь.

– Не вас, – я твердо произнесла, – но шок испытываю.

Либо у меня шизофрения, либо… хуже.

Нет. Ну не могу я ревновать Бойцова к куратору Златы. И как назло, вспоминая их появление под ручку, груша в лице Марии Федоровны усмехнулась.

– Это ты просто не осознала, – отмахнулся преподаватель, не заметив моего напряжения, и принялся объяснять дальше. – Попробуй дать им отпор. Это не просто спортивные снаряды, а магические. Пользуйся любыми возможностями, но постарайся не обращаться к земле. Вполне возможно, что на тебя могут напасть еще раз, но в стенах Университета. Где будешь черпать энергию?

Где-где, на язык очень просилось известное среди россиян ругательство. Не уверена, что жители Тридевятого царства им повсеместно пользуются. С другой стороны, могу обогатить великий и всемогущий…

Мила часто говорила, что я ничего себе, пока рот не открою. Подруге в этом смысле я доверяла и новыми ругательными словечками не сыпала.

Сосредоточившись, я оглянулась по сторонам. Мне хватило бы одного маленького желания, но я понятия не имела, к чему именно обращаться. А можно ли просить, чтобы груши взорвались сами собой?

Учитывая, что со снарядами ничего не случилось, а я мечтала лишь об одном, и магия во мне молчала, поняла – не можно.

Пойдем старым и проверенным путем – будем импровизировать. Вот что опасного в спортивном зале, если не брать в расчет кучу холодного оружия, которое использовали богатыри… Правильно, сам Бойцов.

– Ульян, ты чего делаешь? – спросил меня преподаватель, наблюдая за моими потугами. – Складывается впечатление, что ты антихриста рожаешь. Ударь уже по груше, наконец.

Проклятье! Видимо, неподвластна мне ментальная магия. На лице образовалась испарина.

А если бы получилось?

И думать боюсь.

Он бы точно забыл обо всех дамах Университета, включая самых родовитых княгинь.

Пришлось последовать совету профессора. Но едва я коснулась лица волшебной и ненастоящей Дарьи Юсуповой, как студентка схватилась за мой кулак и завалила меня на маты.

– Да, они тоже могут давать отпор, – усмехнулся Вячеслав Алексеевич, усаживаясь на колченогую скамейку, довольный скорым нокаутом.

По-моему, он даже семечки успел достать, болея не за меня, а за моих надутых противников.

Фыркнув, я поднялась, схватилась за пострадавшую недавно голову и настроилась на рабочий лад. Не хочет же меня куратор обратно к Соболевской отправить, чтобы я лечилась. Премии  наверняка лишится. У меня же сотрясение.

Нет, если снаряды не так просты, значит, надо действовать хитрее.

Еще раз осмотревшись, я подметила в обстановке особенно опасные места. Не для меня… Но для кожаных и надменных лиц. Так и хотелось подпортить ухмылочку двух известных здесь блондинов.

Между прочим, ступеньки из качественной шведской стенки прекрасно превращаются в осиновые колья, если пожелать их заточить, а спортивный козел отлично начинает блеять и лягать всех вокруг, включая меня.

Спишем на мой первый раз. Козел меня буквально забодал.

– Хм,  – подошел преподаватель, обозревая нанесенный урон двум снарядам. – Неплохо. Но обращение к животным… Ты слышала, что козлы, это животные дьявола?

– Ага, – я устало вытерла лоб. – Бабушке в деревне это скажите. У них, что ни день, они врата к аду открывают.

Бойцов отвечать на подобное не стал, но заинтересовался.

– А третий снаряд? Почему его пожалела?

Не говорить же ему, что в голове запрыгала неугомонная девчонка со страстью обратиться к человеческой психологии. А я, как известно, ведьма из прославленного рода.

– Двух убила, третий убежит, – прищурилась я, бросая на изображенную Марию Федоровну воинственные взгляды.

Земля круглая, за углом встретимся.

Похоже, что Вячеслав Алексеевич проникся моими объяснениями. Он, конечно, недоверчиво взглянул на меня, но тему развивать не стал, доверившись моим доводам.

– Ладно, Ульяна, – бросил он. – Не буду тебя больше мучить. Завтра присоединяйся к своим сокурсникам.

– А как же больничный? – обеспокоенно воззрилась на него, не забывая изображаьб из себя пострадавшую.

– С больничным в спортивный зал не ходят, – развел руки профессор. – Придется тебе вместе со всеми науку постигать.

В принципе я не была против. Завтра в расписании стояли занятия по криминологии, судебному красноречию и дипломатическим отношениям. Что не отнять у Университета, так это таланта его преподавателей. Бойцов обещал студентам импровизированный допрос, Птушкин ненастоящее судебное заседание, а Елизавета Алексеевна мне просто нравилась.

Я с воодушевлением покинула корпус декана, минула тихие улочки и поднялась к себе, задержавшись в общем коридоре.

Очень хотелось посидеть на подоконнике, пока на этаж не взобралась Агафья с ведром и заговоренной тряпкой и подышать свежим вечерним воздухом.  Я специально поднялась повыше на несколько пролетов лестницы, чтобы меня не обнаружили Мила или Злата, вечно переживавшие за меня. Иногда мне не хватало одиночества и ощущения осмысления своих действий.

Удобно устроившись и перекинув ноги на наружную сторону, я обдумывала, что же это были за шутки с магией. Мария Федоровна показалась, тоже мне, ревность… Ужасно, мало того… позорно.

Но где-то глубоко в душе я понимала, что все было не зря. Упырь мне нравился. И как бы я ни хотела этого признавать, во мне махровым цветом цвела влюбленность к преподавателю. А это, ой как, нехорошо.

Чтобы не ударяться в собственнические чувства, я решилась слезть, тем более что раздались чужие тихие шаги за спиной, но не успела я развернуться, как мое тело буквально сковали. Оно не слушалось. А потом… Я явно услышала чужую команду, которую не произносила.

– Сбросься.

Что?

Голос, что главенствовал в моей голове, был чужим и холодным, а еще он явно перебарывал меня.

– Скинься с окна, – приказал он мне, и я, словно марионетка его слушалась.

Подвинулась ближе к краю, отметила про себя высоту, но не могла противостоять своему хозяину. На пояснице будто бы выжгли клеймо как скоту, а я все двигалась и двигалась, пока не достигла края.

– Не медли, падай, – снова раздалось в ушах.

Чья-то воля окончательно меня подавила. Я приподнялась, попробовала обернуться, но тщетно, и шагнула вперед, совершенно позабыв, что подо мной примерно  пятнадцать метров высоты.

Глава 14

Бойцов

Я сидел вместе с Димой в его кабинете, отдыхая после трудного рабочего дня. Обсудив рабочий план и насущные проблемы, в очередной раз побранившись на нерадивость и тупость нынешнего поколения, беседа сама собой свернулась к расследованию смерти Любавы.

– Умоляю, скажи, что у тебя есть хоть какие-то сподвижки, – серьёзным тоном попросил ректор. – Я не вытерплю еще одного появления