ему хватило и общения с сестричками, подосланными бывшей. Наученный горьким опытом, он сразу поставил Любу в известность, что не намерен ни с кем флиртовать, так что ей пора приступать к выполнению своих прямых обязанностей – отпугиванию алчных претенденток на его тело и кошелек.

– Как именно предлагаешь мне это делать? – поинтересовалась недовольно. – Разве одного присутствия рядом с тобой жены мало?

– По-моему, одного присутствия мало, – коварно улыбнулся Князев. – Они могут решить, что ты не стена и можешь подвинуться. Так что нам надо изобразить страсть.

– Мы не в бордели. Боюсь, демонстрация страстной любви не понравится администрации аквапарка.

– Тогда что ты сама предлагаешь?

– Ревность! – предложила Люба. – Кстати, тоже одна из страстей.

– Нет уж, уволь, – возразил Князев. – Когда ты притворяешься ревнивой, становишься грубой и пошлой. Тебе не идет. И это портит мой имидж. Моя жена должна действовать тоньше.

– А почему бы тогда тебе не изобразить ревность? Если барышни увидят, как ты носишься за мной, боясь потерять, поймут, что им тут ничего не светит.

– Но не могу же я ревновать на пустом месте!

– Не волнуйся, – успокоила мужа Люба. – Я дам повод.

И ведь не обманула! Так активно начала строить глазки всем без разбора мужикам, что через полчаса уже обзавелась парочкой ухажеров предпенсионного возраста, а через час сменила их на прыщавого студента, который страшно обрадовался возможности затащить в постель опытную женщину. Пусть все эти кавалеры и не были красавцами, понервничать Князева заставили. Как минимум неприятно было, что его жена кокетничает с другими. Могло создаться впечатление, что он как мужчина ее не удовлетворяет. Вероятно, так и подумали потенциальные любовницы, флиртующие с Эдиком пару часов назад – все они переключили внимание на других посетителей аквапарка, оставив Эдика в одиночестве наблюдать, как какая-то горилла лапает его супругу. В конце концов он не выдержал и вмешался. При этом был груб, пошл и противен сам себе. Драки удалось избежать чудом.

После ужина Эдик закрылся в кабинете, сославшись на несуществующие проблемы на работе. Люба продолжила убирать дом и гладить постиранную вчера одежду. Ксюша ушла гулять, на этот раз взяв с собой зачем-то и Гаврика. Любе это показалось странным, но пацан так обрадовался сестринскому вниманию, что пришлось его отпустить.

Впрочем, ничего страшного не произошло. Дети вернулись в половине десятого, потом закрылись в спальне Гаврика и о чем-то долго шептались. Невероятно, но они, похоже, нашли увлечение, интересное, несмотря на разницу в возрасте, им обоим.

Спать, не договариваясь, Эдик и Люба снова легли в разных комнатах.

Глава 25. Киднеппинг по-анапски

– Завтра мы уже уезжаем? – поинтересовалась за завтраком Ксюша.

– После обеда, – подтвердил Эдик. – Так что часть вещей можно собрать уже сегодня.

– А мы в море не купались почти совсем, – вздохнула девочка.

– Так ты же сама настаивала на аквапарке.

– Сегодня хочу на море! – заявила Ксюша.

– Я тоже! – подхватил Гаврик.

– Я бы тоже к морю сходила, – поддержала детей Люба.

– На какой пляж пойдем? – Эдик загрузил карту Анапы на экран смартфона и передал аппарат дочери.

– Вот сюда, – быстро выбрала девочка место. – Рома говорит, здесь неплохо.

– Значит, на этом месте и остановимся, – согласился Эдик. И скомандовал: – Не теряйте время, собирайтесь.

Люба надела красную юбку, которая оставалась почти единственной вещью, которую она пока не обновила, и белый топ той же фирмы. Ксюша тоже вышла в юбочке и майке. Князев был в ярко-синей тенниске, как всегда, застегнутой на все пуговицы. Васильковый оттенок поло делал его взгляд пронзительно холодным. Люба почувствовала, что и настроение у супруга такое же: холодное и злое. «Нужно быть максимально сдержанной и мягкой сегодня, – подумала она, – даже если придется отгонять от него толпы поклонниц. Выходку, аналогичную вчерашней, на этот раз он вряд ли простит».

Расположились под зонтиком, возле которого стояли платные шезлонги. Ксюша кинула рядом надувной матрас. Сама пошла купаться без него, утянув с собой Гаврика. Наплававшись, дети заявили, что хотят мороженого.

– Мы сами можем за ним сбегать, здесь же недалеко, – сказала Ксюша. – Только накинем что-нибудь для приличия.

– Не стоит, лучше я схожу, – поднялась с шезлонга Люба. – А то еще заблудитесь.

– Не заблудимся, – заверила Ксюша. – Пап, скажи, ведь я же хорошо ориентируюсь в пространстве.

– Для женщины не хорошо, а великолепно, – согласился Князев. И разрешил: – Идите, только будь внимательней.

– Хорошо, папочка, – Ксюша чмокнула отца в щеку и начала напяливать на себя юбочку. Гаврик быстро натянул на себя шорты и майку, надел сланцы.

Едва дети ушли, к Любе и Эдику подошла миловидная девушка лет двадцати. В стороне ее ждал молодой человек, поэтому Люба решила, что сразу же обвинять во всех смертных грехах незнакомку не стоит. Она не была похожа на женщин, которые обычно вешаются на Князева. Среднего роста, с забранными в хвостик волосами, без макияжа, она выглядела естественно и мягко.

– Здравствуйте! – обратилась девушка к Эдику и Любе одновременно.

– Здравствуй! – ответили они почти хором и, заметив это, дружно рассмеялись.

– Извините, а Вы, случайно, не актер? – поинтересовалась незнакомка.

– Нет, я тружусь совсем в другой сфере, – разочаровал девушку Князев.

– Жалко, я то я автограф хотела попросить.

– И где же я должен был расписаться? – улыбнулся Князев. – Ну, если бы был актером. У тебя есть ручка и блокнот?

– Если бы Вы оказались актером, то я попросила бы Вас расписаться на моих трусиках, а потом хранила бы их, как извращенка.

Все дружно рассмеялись.

– И Вы не актриса? – на всякий случай уточнила у Любы девушка.

– Нет, хоть роль кое-какую сейчас и играю, – хмыкнула Люба.

– Тогда я не буду вам больше мешать, отдыхайте. – Девушка вернулась к своему кавалеру, шепнула ему что-то на ухо, после чего он обхватил ее за талию и куда-то увлек.

Однако отдохнуть не получилось: только Люба и Эдик удобно устроились в шезлонгах, как к ним подбежала запыхавшаяся Ксюша.

– Гаврик пропал, – сообщила она на бегу. – Только не убивайте меня, я не виновата! Я велела ему от меня ни на шаг не отходить, а он ослушался. Пока мороженое выбирала, он куда-то спрятался. Или, может, засмотрелся на что-нибудь, отошел и заблудился.

– Где ты его потеряла, показывай! – Эдик развернул дочь и, даже не одевшись, последовал с нею к палаткам за линией пляжа.

– Постойте, я с вами, – крикнула Люба, хватая юбку и на ходу надевая ее через голову.

Метались в толпе, звали Гаврика, умоляли выйти, грозили, заманивали – мальчик не отозвался. Люба рыдала, не заботясь об имидже. Князев пытался расспросить о мальчике