юго-восточная и северо-восточная (Серошевский В. Л., 1896. С. 671). В этих семи сторонах жили семь категорий земных духов. Обращаясь с молением к кому-либо из них, якуты поворачивались в сторону его местопребывания, а принося жертву, устанавливали особый указательный шест — куочей; конец его ориентировали в ту сторону, где обитал дух, которому предназначалась жертва.

Нанайским шаманам во время лечебного камлания открывалось девять горизонтальных дорог, каждую из которых символизировала нить определенного цвета (Смоляк А. В., 1991. С. 183). Чукчи различали два вертикальных (Зенит и Надир) и двадцать два горизонтальных жертвенных направления, лишь два из которых (полуденное и полунощное) постоянны, а все остальные зависят от положения Солнца относительно горизонта в те или иные времена года. Также неизменны и вертикальные направления — Зенит и Надир: они фиксируют проход («мировую ось»), соединяющий все миры Вселенной через Полярную звезду. На особенно важных общественных ритуальных церемониях жертвы приносятся всем направлениям; при обращении к верхним духам (что случается чаще всего) жертвы обычно адресуются лишь трем направлениям: Утреннему Рассвету, Полудню и Зениту (Богораз-Тан В. Г., 1939. С. 21). У приморских чукчей и коряков жертвоприношения всем направлениям нередко заменяются приношениями «всем Ветрам», которых в зависимости от местности бывает семь-восемь (т. е. семь-восемь сторон, откуда они в разное время дуют) (Богораз-Тан В. Г., 1939. С. 34).

Такой неформальный, многоплановый характер сибирскоязыческой ритуальной ориентации необходимо принимать во внимание при семантической трактовке так называемых археоастрономических объектов, в особенности древних погребальных комплексов, жертвенных мест и святилищ. Здесь обязательно следует учитывать, что любой осваиваемый сибирскими язычниками участок земного пространства сразу же сакрализовался и приобретал все вселенские вертикальные и горизонтальные «археоастрономические» ориентиры — будь то селение, временный лагерь, кладбище, святилище и др.

6. Помещение на дерево или вообще на высоту. Этот способ «транспортировки» жертвенных приношений, души, могильного имущества и др. был направлен только вверх и никуда более — к солнцу, к небу, в высшие сферы Вселенной. Водружение даров на священный столб или на ветви дерева, по верованиям сибирских язычников, способствовало прямому попаданию их к верхним божествам. Та же самая идея «возвышения» лежит в основе так называемых «воздушных» захоронений. Высотным способом в этнографически изученное время хоронили не всех покойников. Погребальный обряд варьировался в зависимости от обстоятельств смерти, а также от возрастной и социальной принадлежности покойника. Так, амурские нивхи ребенка в возрасте до недели хоронили на дереве, до полугода — в земле, старше — сжигали на погребальном костре (Штернберг Л. Я., 1933. С. 308). У большинства других сибирских народов на деревьях посмертно устраивали младенцев, знать и почитаемых шаманов. Они считались «легкими», способными к вознесению и последующему возрождению. Отсюда — «прозрачность» остяцких богатырей, тогда как их недруги представлялись темными и тяжелыми, чем изначально обрекали себя на посмертное существование в нижних сферах. Эвенкийский богатырь Умусликон из-за своей «легкости» не способен проникнуть в Нижний мир, который ему надо навестить по неотложному делу. Чтобы попасть туда, он превращается в каплю олова, после чего благополучно опускается на дно Преисподней, влекомый приобретенной тяжестью (Василевич Г. М., 1966. С. 247).

В одном кетском сказании говорится, что некогда «воздушным» способом хоронили всех покойников — исключительно на дереве. «Неправильному» погребальному обряду людей научил коварный сын верховного бога Еся, в результате чего люди утратили бессмертие (Семейная обрядность народов Сибири, 1980. С. 130).

Выбор путей и способов перемещения в иные миры был не так прост, как может показаться на первый взгляд. В якутском предании описывается такой случай. Лишила себя жизни юная якутка, милая, добрая красавица Нэрин. Самоубийство незамужней девицы считалось у якутов большим грехом. Собираются родственники. Старейший настаивает, чтобы покойница была сурово наказана за свой тяжкий проступок: похоронена по низшему разряду — в глубокой яме, лицом вниз. Другие полагают, что ее греховная смерть уравновешивается хорошими прижизненными делами, а потому она может быть погребена в обычной яме лицом вверх. Третьи считают, что, хотя на девушке лежит серьезная вина, следует учесть, что во всем остальном она была вне всяческих нареканий — доброй, послушной, почитала старших, любила родственников, не делала зла никому из людей, а значит, заслуживает, чтобы ее положили в колоду и поместили на дерево, т. е. похоронили по наивысшему разряду (Геккер Н., 1896. С. 190).

Поскольку захоронение на высоте являлось наиболее верным способом достижения небесной сферы и считалось гарантией возрождения, человек, знающий или предполагающий время своей кончины, нередко сам принимал меры к тому, чтобы встретить смерть на дереве. У вогулов клятвопреступники прибегали к самоубийству, вешаясь на суку. Это был единственный известный им способ самоубийства. Алтайцы, по свидетельству миссионера В. И. Вербицкого, тоже склонны к самоубийству «единственным способом — удавкою на лесине» (Вербицкий В. И., 1893. С. 80). Селькупы рассказывают, что, если разорить нору бурундука с заготовленным на зиму запасом, ограбленный зверек умерщвляет себя, защемив голову между ветками. Таким же примерно способом, по словам ительменов, убивает себя мышь после изъятия человеком или зверем содержимого ее кладовой.

К сожалению, древние высотные захоронения и жертвоприношения археологически, по существу, не фиксируются. Поэтому трудно сказать, когда они впервые появились. Ясно одно: они не могли возникнуть раньше оформления культа дерева, в основе которого лежит идея возрождения. Можно предполагать, что первые высотные захоронения и жертвоприношения на урало-сибирской территории стали практиковаться, скорее всего, в связи с осмыслением дерева как образа Вселенной в ее вертикальной проекции. По имеющимся данным, это произошло в канун энеолита (по западносибирской периодизации, около IV тысячелетия до н. э.).

Культ дерева у сибирских народов был тесно сопряжен с культом огня. Считалось, что дерево содержит внутри себя огонь. Породив огонь, дерево кормит его своим телом. У ряда алтайских народов, в том числе у качинцев, во время чествования духа огня в юрту вносят живую березку, выкопанную вместе с корнями. Местом отдыха хозяйки огня была мифическая береза с золотыми листьями (Иванов С. В., 1955. С. 170, 171). У энцев дух огня обитал в одном из главных шестов каждого чума. Этот столб назывался «симзы». Место в чуме сзади симзы почиталось священным. Через каждые семь лет столб меняли, увозя старый на родовое святилище (Прокофьева Е. Д., 1953. С. 202).

По верованиям бурят, некоторые деревья таят в себе избыток огненной силы. Если построить дом из таких деревьев, он будет теплый, но пожароопасный (Сказания бурят…, 1890. С. 84). Монголы с древних пор связывали огонь с богиней Ут, царицей огня. В одной из шаманских свадебных молитв есть такие слова: «Матерь Ут, царица огня, сотворенная из дерева ильма, растущего