Шрифт:
Закладка:
— Вы пара, — выпаливаю я. Мое сердце замирает при виде этого.
Неудивительно, что она была в отчаянии; потерять пару — значит потерять половину своей души. Удар молнии в сердце. Пара — это способ судьбы предложить чистую любовь, которая может преодолеть все. Это звезды, ведущие вас в самые темные времена. Объятия волшебного блаженства и обещания сбывающихся мечтаний.
Существует ритуал, проводимый, чтобы переплести души пары, сплавляя их кровь воедино в узах настолько сильных, что даже железо виверны не может разорвать их. Только смерть разрушает все узы. Но на ее месте останется зияющая дыра — сердце, разорванное надвое, которое никогда не будет восстановлено — после потери твоей второй половины. Потеря пары выворачивает наизнанку и наносит ущерб, заставляя тебя желать смерти самому.
Знак спаривания виден только на левой ладони, и по чистой гребаной случайности Винсент отрезал себе правую. Их метки так красиво оформлены. Каждая пара в узах получает одну метку с уникальным рисунком из нарисованных чернилами завитков, которые идентичны только завиткам их пары. Они оба поднимают руки и прижимают их друг к другу. Их любовь друг к другу струится сквозь пространство между ними.
— Да, — говорит женщина, ее безмятежная улыбка мягко отражает его.
Винсент прерывает их разговор и смотрит на меня, но он смотрит дважды и по-настоящему смотрит на меня и тени, которые все еще окутывают меня.
— Боги. Предполагается, что ты — миф, — выдыхает он.
— Жаль разочаровывать, — шучу я. Но я говорю это грубо, потому что я слышал это раньше, когда кто-то узнавал во мне мстителя Дейдрума. Но они никогда не смогут увидеть, кто я на самом деле, за тенями, которые я приказываю скрывать свою личность. Мое лицо всегда скрыто капюшоном, когда я скрываю его в темноте. Маска секретов и скрытых истин.
— Спасибо тебе…Тень, — говорит Винсент, прижимая левую руку к груди и склоняя голову в знак благодарности.
Я киваю.
— Только не отрубай больше конечностей.
И с этими словами я исчезаю в ночи.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Эмма
Взяв еще один бокал самого сладкого вина, которое когда-либо пробовали мои губы, я ускользаю в задний коридор, который находится в углу бального зала. Я надеюсь, что найду дорогу на балкон или в сад, где смогу почувствовать свежий воздух на своей разгоряченной коже. Только боги знают, насколько теплая моя кровь все еще кипящая после принца Дрейвена, действовавшего мне на нервы, плюс вино, постоянно гудящее в моем организме. Не говоря уже о раздражении, охватившем меня от того, как его прикосновения разжигали огонь в каждом моем нервном окончании.
Даже сквозь гладкую ткань моего платья жар его рук обжигал мою кожу. Я собираюсь винить себя в недостатке физического прикосновения со стороны других, или, по крайней мере, нежных людей, в том, почему мое тело так реагирует на парня, который ведет себя так, будто его яйца выкручены и засунуты в задницу.
Я делаю огромный глоток вина, продолжая идти по темному коридору, каблуки стучат при каждом шаге, создавая эхо моего присутствия. Я останавливаюсь и снимаю их, держа оба ремешка в одной руке, продолжая идти. Холодный камень освежает подошвы моих босых ног, охлаждая боль, которая начинала нарастать.
На перекрестке я поворачиваю налево, но резко останавливаюсь. Паника охватывает меня, когда я бегу обратно за угол и прижимаюсь спиной к стене, задерживая дыхание. Сердце тяжело колотится, я крепко прижимаю свой бокал к груди, требуя, чтобы оно успокоилось. Я должно быть, сплю.
Стон отражается от каменных стен.
Определенно не сон. Трещина в моем сердце пробегает по его центру. Как это может быть? Я думала… Очевидно, я думала неправильно.
Я резко закрываю веки, пытаясь стереть то, что я увидела.
Эйден. Девушка. Целующаяся с прерывистым дыханием. Ее руки, держащиеся за его шею.
Я крепче зажмуриваю глаза, когда они начинают гореть от слез, угрожающих пролиться. Я застываю на месте, желая, чтобы мои ноги двигались, чтобы я могла быть где угодно, только не здесь, но они остаются прикованными к полу.
Эхом раздается ворчание, за которым следует всхлип. Одна душераздирающая капля падает с моих глаз, прежде чем я смахиваю ее тыльной стороной ладони.
Нет.
Он не заслуживает моих слез. То, что начиналось как тесная дружба, начало превращаться для меня в неизведанную территорию, но мне нужно было время. Я не имею права голоса в его внеклассных мероприятиях, но жало его действий все еще причиняет боль.
Он говорит, что он ждал меня, что я ему нужна, только для того, чтобы переспать с какой-нибудь случайной женщиной в темном углу.
Боги, мы обручены. Я знаю, что не была согласна выйти за него замуж и разрушить свой шанс с судьбой, но это все равно обещание союза между двумя людьми.
Мне нужно уйти, убраться отсюда, пока он меня не увидел. Хотя часть меня хочет встретиться с ним лицом к лицу и сообщить, что его поймали.
Я мягко поворачиваюсь на ногах, со бокалом в одной руке и туфлями в другой. Быстрый поворот ненадолго выводит меня из равновесия, коридор колышется, как морские волны, или, по крайней мере, так кажется. Я опираюсь на стену одной рукой для опоры, удерживая равновесие, пытаясь призвать свои тренировки с раскачивающегося корабля, чтобы они сработали мне на пользу.
Я молюсь, чтобы его чувствительный слух был отключен из-за того, что его отвлекают огненно-рыжие волосы перед ним. Я иду на цыпочках вперед, но когда я отталкиваюсь от стены, один из каблуков в моих руках запутывается в тюле моего платья, вырывая его из моих рук. Я наблюдаю в замедленной съемке, как туфля с хрустальным покрытием проклинает меня, падая на пол и с громким стуком ударяясь о камень.
Я останавливаюсь. Все остальные звуки заглушаются эхом.
Я слышу, как голос Эйдена бормочет: — Отвали, а в ответ раздается женский вздох.
Я могла бы броситься к нему, но сильное желание противостоять ему удерживает меня на месте.
— Кто там? — Голос Эйдена повышается, и я слышу беспокойство, пронизанное вопросом.
Мне удается залпом допить остатки вина, наслаждаясь тем, как оно скользит по моему горлу. Со стальным хребтом и решимостью, установленной на месте, я поворачиваюсь лицом
