– Мы проделали весь этот путь вместе, а теперь я побегу один? – от одной мысли, что придется все время бежать наверх, Синдо помрачнел.

– Побежим наверх все, – сказал Киёсэ как отрезал. – Разве вы не хотите увидеть место, где мы будем передавать эстафету? Это же озеро Асиноко. Самое живописное место в окрестностях Токио.

– Мы увидим его в день гонки, сегодня могу и обойтись, – сказал Кинг.

– Думаю, в день соревнования нам будет не до этого, – покачал головой Какэру. – У нас мало участников, поэтому придется не просто бежать, но и по очереди присматривать за другими на станциях эстафеты.

– Тогда мы увидим его по телевизору в следующем году! – Дзёдзи не сдавался, но Киёсэ уже перестал слушать.

– Так, давайте, готовимся.

Гора Хаконе оказалась сложнее, чем они себе представляли. Казалось, что они одолевают эти зигзагообразные подъемы целую вечность.

Какэру решительно бежал в гору вместе с Киёсэ и Синдо. Киёсэ подробно рассказывал Синдо, по каким ориентирам можно определить расстояние и на что обращать внимание во время бега. Остальные же при каждом удобном случае пытались слинять, чтобы сесть на электричку, которая шла по линии Хаконе Тодзан. В конце концов, скорость их бега не отличалась от скорости ходьбы.

– Сохраняйте темп, – сказал Киёсэ, пропуская Синдо вперед себя. Затем он оглянулся. – Что случилось? Слишком медленно!

Какэру тоже остановился и ждал, пока остальные догонят его. Из окон машин, выстроившихся в пробке, люди с интересом наблюдали за командой в спортивных костюмах.

Подогнав остальных, наконец удалось добраться до места с табличкой «Самая высокая точка».

Самая высокая точка шоссе номер один в горах Хаконе находилась на высоте восемьсот семьдесят четыре метра над уровнем моря. Там дорога стала шире – и открылся прекрасный вид. По полям мискантуса пробегали волны от ветра, он был намного холоднее, чем в Токио. Какэру застегнул молнию на олимпийке до самого верха.

Немного спустившись с самой высокой точки, Синдо ждал, пока все присоединятся к нему.

– Ой, это же… – Муса нахмурился.

Синдо был там не один. Рядом стояли еще несколько человек в форме Тотая. Видимо, они, как и ребята из Кансэя, приехали для пробного забега. Узнав среди них Сакаки, Какэру решил, что ему все это не нравится.

Увидев всю команду Тикусэйсо в сборе, Сакаки специально подошел к ним. Киёсэ сделал вид, что не узнает его, но Какэру насторожился. Не только близнецы и жители второго этажа, но и Никотян с Юки, которые обычно вели себя сдержанно и по-взрослому, угрожающе повернулись к Сакаки.

Сакаки, казалось, совсем не тревожит, что ему не рады. Он встал перед Какэру и дружелюбно обратился к нему:

– Привет, Курахара. Ты здорово бежал на отборочных.

Какэру почувствовал себя странно. Впервые за долгое время Сакаки не нарывался на драку. Не понимая, как на это реагировать, он пробормотал:

– Ага.

– У вас пробный забег? Вижу, вы в Кансэе тоже серьезно настроены. Удачи нам всем на соревновании.

Улыбаясь, Сакаки посмотрел на Какэру. Какэру недоверчиво глянул в ответ: «Что с ним случилось?»

Это было странно, ведь раньше он всегда набрасывался, стоило им встретиться. Может, он признал серьезность Кансэя, когда они вышли в основной состав соревнования? Может, он понял, что Какэру все еще серьезно относится к бегу, и это растопило его неприязнь, которая возникла еще в школе? Если так, то он был рад.

Какэру кивнул. Сакаки все же его бывший товарищ по команде. Какэру тоже не нравилось быть с ним в напряженных отношениях.

Сакаки многозначительно посмотрел на команду Тикусэйсо, стоявшую позади Какэру.

– Вижу, вы усердно тренируетесь. Мы как раз обсуждали, что бы мы делали на месте членов команды Кансэй.

– В каком смысле «что бы делали»?

Какэру не понимал, что Сакаки пытается сказать. Неважно, в какой команде ты находишься, ты должен продолжать тренироваться и бегать.

Сакаки, продолжая улыбаться, сказал:

– Сколько бы вы ни тренировались, вас всего десять. Стоит только одному простудиться – и все выбывают. Даже если чудом пройдешь в десятку лучших и команда попадет в число сеяных, четвертый курс будет выпускным. Что вы будете делать в следующем году?

