Право, выход в свет пойдет ей только на пользу. За Ирен окончательно закрепится статус любовницы Гейла – заветный пропуск в личные покои венценосного рода в любое время дня и ночи. Дело за малым – чтобы герцог соизволил прийти, а не вновь спрятался в комнате с завешенными зеркалами. Он дал ей слово… Но значило ли для него хоть что-нибудь обещание, данное ведьме?

– Боитесь?

На плечо легла тяжелая ладонь.

Ирен вздрогнула и обернулась. На нее из прорезей все той же бархатной маски, по случаю праздника украшенной ярким кантом, смотрел облаченный во все черное пират. Довершала образ алая лента, которой Гейл скрепил отросшие за последнее время волосы.

– Вы напугали меня, милорд, – с облегчением выдохнула Ирен.

Она опасалась кого-то похуже. Например, капрала с ордером на арест.

Девушка повела плечом, и Гейл убрал руку.

– Так лучше, – кивнула Ирен и напомнила: – Что бы там о нас ни шептали, я не ваша любовница и не допущу повторения сегодняшнего… м‑м‑м… инцидента.

При воспоминании о поцелуе щеки налились румянцем. Странная, неправильная реакция! Она должна негодовать, только негодовать, а не смущаться.

– Не беспокойтесь, целовать я вас больше не стану. Да и тот, первый раз был всего лишь научным доказательством, а не выражением чувств.

Гейл подставил ей локоть. Чуть помедлив, Ирен положила на него затянутую в кружевные митенки ладонь.

Определенно Вечная мать вздумала позабавиться, раз поставила в пару столь неподходящих людей! Какой-то месяц назад Ирен цепенела от одного взгляда герцога, а теперь добровольно разрешила взять себя под руку.

– Перед тем как мы войдем…

Гейл замолчал, не зная, как подступиться к деликатной теме.

– Вы знакомы с этикетом? – шепотом закончил он.

Ирен улыбнулась и укоризненно покачала головой.

– Ах, милорд!

– Я обязан был спросить, потому что в противном случае мне пришлось бы…

– Вам не придется.

Пальчики на его локте дрогнули и расслабились. Но вторая рука, герцог прекрасно видел, продолжала сжимать хрупкую корзину.

– Ну же, тьесса! – Желая подбодрить ее, Гейл сумел выдавить из себя кривую улыбку. – Я обещал ухаживания, а не путешествие на эшафот. Хотя не взыщите, опыт у меня невелик.

– Мне вполне его хватит, милорд.

Ирен кокетливо взмахнула ресницами и, спохватившись, приняла беззаботный вид: за ними наблюдали.

Гейл отвел в сторону портьеру и увлек спутницу в зал заседаний старой ратуши, временно превращенный в бальный.

– Его Королевское Высочество Гейл Авелон, герцог Ричток, Верховный инквизитор Энии, – стукнув посохом о пол, торжественно объявил церемониймейстер.

Заметив, что герцог не один, он на мгновение стушевался, но тут же исправил оплошность, которую никто, впрочем, не заметил:

– Тьесса Селена Мардон, королевская певица.

Разговоры смолкли. Десятки жадных глаз обратились к спутнице Гейла, препарируя мельчайшие детали ее внешности и наряда. Ирен было не до них. Словно в тумане, она двигалась вперед, практически повиснув на руке герцога.

Как же это тяжело! Ноги ватные, дрожат… Нужно скорее расправить плечи, приосаниться. Мама бы не одобрила размазню вместо леди Дориан. И она справилась, поборола волнение.

Разум же занимали слова церемониймейстера. Гейла всегда величали лишь «светлостью», а ведь он действительно принц крови, наследник. Если бы они были наедине, Ирен обязательно спросила, почему никогда не упоминался его главный титул. Но придется терпеть, изнывая от любопытства. Или, улучив момент, улизнуть, выяснить у церемониймейстера.

Увлеченная очередной задачкой, Ирен едва не пропустила момент, когда они поравнялись с принцессой Анной. Тут Гейл, как и положено, отпустил ее и, поприветствовав будущую родственницу легким кивком, встал рядом с ней. Ирен же склонилась перед принцессой в глубоком реверансе.

– Какой же это маскарад, когда все всех знают! – посетовала Анна и взмахом руки разрешила девушке подняться. – Хоть бы кто-нибудь притворился, что принял меня за пастушку!

– Боюсь, это невозможно, – галантно заметил Гейл. – Ваша красота слишком яркая, ее не способен скрыть никакой наряд.

– Комплимент из ваших уст, милорд, – это что-то новенькое!

Смех Анны колокольчиком разнесся по залу.

– Прежде мне доставалось угрюмое молчание, – попеняла она и, положив ладонь на локоть герцога, увела его прочь.

Ирен осталась одна. Порадоваться бы, только вот на душе осталось горькое послевкусие от брошенного другой комплимента, того, с какой легкостью, непринужденностью принцесса общалась с герцогом.

«Нужны тебе его добрые слова! – одернула себя Ирен. – Еще вдоволь наиграешься с царственной ледышкой, изображая любовницу».

Она огляделась в поисках шампанского – немного игристого поднимет настроение, снимет напряжение – и тут лопатками ощутила прежний неприязненный, оценивающий взгляд. Ирен обернулась, но не смогла определить, кто именно наблюдал за ней: слишком много народу. Оставалось только выжидать. Вдруг таинственный некто, прежде досаждавший ей в Музыкальной гостиной, выдаст себя.

Глава 18

Ирен знала о балах только по рассказам родных, однако, оставшись одна, без поддержки Гейла (хотя она скорее назвала бы ее слежкой), не стушевалась. Раздобыв шампанского, девушка устроилась в сторонке и за бокалом игристого наблюдала за присутствующими. В самую гущу не рвалась – не ее праздник. К тому же, по легенде, она принадлежала ко второму сословию. Глупо ожидать, будто кто-то из важных сановников, даже местных чиновников снизойдет до какой-то певички. Это полностью устраивало Ирен. Для танцев у нее есть Гейл (вернет же его когда-нибудь принцесса!), а для всего остального – глаза и уши.

Очередной план требовал тщательной подготовки. Быть может, ей повезет и она даже найдет союзников. Или, чем Темный ни шутит, козла отпущения. Ирен предпочла бы отвести от себя подозрения. Вдруг что-то пойдет не так и она не успеет скрыться? Поэтому роль молчаливой наблюдательницы идеально подходила для реализации замыслов.

– Надо же, вот уж не думала, что у его светлости такой плохой вкус!

Ирен нахмурилась и обернулась на сочившийся ядом голос. Ей не показалось, женщина обращалась именно к ней. Наряженная восточной красавицей, она маскировала дефекты кожи плотным слоем пудры. Густо подведенные, сверх меры глаза делали ее похожей на актрису второсортного театра. Довершали образ баснословно дорогие украшения: жемчуга, рубины, сапфиры. Женщина обвесилась ими с ног до головы. Странно, что она вообще еще могла ходить.

– Где он подцепил вас, милочка? Или правильнее будет спросить, где вы его подцепили?

Незнакомка нагло рассматривала ее; на лице застыло брезгливое выражение.

– Прежде я полагала, что подцепить можно только дурную болезнь, а никак не принца, – колко парировала Ирен.

Щеки собеседницы вспыхнули.

– Грубиянка! – прошипела она и с гордым видом удалилась.

Но то была лишь первая ласточка. Не успела Ирен успокоиться после неприятной встречи, как к ней, шушукаясь и бросая