– Он кинул нас! Сам не меньше твоего хочу узнать, где эта гнида!

– Кажется, ты не воспринимаешь меня всерьёз, – встав в полный рост, нервно зашагал туда-сюда Николай. – Кстати, твои бывшие друзья чертовски хотят вашей смерти. И сдаётся мне, она будет совсем не быстрой и мирной. Так что прекращай врать и рассказывай!

– Эти чмыри только понтоваться и умеют! Не напугал!

– Зачем вы вообще всё это затеяли? – врач устало обхватил голову руками. – Мы столько вместе проехали! У нас были снаряжение, припасы, умения! Да, пришлось бы тяжко, но все могли добраться целыми! Вот на хрена вы вчетвером устроили всё?!

– Думаешь, я совсем тупой?! Не понимаю, сколько у нас еды и от кого избавятся в первую очередь, как только приспичит?! Варфоломей уже начал сокращать рты!

– Ну конечно! Тот застреленный… – Николай тяжело выдохнул. – Это был несчастный случай! Он бы и дня не прожил после речной дозы! Что вам наплёл второй?

– А что тебе наплёл Варфоломей? Что он случайно упал в воду?! Гон это всё! Не верю! Костян говорит, что Варфоломей собирался и его тоже завалить, хотя он воды даже не касался! Просто ты не вовремя подоспел!

– Жаль, мы теперь не можем спросить самого Варфоломея! Вы же его хладнокровно зарезали! – яростно вскинул руки Николай и схватил мужчину за воротник. – Но тебе совершенно плевать! Никогда не мог понять таких, как вы! Как нужно было прожить жизнь, чтобы стать настолько бесчеловечными мразями?!

– Око за око!

– Неужели ты правда такой тупой?! – стиснув челюсти, распахнул глаза врач. Гнев захлёстывал с головой, придавая сил больному телу, но затуманивая разум. – Принцип Талиона сделает весь мир слепым!

– Чё? – сдвинул брови пленный, пытаясь обработать услышанное.

Обречённо потускнев и разжав пальцы, Николай вмиг утратил всю злобу, отвернулся и махнул рукой солдатам, охранявшим двух оставшихся. Спустя пару минут перед врачом, нервно трясясь, стоял на коленях уже следующий мужчина.

– Ты – Константин, верно?

– Д-да, – пленник слабо, дёргано кивнул, пугливо бегая глазами по окружению, но даже не предпринимая попыток выпутаться.

– У тебя два варианта. Первый – молчать и попасть в руки Дмитрия и бывших сокамерников. Что будет дальше… – Николай театрально цокнул, не завершив фразу. – И второй – рассказать, где вы должны были встретиться с грузовиком, а я попробую замолвить за тебя словечко, чтобы досталось только тем двоим.

– Я не знаю! Клянусь! Это всё Олег с остальными придумал! Я даже не знал ни о чём, пока не началось!

– Не верю! – Николай с нажимом вперился в расширенные глаза дрожащего мужчины. – Зачем ты соврал остальным про Варфоломея?! Я же был там! Он не собирался тебя убивать, хотя мог сто раз ещё до моего прихода!

Пленник что-то тихо и неуверенно забормотал и потупил взгляд. По спине скорее щекоча, нежели царапая, прошлись ледяные коготки, а в животе разразился шторм из жаждущей вырваться наружу рвоты. Николай, еле сдержав внезапное желание с силой зарядить мужчине кулаком, посмотрел свысока:

– Знаешь, что Дима обещал сделать с тобой?

Костя нервно сглотнул, не решаясь оторваться от наполнившегося первородным безумием взгляда врача.

– Он обещал отрубить вам все пальцы по одному, – подключив воображение, Николай прикрыл веки и, насколько мог, натужно хищно оскалился. – Выколоть глаза. Отрезать язык и всё ценное ниже пояса. Держать тебя в живых, моря голодом и холодом несколько дней! И это ещё цветочки! Я остановил его, прежде чем он пошёл вразнос в своих планах, но…

«Отличная картина, я даже впечатлена», – захихикала Аня в затылке, игриво подскрёбывая череп. Николай с отвращением поморщился, отгоняя выдуманные им же самим образы. Пленный же затрясся, в страхе мотая головой:

– Пожалуйста! Я ничего не знал! Клянусь! Я не трогал Варфоломея! Клянусь! Это всё Олег! Они сказали, что мы просто привяжем его в лесу! Я не знал! Клянусь!

– Многовато клятв, – нахмурился доктор. – Дай мне хоть что-то, чтобы я поверил! Если ты не расскажешь, где мои припасы, на защиту можешь даже не рассчитывать!

– Да не знаю я! – возопил мужчина, заваливаясь на асфальт и ударяясь плечом. По небритой щетине из распахнутых в ужасе глаз побежали ручьи слёз.

– Жаль, – спрятав поглубже зародившуюся жалость, небрежно бросил Николай и махнул солдатам, уже приготовившимся вести третьего пленного. – Надумаешь сохранить шкуру – дай знать!

При взгляде на то, как утаскивают извивающегося в панике Костю, к горлу подступил ком. Собственное поведение казалось абсолютом мерзости, а тихий одобрительный шёпот лишь распалял пламя презрения.

Третий связанный разительно отличался от первых двух. Ехидно улыбаясь, он вальяжно расселся на асфальте, словно барин в кресле у камина. Однако ухмылка лгала, а цепкий взгляд кинжалом проникал в окружение, пытаясь разыскать любой способ вырваться из плена:

– Надеюсь, ты захватил кусачки, док. Потому что без вырванных ногтей я и слова не расскажу.

– Ты же Олег, верно? – Николай всмотрелся в уже почти зажившие полосы царапин на щеке.

– Знаешь, мне даже обидно, что я оказался последним в очереди, – деловито состроил губы пленный.

– Зато приставать к молодым девочкам ты первый.

– А ты гомик что ли, раз тебя такая соска не манит? – залился ядовитым гоготом мужчина. Николай нервно сглотнул комок слюны. Поведение собеседника слишком явно напоминало свихнувшуюся спутницу.

«Даже не смей сравнивать меня с этим ничтожеством! – не заставил себя ждать оскалившийся женский голос, раздавшись тяжёлым ударом кувалды в левом виске. – Сейчас же вырви ему язык! И нос! И уши! Отрежь! И кишки выпотроши!»

Стараясь игнорировать визг, врач стиснул кулаки:

– Это ты всё спланировал, да? И именно ты его убил! Но зачем?! Зачем убивать?! Можно же было связать где-то в лесу или вырубить, да что угодно придумать, но зачем лишать жизни?!

– Так говоришь, будто убийство это что-то необычное, – Олег на мгновение удивлённо вскинул брови.

– На осознанное убийство способен либо человек, не имеющий ничего общего с гуманизмом, либо же возводящий его в абсолют. – Николай заглянул в глаза пленника, изо всех сил надеясь найти хоть грамм человечности. – И какой из них ты?

– Гуманизм, шаманизм, брось эту чушь! – снова рассмеялся Олег. – Не стоит усложнять простые явления, док. А убийство – это чертовски просто. Ты приплетаешь мораль, какие-то высокие мотивы. Хочешь знать, как это происходит на самом деле? Есть урод, который тебе мешает. А у тебя есть ствол. Стреляешь ему в голову – урода нет. Проблема решена. Конец, – чуть окровавленные губы тронула загадочная улыбка, а взгляд выдавал, что мужчина провалился в какие-то мысли или даже воспоминания.

– И это