– Не знаю, что там у вас на руках, только Евгений Кулаков жив и здоров…

– Откуда у вас такие сведения?

– Оттуда, что Евгений Кулаков – это я!

– Я уже предупредил вас, гражданин, что оформлю протокол за мелкое хулиганство!

– При чем тут хулиганство, если я жив?

– Какие у вас доказательства?

– Тебе нужны доказательства, что я жив? А если я сейчас тебе в морду дам? – заорал потерявший терпение Кулаков.

– Тогда я вас привлеку за нанесение побоев… – Капитан все же отскочил в сторону, потому как уж очень грозно выглядел посетитель – красный весь, глаза выпучены.

– Ага, а как же ты меня привлечешь, если я мертв? Мертвого привлечь никак не получится!

– Это мы еще посмотрим… Это мы еще проверим…

– Нельзя в командировку уехать! – гремел Кулаков. – Только уедешь – тебя уже покойником объявляют!

– Что здесь происходит? – раздался за спиной полицейских низкий начальственный бас, и появился собственной персоной начальник Мелиховского отделения.

Оба его подчиненных подтянулись, и старший по званию торопливо доложил:

– Так что, товарищ майор, вот этот гражданин скандалит, утверждает, что он жив, тогда как, по нашим сведениям, он мертв!

– Как это – мертв? – переспросил майор, окинув Кулакова оценивающим взглядом. – Не похож на мертвого! Ни в каком разе на мертвого не похож!

– По нашим сведениям, гражданин Кулаков Евгений Евгеньевич найден в своем доме мертвым с признаками насильственного убийства… а этот гражданин говорит, что он жив…

– А какие у него доказательства, что он – Кулаков?

Полицейский воспрял духом и рявкнул на Кулакова:

– Вот именно, какие у вас доказательства?

– Все надо самому… – протянул начальник. – Должны и сами иногда думать!

Однако Кулаков не растерялся.

Он достал из кармана паспорт и предъявил его:

– Вот мое доказательство! И еще права есть!

Начальник отделения, наморщив лоб, прочел данные паспорта, сверил живого Кулакова с фотографией и нахмурился:

– Но у нас имеется ваш труп, гражданин Кулаков!

– Насчет трупа ничего не знаю, но имею к вам претензии. Распространив ложные слухи о моей смерти, вы причинили значительный ущерб моей деловой репутации.

– Но как же труп…

– Ни про какой труп не знаю и знать не хочу! А в суд по поводу причинения ущерба подам! – И Кулаков покинул отделение тяжелыми шагами каменного гостя.

Едва дверь за ним закрылась, майор схватил телефон, набрал номер и проговорил:

– Морг? Ты, что ли, Тимофеев?

Ему что-то невнятно ответили, и майор строго произнес:

– Что, опять выпил? Сколько можно! Проверь, имеется у тебя труп Е. Е. Кулакова?

Прошло несколько минут, и в трубке снова раздался тот же невнятный голос.

– То есть как это – не имеется? Мы же его привезли! Как – пропал? Что значит – пропал?

Майор выслушал собеседника и швырнул трубку.

Подчиненные стояли навытяжку.

– Труп у них, видите ли, пропал… – пропыхтел майор. – Безобразие! Никакого порядка!

Тут он увидел своих подчиненных и рявкнул:

– Закрыть!

Дежурный подскочил к двери и захлопнул ее.

– Да не дверь! Дело немедленно закрыть! Дело об убийстве гражданина Кулакова!

– Как же закрыть… – заныл Акулов. – У нас же труп… а если труп имеется…

– Нет никакого трупа! Пропал труп!

– Но у нас подозреваемая…

– Какая может быть подозреваемая, если нет трупа? В чем ты ее подозреваешь?

– Так что нам тогда делать с этой подозреваемой?

– Отпустить немедленно и принести извинения от лица полиции в целом и нашего отделения в частности!

– Извинения? Это как?

– Очень просто! Если ты не умеешь, я тебя научу, не отходя от рабочего места! И вообще, закрытое дело – это хорошо, это повышает наши показатели раскрываемости!

Капитан Акулов еще мялся в нерешительности, но майор прикрикнул на него:

– Исполнять немедленно!

– Есть исполнять… – И капитан Акулов удалился.

– И немедленно доложить мне об исполнении! – выдохнул начальник ему в спину.

А Кулаков поехал домой.

Анна возилась на кухне, он посмотрел на нее грозно и прошел к себе в кабинет. Там поискал сейф и нашел его быстро – на стене за картиной. Набрал код – день и год рождения племянницы Валентины, правильно в свое время рассчитав, что уж эти цифры он будет помнить всегда. И достал из сейфа обычную общую тетрадь, похожую на ту, что была у него в далеком прошлом, только поновее.

Сел за стол и стал читать.

В тетради не было ни расчетов, ни формул, там были самые обычные записи, своего рода дневник. Там он писал, как появился в будущем, то есть теперь уже для него настоящем, как растерялся в первый момент и нашел племянницу Валентину. Это было легко, она так и жила в той самой квартире, которую он помнил, замуж не вышла и детей не завела.

Не зря он любил ее с самого детства, она не подвела, все поняла правильно, помогла ему устроиться, обрести почву под ногами.

Там, в прошлом, он никак не мог оставаться, потому что Ольга, заручившись поддержкой сильной конторы, буквально открыла на него охоту.

Она поставила ему ультиматум: или он переходит под ее руководство, или сдает все дела и материалы и катится к черту. Насчет последнего он тут же засомневался, вряд ли его отпустят, он слишком много знает. Так что пришлось уйти вот так.

Кулаков тяжело вздохнул.

Дальше он пролистывал страницы. Валентина помогла сделать новые документы, открыть фирму… так, это сейчас неважно, а вот, вот оно. Вот что случилось три месяца назад…

Заключительное заседание экономического конгресса закончилось, и участники конгресса понемногу переместились в соседний зал, где все было подготовлено для легкого фуршета и неформального общения.

Из опыта прошлых лет было известно, что именно в такой неформальной обстановке заключается больше всего выгодных сделок и контрактов.

По залу сновали вышколенные официанты в тонких белых перчатках, с подносами, на которых стояли бокалы с шампанским и тарелочки с канапе и птифурами.

Евгений Кулаков взял с одного подноса бокал, с другого – бутерброд с лососиной. Но не успел он сделать глоток, как к нему подошла немолодая женщина с короткой стрижкой, в строгом деловом костюме, чем-то отдаленно напоминающем военную форму.

– Господин Кулаков, я не ошиблась? – проговорила она, улыбнувшись одними губами.

– Да, это я… – Кулаков пригляделся к женщине. Лицо ее показалось ему знакомым.

– Евгений Евгеньевич? – уточнила дама.

– И опять вы правы. – Кулаков улыбнулся осторожной, вежливой улыбкой. Он все еще не мог вспомнить, где видел это сухое, костистое, хищное лицо.

– А Евгений Григорьевич Кулаков – случайно не ваш родственник?

– Да, это мой отец, – ответил Кулаков, продолжая натянуто улыбаться и в то же время чувствуя, что