Шрифт:
Закладка:
Внизу еще гремела музыка: бродячие артисты развлекали гентебергцев. Анну в том числе. Она пришла в странный, неописуемый восторг при виде скрипки и шарманки, потащила Гейла танцевать… Да, вот оно. Ирен верно ухватила за хвост причину своего дурного расположения духа. Анне полагалось думать о Хантере, спать с его портретом под подушкой и внимать звукам королевского оркестра, а не, раскрасневшись, растеряв хваленые манеры и набожность, уговаривать Гейла пригласить ее на кадриль.
– И куда же оно делось? – усмехнулась Ирен. – Неужели отныне мне тоже придется носить маску?
Опасная шутка, смертельно опасная, но этим вечером она пребывала в самом мрачном расположении духа и мало задумывалась о подобных вещах. А вот о том, чтобы вернуть личику Анны былую аристократическую бледность, – пожалуй.
– Что вас так рассердило?
Гейл пропустил ее слова мимо ушей и прикрыл глаза, когда Ирен склонилась над ним с очередным компрессом.
– Как там? – напряженно поинтересовался он.
– Лучше, – обтекаемо ответила девушка.
Увы, так быстро от уродства не избавиться, да и полностью гладкой кожи герцогу никогда не видать, но определенные изменения наметились. К примеру, краснота побледнела.
– Файлах вами интересовался, – счел своим долгом предупредить Гейл. – Он обратил внимание на мои руки.
Руки?
Ирен недоуменно покосилась на ладони герцога. Ах да, там оставались легкие рубцы, теперь их нет.
– Вы сказали ему?
Сердце девушки замерло, пропустив несколько ударов.
Так вот откуда столько внимания ее скромной персоне на балу! Правда, если Файлах и подозревал Ирен, то она сумела усыпить его бдительность.
– Нет, конечно!
В комнате ненадолго повисло молчание.
Сквозь распахнутое настежь окно доносились со двора приглушенные голоса, взрывы хохота.
Музыка внизу стихла, зато хмельное пиво осталось. Как выяснилось, гентебергцы – большие его поклонники, хлещут литрами, что мужчины, что женщины.
– Я представляла себе ее высочество иной. – Визгливый женский смех вернул Ирен к обуревавшим ее темным мыслям. – Благонравной, скромной.
Она тщательно разгладила компресс на лице Гейла и вымыла руки. После закрыла баночку с мазью и убрала во внутренний карман платья. По идее, можно уходить, делать ей здесь больше нечего, но хотелось услышать ответ Гейла.
– Разве она не такова?
Казалось, герцог пристально наблюдал за ней даже сквозь сомкнутые веки.
Ирен передернула плечами.
– Сегодня мне так не показалось.
– И что же такого произошло сегодня?
Веки Гейла дрогнули. Придерживая компресс рукой, он аккуратно повернулся к Ирен. Герцог еще не разделся, прилег на узкую постель как был, даже сапоги не снял.
Девушка промолчала, хотя внутренний голос, не скрывая обиды, крикнул: «Она танцевала с вами!» И вообще проводила слишком много времени, заполучила Гейла в единоличное пользование. Ирен же сослали к фрейлинам, надменным и болтливым одновременно. Они изводили ее колкостями и вопросами. Девушка платила им презрительным молчанием.
– Так-так-так!
Гейл криво улыбнулся и сел.
– Компресс! – нахмурилась Ирен и пригрозила: – Смотрите, милорд, если лечение не сработает, я не виновата!
– Вас мое лицо не смущает, а остальным в любом виде на меня плевать, поэтому поговорим. Сядьте!
Девушка не шелохнулась, и ему пришлось повторить, повысив голос:
– Сядьте, Ирен!
И он даже указал куда – на край постели. Немыслимо!
– Я не ваша любовница.
Пронзив его льдинками глаз, Ирен демонстративно отодвинула стул и села возле окна, скрестив руки на груди. Правила этикета подобного не дозволяли, но она ведьма, ей можно.
