— Это почему еще? — удивился Крячко.

— Потому что я успел заказать билет на самолет до Волгограда, — ответил ему Гуров. — И до вылета осталось только три часа. Я сейчас поднимусь в номер, возьму все необходимое для такой поездки — и сразу назад. Я надеюсь, ты меня довезешь до аэропорта?

— Аэропорт? — удивлению Крячко не было предела. — Волгоград? Зачем тебе в Волгоград?

— Затем, что туда ведет меня наше расследование, — ответил Гуров.

Тем временем они успели войти в лифт и теперь поднимались на свой этаж.

— Я вижу, ты совсем растерялся, — сказал Гуров. — Сейчас я тебе все объясню. Во время последнего разговора с нашим другом Березкиным я понял, что у него нет совершенно никакой информации, никаких способов для того, чтобы найти «поджигателя» в Егорьевске. Майор исчерпал свои возможности. И я понял, что ключ ко всей этой истории надо искать в Волгограде. Помнишь, нам говорили люди, которые встречались с Максимом Петровым и Олегом Павловым, что они приехали из Волгограда? И напалм, который «поджигатель» использовал в доме Рябова, был произведен в Волгограде. Это заставляет меня думать, что оба фигуранта этого дела прибыли из города-героя на Волге. И что там, и только там, я смогу найти ответы на все вопросы, которые мы с тобой сейчас обсуждали. Получив эту информацию, я смогу поймать «поджигателя». Вот для чего я лечу в Волгоград.

— А я что буду делать? — спросил Крячко.

— Ты постараешься выжать все, что можно, из города Егорьевска, — отвечал Гуров. — В конце концов, я лечу на пару дней, не больше. Через два дня я вернусь — и наше расследование выйдет на финишную прямую.

Оперативники вошли в свой номер, Гуров быстро собрал нужные вещи, и спустя несколько минут Крячко уже вез друга в аэропорт.

Глава 22

Как Гуров и планировал, в Волгограде он первым делом направился в тамошнее Управление. Здесь у него работал старый друг Андрей Усачев, вместе с которым они когда-то служили в Тюмени. И сыщик очень надеялся на помощь старого друга. Он еще вчера созвонился с Андреем, кратко обрисовал ему ситуацию с расследованием в Егорьевске и попросил навести справки о родственниках и друзьях Пухова, проживающих в Волгограде.

Усачев радостно встретил старого друга и сослуживца, усадил его за стол и сказал:

— Я бы, конечно, с удовольствием поговорил с тобой, что называется, «за жизнь». Расспросил, как дела на службе, как живет и что делает Мария, как живет твой старый друг Крячко — ну и так далее. Но я знаю, что когда ты ведешь расследование, то можешь говорить только о деле, расслабиться совсем не можешь. Поэтому я тебе расскажу о людях, которые тебя интересуют.

— Почему ты говоришь «расскажу о людях»? — удивился Гуров. — Ведь меня интересует только один человек — тот, который жил у вас в Волгограде, но имел друга по фамилии Пухов в Егорьевске…

— Да, тебя интересует только этот человек, — согласился Усачев. — Но когда я задал поиск по фамилии «Пухов», выяснилось, что в нашем городе проживают 37 человек с такой фамилией. Ведь Волгоград — большой город, это надо учитывать. Так вот, я проверил всех этих людей и пришел к выводу, что интерес для твоего расследования представляют только трое из них. Только они могут быть как-то связаны с Егорьевском и вообще с Уралом. Вот тебе адреса, телефоны и другие данные этих троих. Так что можешь приступать к своему расследованию прямо сейчас. Но может быть, мы с тобой сможем встретиться сегодня вечером у меня дома? Посидим за столом, выпьем по сто грамм, вспомним старых друзей?

— Отличное предложение, — согласился Гуров. — Давай адрес. Часов десять вечера тебя устроит?

Однако теперь Андрей Усачев с сомнением покачал головой.

— Если ты придешь в десять, то мы засидимся до полуночи, — сказал он. — А моя Лена всегда ложится раньше, иначе утром на работу опоздает. Мы не привыкли к такому режиму. А ты, я знаю, всегда не считался со временем. Ладно, веди свое расследование. Может, я под Новый год смогу в Москву выбраться, тогда и встретимся.

Гуров еще раз поблагодарил друга за помощь и вышел из здания Управления. Первым в его списке значился Аркадий Пухов, сотрудник крупной газовой компании. Пять лет назад он жил в Егорьевске, налаживал там установку по получению сжиженного газа. А затем вернулся к себе домой, в Волгоград. Гуров набрал его номер телефона. Он ожидал, что человек на другом конце телефонной линии удивится звонку, ему придется долго объяснять, по какому поводу он звонит. Однако вышло иначе: Аркадий Николаевич Пухов сразу понял, о чем идет речь, и согласился встретиться.

Они встретились в маленьком кафе на улице Ленина, недалеко от учреждения, в котором работал Аркадий Николаевич. Когда Гуров начал рассказывать газовику о человеке по фамилии Пухов, который десять лет назад сгорел в собственном доме в результате поджога, его собеседник неожиданно сказал:

— Вы можете так подробно все это не рассказывать, я все это знаю.

— Знаете? — удивился Гуров. — Откуда?

— Понимаете, примерно полгода назад ко мне пришел один человек, — начал объяснять инженер-газовик. — Он сказал, что разыскивает человека по фамилии Пухов, который имеет отношение к его брату…

— А как выглядел этот человек? — заинтересовался Гуров.

— Ну, он лет тридцати пяти, довольно высокий. Самое примечательное в его лице — это большая окладистая борода… Вообще он похож то ли на художника, то ли на рок-музыканта.

— Скажите, вы, случайно, не про этого человека рассказываете? — спросил Гуров и достал фотопортрет «поджигателя», составленный в Егорьевске. Аркадий едва взглянул на изображение и уверенно кивнул головой:

— Да, это тот самый человек. Только здесь он еще в очках, а со мной он беседовал без очков.

— А как он объяснил свой интерес к людям по фамилии Пухов? — спросил сыщик.

— Он сказал, что пишет родословную своего рода, — отвечал инженер. — Что у него уже собраны сведения о множестве людей, но некоторые ветви родового древа еще неизвестны. Ну, мы с ним побеседовали на эту тему. Попытались найти общих родственников, пересечения наших семей, но ничего не нашли. В общем, мы довольно мило поговорили и расстались. Хотя у меня сложилось впечатление, что он в чем-то темнил.

— Темнил? В каком смысле?

— Ну, мне показалось, что составление родословной — это только предлог, а на самом деле его интересует другое. А что именно — не знаю.

— А с этим «художником» не приходил, случайно, еще подросток лет пятнадцати? — спросил сыщик.

— Подросток? — удивился газовик. — Нет, этот человек был один.

— Что ж, спасибо, вы мне очень помогли, — сказал Гуров и поднялся.

Вторым человеком, к которому он решил