Какэру был застигнут врасплох этим вопросом. Он был нацелен на Хаконе Экиден с командой Тикусэйсо. Он так был занят бегом и настолько увлекся подготовкой к эстафете, что даже не думал о будущем.

Он знал, что Киёсэ отказал тем, кто хотел присоединиться к ребятам после отборочных. Они не были уверены в том, что кандидаты серьезно настроены. Нет никаких гарантий, что они вновь захотят стать частью команды следующей весной. Как бы хорошо ни пробежали Какэру и его команда в Хаконе Экиден, в зависимости от результатов, возможно, у них не появится ни одного нового участника. Если случится именно так, то команда Университета Кансэй из десяти человек закончит свое существование через год.

Сказанное Сакаки вызвало легкое волнение в команде Тикусэйсо. Близнецы явно напряглись, а Синдо, Муса и Кинг беспокойно переглянулись между собой. Никотян и Юки пытались взглядом заставить Сакаки замолчать, словно говорили: «Не твое это дело». И только Принц, сидевший на корточках на обочине дороги от усталости, зевнул, словно его это не касалось.

«Как я и думал, Сакаки не простил меня. Он подошел ко мне с улыбкой только для того, чтобы заставить ребят Тикусэйсо тревожиться».

Какэру обиделся, но сейчас было не лучшее время для того, чтобы унывать. С беспокойством на сердце они не смогут хорошо выступить в Хаконе Экиден. Какэру бросил взгляд на Киёсэ. У Киёсэ был холодный и невыразительный вид, будто на нем была железная маска. Только его глаза говорили Какэру: «Сделай что-нибудь с этим».

«Сакаки разговаривает так с ребятами из Кансэя, намекая на будущее, потому что я здесь». Какэру отчаянно пытался придумать, как ему возразить.

Но прежде чем он успел собраться с мыслями, Сакаки сказал:

– Бывай. – И вернулся к своим товарищам по команде.

«Почему мне не подобрать нужных слов? Неужели я умею только бегать? Гепарды и страусы тоже умеют. Не значит ли это, что я нахожусь на одном уровне с животными?» – Какэру расстроился, а затем почувствовал обиду. Он злился на себя, так как отпустил Сакаки, позволив тому высказать все, что тот хотел.

– Он последовательный парень, в определенном смысле. – Юки, казалось, был впечатлен словами Сакаки и смотрел ему вслед.

– То, что Какэру сдержался и не дал ему в рожу, уже прогресс. Молодец, – произнес Киёсэ. Лицо его по-прежнему напоминало железную маску.

«Это правда», – подумал Какэру.

Раньше он не позволил бы Сакаки так легко отделаться. Он слишком увлекся поиском подходящих слов и даже забыл, что мог бы просто врезать ему. Треснуть его было бы быстрее. Вместе с растущим разочарованием Какэру ощутил недоумение от таких перемен в себе.

«Я пытался выбрать ненасильственный метод».

Он чувствовал себя неловко, будто у него вырвали клыки, но при этом был немного рад, ведь так он приблизился к Фудзиоке из Университета Рикудо.

– Не берите в голову, – сказал всем Киёсэ. – Мы почти у озера Асиноко. Идем.

На вершине горы Фудзи, которая теперь была перед ними как на ладони, лежал белый снег. Команда Тикусэйсо одним махом сбежала по последнему склону к озеру.

– Когда тебе говорят не брать в голову, невозможно не брать в голову, – пробормотал Дзёта, на что Дзёдзи кивнул.

Какэру оставил этот выпад без внимания.

Из-за слов Сакаки раскол в Тикусэйсо, казалось, стал еще более явственным.

Отдохнув немного у озера, они засобирались в обратный путь. Даже Какэру был удивлен.

– Разве мы не собираемся остаться здесь на ночь? – спросил он.

Киёсэ ответил:

– Где бы нам найти такие деньги?

Принц стал медленно отступать к автобусной остановке, откуда можно было добраться до Хаконе-Юмото.

Киёсэ рассмеялся и сказал:

– Не волнуйся, Принц, тебе не обязательно бежать. Спуск с горы может привести к травмам, поэтому я попрошу бежать только тех, у кого получится преодолеть шестой этап. Остальные могут вернуться в Хаконе-Юмото на автобусе.

Киёсэ назначил на спуск близнецов и Юки.

– Выходит, мне травмироваться можно? – спросил Юки с сомнением в голосе.

– Ты с близнецами проехал по линии Хаконе