Неожиданно он вспомнил документальный фильм о жизни диких животных, который видел много лет назад.

Там была сцена встречи двух волков – они напряженно стояли друг против друга, принюхиваясь и приглядываясь, словно решали сложную задачу – мирно разойтись, побежать дальше бок о бок или вцепиться друг другу в глотку.

Эта женщина напоминала ему волчицу – старую, но сильную и опытную, от такой не сбежишь… Кулаков понял, что эта незнакомая женщина опасна, очень опасна.

– Я так и подумала! – проговорила женщина с напускной радостью, раздвинув губы в улыбке, которая скорее напоминала волчий оскал. – Много лет назад я была с ним знакома… очень хорошо знакома! Он был удивительный человек!

Кулаков нервно сглотнул. Теперь он узнал эту женщину, узнал по этой самой улыбке. Конечно, она очень изменилась за прошедшие годы, постарела, но сохранила прежнее выражение лица, этот короткий острый взгляд, как будто просвечивает тебя насквозь.

Ольга Борецкая! Ну надо же, как она изменилась. Хотя… как раз не очень, за тридцать-то лет. Даже нельзя про нее сказать, что постарела – скорее высохла, но костяк по-прежнему твердый. И взгляд, этот взгляд… даже странно, что он не узнал ее сразу.

Женщина молчала, словно ожидая его ответа. Ну да – она сделала свой ход, и теперь очередь за ним.

– К сожалению, я не могу сказать то же самое, – осторожно проговорил Кулаков.

– То есть? – Женщина сделала непонимающее лицо. – Вы не считали его удивительным человеком?

– Не могу сказать, что был с ним хорошо знаком. Он ушел из семьи, когда я был еще ребенком.

– Вот как! Тогда я понимаю, почему он никогда не говорил о своей семье, о своем сыне.

– Должно быть, так.

– И что – вы с ним больше не встречались?

– Нет, не встречался.

– Но вы знаете, что он был выдающимся ученым?

– Какие-то разговоры до меня, разумеется, доходили. Все же он был достаточно известен. Как-то я видел статьи о нем, но потом они прекратились. – Кулаков нарочито огляделся, давая понять этой настырной даме, что занят и что разговор с ней его совсем не интересует.

Она, однако, упорно делала вид, что не понимает его намеков, продолжая разговор:

– Оно и понятно. Область научной деятельности вашего отца со временем засекретили.

– Вот как! – Кулаков теперь уже прямо взглянул на часы, давая понять, что не хочет продолжать разговор.

Его собеседница снова сделала вид, что не поняла намека, и продолжила расспросы:

– Но вы знали, в какой области науки он работал?

– Понятия не имел. И сейчас не имею. Кажется, это была теоретическая физика или квантовая механика. Хотя… – спохватился Кулаков, – честно говоря, я в этом совершенно не разбираюсь и не знаю, чем одно отличается от другого.

В это время с ними поравнялся очередной официант.

Кулаков поставил на его поднос недопитый бокал и снова откровенно взглянул на часы:

– Извините, рад был с вами познакомиться, но мне нужно встретиться еще кое с кем. Кстати, я не расслышал, как вас зовут.

– А я вам и не говорила! – ответила женщина, одарив Кулакова еще одной хищной улыбкой, и, резко развернувшись, удалилась от Евгения и затерялась в толпе.

Она пошла по следу того официанта, на поднос которого Кулаков поставил свой бокал.

Официант прошел в конец зала, к столу, куда составляли пустые бокалы. Однако он не успел составить бокалы с подноса на стол, когда к нему подлетела пожилая, но удивительно энергичная женщина с хищной улыбкой.

Она протянула руку и схватила с его подноса один бокал. Тот самый, из которого пил Кулаков.

– Простите, что вы делаете? – попробовал протестовать официант.

– Там еще осталось шампанское!

– Но я дам вам полный бокал…

– Не надо! Зачем же тратить хорошее вино!

Официант удивленно открыл рот, хотел что-то возразить – но странная женщина вложила в его руку крупную купюру, и он тут же благоразумно умолк и удалился по своим делам.

А женщина выплеснула содержимое бокала, достала из сумочки чистый полиэтиленовый пакет, положила в него бокал и спрятала его в сумочку.

Через час, уже у себя дома, женщина достала бокал из сумочки, поставила его на безупречно чистый стол, включила яркую настольную лампу.

Из верхнего ящика стола она достала черный кожаный чемоданчик, открыла его.

В чемоданчике лежали довольно необычные инструменты и химикалии.

Достав из этого чемоданчика мягкую кисточку, женщина нанесла на стенки бокала темный порошок и внимательно оглядела бокал со всех сторон.

Найдя нужное место, наклеила на него кусочек прозрачного скотча, который потом отклеила.

Этот кусочек скотча она положила на стеклянную пластинку и направила на нее яркий свет.

Теперь было видно, что с бокала на скотч перешли тонкие петли и спирали – неповторимый узор пальцевых отпечатков, оставленный на бокале Евгением Кулаковым.

Женщина снова выдвинула ящик стола и на этот раз достала из него небольшой альбом, вроде тех, в каких филателисты хранят свои коллекции марок.

Открыв нужную страницу, она достала из мягкого кармашка кусочек прозрачного пластика и приложила его к пластинке с отпечатком пальца Евгения Кулакова.

Отпечатки совпали идеально.

– Вот как! – проговорила женщина удовлетворенно. – Я так и думала… Значит, у тебя все-таки получилось…

Она почувствовала, как в груди у нее поднимается самая настоящая буря ярости. Значит, Кулаков и правда оказался гением. Значит, у него все-таки получилось то, чего она, Ольга Борецкая, желала так страстно всю свою жизнь.

Точнее будет сказать, всю свою прежнюю жизнь.

Потому что теперь, последние годы, жизни у нее считай что не было. Да если честно, не было ее последние тридцать лет. С тех пор, как исчез Кулаков и все рухнуло.

Она была неправа тогда, что действовала так напористо. Нужно было быть гибче, мягче, сблизиться с ним, все же он был одинок, никакая женщина возле него не вертелась. И она, Ольга, вполне могла бы…

Хотя нет, он же был просто помешан на работе! Да и ее привлекала только работа.

Он был хитер и скрывал от нее, насколько он близок к цели. Ей же хотелось скорее получить результаты. Если бы удалось получить из будущего времени хоть какие-то доказательства!

Она знала, что он близок к цели. И рискнула. Тем более что с ней связались из очень важной и секретной конторы, до них дошли сведения, чем занимаются в этой самой «Волне и частице».

И она дала слово, что проект почти готов, но что Кулаков нарочно тянет. Он не уверен, что его открытие послужит только во благо, и так далее. А она,