Шрифт:
Закладка:
Пистолеты Гриша аккуратно вложил им обратно в кобуры, после чего окинул получившуюся сцену критическим взглядом. Разумеется, как и тогда, в мотеле, дотошная экспертиза обязательно выяснит, что все обстояло несколько иначе, нежели могло показаться на первый взгляд, но она все же потребует некоторого времени. Что, в общем-то, и требовалось.
– А ты ведь был прав, – он расслабленно привалился к водительской двери, изучая свои перепачканные в крови руки, – этот поворот такой коварный! Ты его и не видишь даже, пока он не окажется прямо у тебя перед носом, когда тормозить и крутить баранку уже поздно. Такая нелепая смерть…
– Да пофел ты! – выплюнул наемник, забрызгав красными каплями приборную панель.
– Не стану врать, – невозмутимо продолжал Гриша, – подружиться у нас вряд ли получится. Да и жить тебе осталось минут десять от силы. Но у тебя еще остается счастливая возможность выбрать, как именно ты хочешь умереть – быстро и легко или же с приключениями. Идея ясна?
– Да пофел ты!
– Ладно. Вот мой вопрос. Кто именно уже второй раз подсылает вашего брата ко мне и к моим друзьям? – Гриша хлопнул ладонью по крыше. – Ты тут пока подумай над ответом, а я пойду, поищу для тебя каких-нибудь развлечений.
Он открыл багажник и, порывшись в нем, среду кучи разнообразного барахла обнаружил полупустую канистру с машинным маслом. Сгодтся!
Обойдя машину по кругу, Гриша поочередно открыл все двери и плеснул немного масла на все сидения и коврики. После чего вернулся к привязанному водителю.
– Хорошая рубашка, – заметил он, выливая остатки масла тому на плечи и грудь, – даже жалко немного.
Пустую канистру он бросил назад в салон и щелкнул зажигалкой, которой еще сегодня утром плавил мастику, занимаясь ремонтом стула.
– Ну как, ответ готов?
– Да пофел ты!
– Твоя принципиальность и последовательность вызывают уважение, признаю. Вот только стоят ли люди, отправившие вас на верную смерть, таких жертв?..
По промасленному рукаву куртки побежали первые желтые язычки пламени, карабкаясь вверх, к воротнику. Гриша молча наблюдал за ними, словно любуясь их танцем. Быть может именно потому он и пошел когда-то в подрывники – он любил огонь во всех его проявлениях и не упускал случая его запалить.
Наемник заерзал, как будто возможно сбежать от пламени, охватившего твою собственную одежду. Первые языки лизнули его щеку, заставив темные волосы на висках скрючиться от жара. Запахло жженой шерстью. Бедолага зашипел, отчаянно мотая головой, но пропитавшаяся маслом ткань была неумолима, выпуская все новые и новые желтые лепестки.
– Ну так что? – Гриша вопросительно приподнял бровь. – Память не оттаяла? Кто вас за нами послал?
– Да пофел… ты… а! А-а-а!!! – несчастный закричал, крутясь и дергаясь на сиденье в беспомощных попытках увернуться от охватившего его огня.
– Кто?! – крикнул Гриша, ударив его в ухо. – Ты слышишь меня или нет?! Кто вас послал?!
– Мы… ау-у-у… рабофаем в… г-р-р… «Биономе»! Свужба… безопаснофти… а-х-х-х…
– Не болтай ерунды! На кой черт «Бионому» наемные убийцы?!
– Да у всех же ефть свое… а-р-р-р… фемное пвошлое!
– Конкретней! – Гриша уже начинал терять терпение. Еще немного, и придется гасить огонь, чтобы его подопечный не зажарился раньше, чем расскажет все, что нужно. – Кто направляет вас в «Бионом»?!
– Да из «Монолифа» мы все, чевт тебя деви… а-а-х-х-х! Вся охвана… «Бионома»… оффуда… а-у-у-у!
– «Монолит»? – Гриша на секунду задумался, – Что ж, ладно, я держу свое слово.
Одно молниеносное движение руки – и коротко хрустнувшие шейные позвонки прекратили мучения несчастного наемника.
Гриша крякнул и, навалившись на уже начинающий разгораться внедорожник, все ускоряясь покатил его к повороту дороги. Машина снесла небольшой чахлый кустик и, подпрыгнув на отвале из гравия и грязи, перевалилась через край и нырнула вниз. Чуть погодя из карьера донесся грохот и лязг кувыркающейся по склону груды металла.
Гриша с шумом выдохнул и внимательно себя осмотрел, отряхивая штанины от пыли и налипших травинок. Если показаться в людном месте в таком неприглядном виде, то тебя обязательно запомнят, да еще и подозревать начнут. А сейчас рисковать никак нельзя!
После того, как он привел свою одежду в мало-мальский порядок, Гриша как мог, отмыл руки от присохшей крови в ближайшей луже и обтер их об штаны.
Вытащив из кармана телефон, он набрал знакомый номер.
– Ленок, это я…
– Ну, у нас тут были определенные затруднения, но сейчас все в порядке…
– Касса? О, не беспокойся, она в норме…
– Да, я знаю, что она редкостная мерзавка, но не серчай на нее так…
– Разумеется! Я потом обязательно ей все разъясню, но сейчас…
Гриша вскарабкался вверх по осыпающемуся склону и остановился, чтобы дать волю яростной жестикуляции.
– Слушай, ты можешь просто меня выслушать и сделать то, что я скажу, а?..
– Собери Ксюхину одежду, возьми у Оксаны из сейфа ее виолончель, ноты не забудь…
– Да, все настолько серьезно! Так что прыгай в машину и подхвати меня у поворота на Кочкино…
– Да, прямо сейчас!..
– Но не по телефону же! Приедешь – я все тебе расскажу и покажу во всех подробностях… а-р-р-х!
Гриша запнулся, почувствовав, как все его тело скрутила внезапная судорога. Подкосившиеся ноги бросили его на землю, уткнув головой в сухую прошлогоднюю траву. В ушах гулко грохотала кровь, а взбеленившиеся чувства буквально вопили, требуя немедленно бежать, мчаться, спасаться… Судя по доносящимся из телефонной трубки звукам, Лене также пришлось несладко.
– Ч… ш… х… что… происходит?! – просипела девушка.
– Зов, – едва слышно прохрипел Гриша, – Смертный Зов.
– Вот дерьмо!
– Что верно, то верно, – он тяжело поднялся. – Поворот на Кочкино, помнишь… И поторопись!
Глава 22
Антону неоднократно доводилось причинять другим людям боль. Он прибегал к подобным жестким методам исключительно в силу крайней необходимости, а пару раз подобное насилие даже спасло ему жизнь. Однако он не получал от этого ни малейшего удовольствия и по возможности старался обходиться дипломатическими