– Очень хорошо, что вы об этом помните. – В голосе герцога звенел металл. – Потому как пару минут назад вдруг изволили забыть.
– Я? – Ирен от души рассмеялась. – Как можно, милорд!
– Однако это так. – Его пристальный, немигающий взгляд заставил руки соскользнуть на колени. – Вы приревновали меня к ее высочеству.
– Милорд!
Ирен постаралась вложить в одно слово целую гамму чувств и смыслов.
Как, как ему вообще могла прийти в голову столь нелепая мысль! Да, Ирен неприятно поведение Анны, но точно так же ее раздражают фрейлины принцессы. По той же причине не вызывала добрых чувств покойная Таисия. Не принято так в порядочном обществе, не может просватанная девица кокетничать с другим. А эти танцы? Они для простолюдинов! Что станут говорить о королеве, которая машет юбкой на постоялых дворах? Странно, что Гейл этого не понимает. Хорошо, Ирен попробует ему объяснить.
– Видите ли, ваша светлость, – она старалась говорить спокойно и почтительно, – дело вовсе не в моих чувствах. Существуют нормы приличия, для крестьян одни, для дворян другие…
– Для ведьм – третьи, – со смешком продолжил герцог.
– Хорошо, – согласилась девушка, – пусть так, для ведьм – третьи. Поэтому меня крайне удивило и не порадовало поведение принцессы. Конечно, кто я такая, чтобы судить…
– Действительно, чудесный вопрос!
Сняв компресс, Гейл поднялся и направился к ней. Ирен втянула голову в плечи, когда его тень накрыла ее.
– И я обязательно разберусь с тем, кто же вы. – Мимолетное прикосновение напоминало разряд молнии. – Потом, не сейчас. Вероятно, вас не сильно удивит, что после ухода с должности королевской певицы я оставлю вас при себе?
Дыхание перехватило, когда его пальцы невесомо очертили абрис ее лица. Однако Гейл напрасно надеялся сбить Ирен с толку. Пусть сердце ее трепыхалось пойманной птичкой, разум работал четко.
– Принцы крови держат слово, иначе их честь не стоит ломаного медяка.
Глаза Ирен полыхали зарницами. Пальцы сжимались в кулаки.
Он обманул ее! А она-то, дурочка, лечила его… Пусть обжимается со своей принцессой, целует ее, даже под юбку залезет – чего еще ждать от Авелона! Может, Анне даже понравится, этому двуличному ангелочку!
– Сильно сказано! – цокнул языком Гейл.
– Так мне считать милорда лжецом?
Запрокинув голову, Ирен смотрела ему прямо в глаза. Губы ее побледнели от ярости, рот превратился в тонкую ниточку. Поднявшаяся из глубин ведьминская сила хлынула наружу, стремясь подчинить, поработить обманщика. Сознание Ирен дымкой перетекло в Гейла, заполнило его радужку… и натолкнулось на каменную стену. Взвизгнув от боли, девушка покачнулась и упала со стула. Она часто, поверхностно дышала, прижимая ладони ко лбу. Казалось, там, внутри черепа, что-то взорвалось, раздробило кости на крошечные осколки.
– Я предупреждал насчет принуждения, – укоризненно напомнил Гейл и подал руку, помогая Ирен подняться. – Не стоило этого делать! Равно как не стоило бросаться обвинениями, дерзить мне. Я спасаю вас, глупая! Думаете, сможете вечно скрываться от инквизиции? При мне вы будете в безопасности, опять же под приглядом.
– В качестве кого? – буркнула девушка и оттолкнула его руку.
– Может, и любовницы. – От его гипнотического, непривычно дерзкого взгляда стало жарко. – Беременная ведьма безопасна, так как любое колдовство навредит ребенку. Вдобавок порадую брата, оставлю после себя хотя бы
